Кен Фоллетт - Опасное наследство
– Если таким образом вы и ваше семейство желаете мне удачи, то благодарю вас. И вам приятного дня.
IV
– Как поживает Рейчел? – спросила Августа Мики, разливая чай.
– Превосходно. Должна приехать чуть позже.
Мики до сих пор не понимал своей жены. На момент свадьбы она была девственницей, но вела себя как шлюха – всегда была готова отдаться ему в любое время, при любых обстоятельствах и в любом месте. В один из первых дней совместной жизни он захотел воплотить в жизнь свою фантазию и приказал ей лечь на постель, чтобы привязать ее к изголовью. К его разочарованию, она нисколько не стала сопротивляться, а даже охотно подчинилась ему. С тех пор он так и не смог вызвать в ней хотя бы малейший протест. Однажды он овладел ею в гостиной, где их в любой момент могли застать слуги, но ей, похоже, это понравилось больше обычного.
В других же отношениях она всегда настаивала на своем, спорила с ним о политике и религии, командовала слугами, высказывала свое мнение о финансах. Когда ему надоедало спорить, он старался не обращать на нее внимания, потом оскорблял, но ничего не помогало. Рейчел вбила себе в голову мысль, что имеет право высказывать свое мнение, как и любой мужчина.
– Надеюсь, она помогает вам в работе, – сказала Августа.
Мики кивнул.
– Да, она хорошо принимает важных гостей. Всегда внимательна и любезна с ними.
– На мой взгляд, она неплохо показала себя на званом ужине с послом Портильо.
Портильо был послом Португалии, на ужин в честь которого Мики пригласил Августу с Джозефом.
– Сейчас она носится с дурацкой идеей открыть родильный дом для незамужних женщин, – сказал Мики, не скрывая своего раздражения.
Августа покачала головой в знак неодобрения.
– Это крайне неразумно для женщины ее положения в обществе. Кроме того, один или два таких дома уже существуют.
– Она утверждает, что ими заведуют религиозные организации, представители которых постоянно твердят роженицам, насколько они порочны. Она же хочет помогать им без всяких проповедей.
– Еще хуже! – воскликнула Августа. – Подумать только, как об этом напишут в газетах!
– Вот именно. Я твердо выразил свое несогласие. Я всегда стараюсь показать, что последнее слово остается за мной.
– Повезло ей с мужем, – сказала Августа, понимающе улыбаясь.
Мики понял, что она с ним флиртует, но ему не хотелось сейчас играть в их обычную игру. В каком-то смысле он успел даже привязаться к Рейчел. Не то чтобы он любил ее, но она поглощала всю его мужскую энергию, так что на флирт с другими у него уже не оставалось сил. Чтобы не разочаровывать Августу, он взял ее за руку.
– Вы мне льстите, – сказал он без особого чувства.
– Очень может быть. Но, как я вижу, вы чем-то обеспокоены.
– Вы весьма наблюдательны, миссис Пиластер. От вас ничего не утаишь, – он отпустил ее руку и взял чашку с чаем. – Да, меня немного беспокоит вопрос с железной дорогой Санта-Марии.
– Я думала, вопрос этот улажен.
– Да, партнеры вынесли свое решение, но уж как-то медленно все движется.
– В мире финансов не все так просто.
– Я понимаю. Только вот моя семья отказывается это понимать. Отец шлет мне телеграммы дважды в неделю. Проклинаю тот день, когда телеграф добрался до Санта-Марии.
Тут в гостиную буквально ворвался Эдвард.
– Антонио Сильва вернулся! – воскликнул он, не поздоровавшись и не закрыв за собой дверь.
Августа побледнела.
– Откуда ты знаешь?
– С ним встречался Хью.
– Вот это новость!
К удивлению Мики, рука ее задрожала, и она с трудом поставила свою чашку на стол.
– И Дэвид Миддлтон все не унимается, – сказал Мики, вспомнив беседу Хью с Миддлтоном на балу у графини Тенби.
Он попытался придать своему лицу озабоченное выражение, но в действительности он был даже немного рад. Ему нравилось время от времени напоминать Августе и Эдварду, чем они ему обязаны и какую тайну они все разделяют.
– Это еще не все! – не унимался Эдвард. – Он хочет помешать выпуску облигаций железной дороги Санта-Марии.
Мики нахмурился. Родственники Тонио пытались ставить им палки в колеса в Кордове, но благодаря вмешательству президента Гарсии их удалось усмирить. Какого дьявола Тонио понадобилось в Лондоне?
Тот же вопрос пришел в голову и Августе.
– Что ему здесь нужно? Разве он может на что-то повлиять?
Эдвард протянул матери стопку бумаг.
– Прочитай вот это.
– Что это? – спросил Мики.
– Статья о ваших шахтах, которую Тонио собирается опубликовать в «Таймс».
Августа быстро пролистала страницы.
– Он пишет, что условия работы на шахтах крайне суровы, – с презрением сказала она. – Как будто кто-то надеялся, что это будет похоже на светское чаепитие.
– Он также утверждает, что за непослушание там избивают женщин хлыстами и стреляют в детей.
– И какое это имеет отношение к облигациям?
– Железная дорога нужна, чтобы доставлять в столицу нитраты с шахт. Инвесторам не понравится, что они участвуют в таком сомнительном предприятии. Многие из них и без того настроены против финансирования южноамериканских компаний. Такие новости могут их отпугнуть совсем.
«Вот уж действительно плохие новости», – подумал Мики.
– Что сказал на это твой отец? – спросил он Эдварда.
– Он хочет привлечь к совместному выпуску облигаций другой банк, но мы также ждем, как на эту публикацию отреагирует рынок. Если южноамериканские акции упадут в цене, то нам придется оставить эту затею.
Черт бы подрал этого Тонио! Да, в хитрости ему не откажешь, а вот Папа Миранда – полный болван. Ожидает, когда цивилизованный мир даст ему денег на шахты, которые превратил в лагеря для рабов. Но что теперь делать? Мики нахмурился, лихорадочно перебирая все варианты. Тонио нужно заткнуть рот, но его невозможно переубедить и нельзя подкупить. По спине Мики пробежал холодок, когда он понял, что придется прибегнуть к более решительным и рискованным методам.
– Можно мне почитать? – спросил он, стараясь сохранять спокойный вид.
Августа передала ему бумаги. Ему сразу же бросился в глаза адрес отеля, напечатанный в верхней части листов.
– Ну что ж, не вижу здесь особой проблемы, – сказал он как можно более беззаботным тоном.
– Но ты даже не прочитал статью! – запротестовал Эдвард.
– И не нужно. Я запомнил адрес.
– И что теперь?
– Теперь, мы знаем, где его искать. Остальное предоставьте мне.
Глава третья. Май
I
Солли нравилось смотреть, как Мэйзи переодевается.
Каждый вечер она, облачившись в халат, вызывала горничных, чтобы те закололи ее волосы и украсили прическу перьями или бисером; затем отпускала горничных и ждала своего мужа.
Сегодня вечером они готовились выйти в свет, как обычно по вечерам. В сезон они оставались дома, только когда сами принимали гостей. С Пасхи и до конца июля они никогда не ужинали наедине.
Солли пришел к ней в половине шестого в домашних брюках и в жилете. В руках у него был большой бокал шампанского. В волосах Мэйзи красовались желтые цветы из шелка. Сбросив халат, она встала перед зеркалом во весь рост и, сделав ради Солли пируэт, принялась одеваться.
Сначала она надела льняную сорочку, вышитую вдоль выреза цветами и с лентами на плечах, которые должны были крепиться к платью. Затем она натянула на ноги белые шерстяные чулки и закрепила их выше колен эластичными подвязками. Шагнув вперед, она вошла в лежащие на полу короткие, но просторные батистовые кальсоны, подняла их до пояса и завязала украшенными тесьмой шнурами. После этого надела на ноги желтые шелковые тапочки.
Солли взял корсет со стойки, помог Мэйзи облачиться в него и затянул шнурки на спине. Большинство дам прибегали к услугам одной или двух горничных, потому что с такими сложными корсетом и платьем женщины одни не справлялись. Но Солли, не желая пропускать такое приятное для него зрелище, научился сам выполнять услуги помощниц.
Кринолины и турнюры вышли из моды, но Мэйзи надела шелковую нижнюю юбку с оборчатым шлейфом, который должен был поддерживать шлейф платья. Сзади она закрепила юбку бантом, и Солли помог его завязать.
Теперь она была готова надеть платье из шелковой тафты в желто-белую полоску. Лиф был собран неплотно, чтобы подчеркнуть пышную грудь, собран в складки и завязан на плече в узел. Горничная, гладившая платье целый день, собрала складки примерно так же у талии, колена и у кромки.
Мэйзи села на пол, а Солли поднял платье над ней так, что получилось, что она сидит как бы в палатке. Потом она осторожно встала, продев руки в рукава и голову в вырез. Вместе они расправили складки так, чтобы они лежали правильно.
Из шкатулки на столе Мэйзи взяла колье и сережки с бриллиантами и изумрудами, которые Солли подарил ей на первую годовщину свадьбы. Пока она надевала их перед зеркалом, Солли сказал:
– Теперь мы будем чаще видеться с нашим старым другом Хью Пиластером.
