Стэл Павлоу - Троянский конь
На перепутье
16.27Дождь лил как из ведра, грохоча по машинам, припаркованным бампер к бамперу по всей площади. Журналисты пришли в исступление и заполонили все свободное пространство, так что Норту пришлось оставить «лумину» и пройтись пешком по тротуару. Он ощупывал взглядом каждое окно, каждую дверь, каждый закоулок, за которым мог скрываться проклятый Ген.
В дальнем конце площади Даффи детектив достал свой мобильный телефон и позвонил в управление. Впереди, за пеленой дождя, прятался Бродвей.
Ответил лейтенант Хиланд.
– Да, тебе пришел факс.– Из трубки донесся шорох бумаги.– Национальная историческая выставка переводится в компанию под названием «Американская генерация». Ее доставят сегодня вечером, от пяти до семи.
«Американская генерация»? А-Ген.
– Она занимается биотехнологиями?
– Мы как раз их проверяем.
Защелкали клавиши – лейтенант проверял базу данных в компьютере, но этот умиротворяющий звук не смог успокоить напряженные нервы Норта.
Детектив миновал перекресток и устало зарысил вдоль следующего квартала, мимо полыхающих красно-синим огнем патрульных машин.
– Не указано, что это биотехнологии,– подал голос Хиланд.– Они занимаются генеалогиями. Специализируются на информации о рождениях, смертях и женитьбах на протяжении многих столетий, делают анализ крови на установление отцовства, исследуют степень способности к деторождению… отыскивают потерянных детей. У них самый большой частный банк генетического материала в стране, больше правительственного. Но они не зарегистрированы как фирма, занимающаяся биотехнологиями.
– А как же они зарегистрированы?
– Как институт, учитывая их филантропию.
«Обучение Гена в Колумбийском университете».
– Где они расположены?
– На Сорок пятой Западной улице, Седьмая авеню, семьсот пятьдесят.
«Еще два квартала».
Норт ускорил шаг.
– Какой этаж?
– Им принадлежит все здание.
16.33Норт, выбиваясь из сил, бежал вперед сквозь пелену ливня. Одежда промокла и отяжелела, полы плаща пропитались грязной водой и, казалось, хотели затянуть его в водовороты у сточных канав.
Детектив стрелой пролетел через дорогу, лавируя между машинами. Мокрые насквозь туфли так и норовили остаться в очередной луже. Огромные бетонные стены зданий нависали сверху, словно гигантские зубы злобного невиданного зверя, грозя сомкнуться и раздавить усталого человечка.
На углу Бродвея и Западной сорок пятой Норт привалился к стене, пытаясь отдышаться. Кровь грохотала в висках, кровавая пелена застилала взор. Дождь немилосердно хлестал по склоненной голове полицейского, а раскаты грома эхом прокатывались по всему изможденному телу.
«Я больше не выдержу».
Хватая воздух ртом, он поднял голову и увидел воплощение судьбы, склонившееся над ним.
Седьмая авеню, номер семьсот пятьдесят. Здание рвалось в темное небо ступенчатой пирамидой из стекла и стали, его башни спиралью ввинчивались в хмурые тучи. Рядом, словно жадный черный зев, зияли распахнутые ворота гаража, в который как раз въезжала машина.
Норт прибавил шагу, направляясь к группе людей в черных костюмах, которые сгрудились у ворот.
«Чайна-таун!»
Они заметили пришельца и заградили ему путь.
– Сюда нельзя, это частные владения.
Норт посмотрел в глаза ближайшему человеку в костюме и увидел, как в его зрачках молнией полыхнуло узнавание. Он помнил детектива вовсе не по Чайна-тауну. Он вспомнил его по прошлой жизни.
Норт не стал доставать удостоверение. Просто спросил:
– Где здесь главный вход?
Никто не ответил. Пара охранников что-то угрожающе проворчала, но остальные понимали, что требуется нечто большее, чтобы свернуть этого человека с пути. Да сами того не понимая, они указали Норту правильную цель.
– Спасибо,– ответил он.
Охранники промолчали и принялись опускать ворота большого гаража.
Но главное Норт уже увидел – сверкающий серебристый седан «крайслер».
Посреди зала стоял блестящий стол из нержавеющей стали, предназначенный для вскрытия трупов.
Пока Саваж натягивал прозрачные медицинские перчатки и готовил хирургические инструменты, разложенные на простой чистой тряпке, в комнату вкатили каталку с телом Лоулесса под белой простыней.
Досчитав до трех, ассистенты быстро подняли труп и переложили его на стол, после чего убрали простыню. Даже смерть не смогла стереть довольной улыбки с остренького лица покойника.
Саваж надел голубую хирургическую маску и надвинул пластиковый щиток, прикрывающий глаза. После чего велел Гену и остальным сделать то же самое. Предстояла грязная работа. Он сказал, что осколки кости скоро будут повсюду.
Мегера и ее помощники сначала подождали, пока Ген первым облачится в маску и перчатки, и лишь после этого выполнили требование хирурга.
Ген стоял рядом с Саважем и смотрел, как тот берет скальпель и осторожно погружает лезвие в плоть мертвеца, у левого уха. Как раз там, где морщинки, расходящиеся от глаз Лоулесса, терялись в волосах.
Вонзив скальпель в холодную мертвую плоть, Саваж надавил, пока под лезвием не заскрежетала кость. Придерживая голову Лоулесса свободной рукой, доктор сделал надрез вдоль линии роста волос, до правого уха.
Это походило на ювелирную разделку туши. Прихватив верхний край окровавленной кожи, Саваж снял ее с черепа, открывая кость, после чего начал ловко надрезать соединительную ткань, освобождая скальп. Хирург завернул истерзанную плоть наверх, словно чудовищный кровавый парик, открывая доступ к черепной коробке, где скрывался мозг.
– Пилу!
Ген принял из окровавленной руки Саважа скальпель и протянул ему инструмент для распиливания костей. Зубчатое полукружье завибрировало, делая сотни оборотов в секунду, и вгрызлось в мертвую кость.
– Можешь положить скальпель на место, Ген,– раздался тихий голос Мегеры.
Ген посмотрел на красное лезвие в своей руке и медленно положил его на стол.
Саваж не заботился об аккуратности. Во все стороны полетели осколки кости и ошметки красной плоти, забрызгав его маску. Он распилил черепную коробку Лоулесса по линии лба.
Потом он вставил в распил большой металлический трепан, поддел крышку черепа и откинул ее назад. Обнажилось влажно блестящее содержимое черепной коробки – бугристый мозг, обтянутый мягкой мозговой оболочкой.
– Похоже, он в хорошем состоянии,– заметил Саваж, поворачиваясь к Гену.– Отведи полушария в разные стороны.
У Гена задрожали руки. Касаться воспоминаний, таящихся в этом сером веществе, трогать самую суть того, кто был им,– этого ему не хотелось. Но на эту тюрьму из плоти он был обречен с самого рождения.
Остальные молча ждали.
«Почему до сих пор не поднялась тревога?»
Может, они обнаружили пожар и уже устранили его?
Ген неохотно протянул руки и бережно развел серые холодные полушария мозга Лоулесса в разные стороны. Саваж воткнул между ними длинную иглу, метя в верхушку позвоночного столба. После чего взял пробу цереброспинальной жидкости, которая полилась в черепную коробку, заливая мозг.
Насыщенная протеинами, абсорбированными из кровеносной системы, цереброспинальная жидкость обновлялась каждые шесть-восемь часов. Она выводила из мозга продукты метаболизма, антитела и вредные вещества. Именно этим путем циркулировали протеины памяти, которые руководили мейозом половых клеток. Именно здесь содержались остатки протеинов, которые заполняли ячейки памяти,– последние воспоминания Лоулесса.
Саваж положил шприц на поднос. Придерживая мозг и ловко орудуя мокрым скользким скальпелем, он отсоединил ткань, которая скрепляла его с внутренней поверхностью черепа. Он перерезал лицевые и зрительные нервы, идущие к глазам.
Полностью освободив мозг Лоулесса, хирург положил серую массу на весы и записал вес. После чего переместил мозг в ванну с соляным раствором.
Чтобы остановить поток спинной жидкости, которая сочилась из головы Лоулесса, доктор велел Гену затолкать в пустой череп бумажные полотенца. А потом вернул верхнюю часть черепа на место, аккуратно сведя концы разреза.
– Швы я наложу позже,– сказал Саваж, снимая перчатки и маску.– А сейчас нужно закончить нашу работу.
18.48Игра в ожидание – одна из самых трудных. Огромный зиккурат дома номер семьсот пятьдесят по Седьмой авеню неприступно высился над крохотной армией полицейских и спасателей, подсвеченный со всех сторон красно-синими вспышками.
Мартинес вышел из здания и сообщил, что, по словам персонала, в доме нет человека по имени Эжен Диббук.
– Думаю, это ложь.
В этом Норт не сомневался.
– Конечно, ложь.
Он уже позвонил Хиланду с просьбой подписать ордер на обыск. Прошел час, а ответа пока не поступало.
