Эд Данилюк - Пожар Саниры
Десуна, не церемонясь, навалился на Саниру всей тяжестью, придавил коленями спину, вывернул руку. Да так, что юноша взвыл. С силой потянул за волосы назад.
Другой странник, тот, которого каменный шар ударил по голове, подтащил поближе Нимату. И тоже повалился коленями ему на спину. От встряски юноша приоткрыл глаза и застонал. Брат Корики сразу же вывернул его безвольную руку и оттянул голову.
Третий разбойник, всё ещё сжимавший в кулаке свой сук, встретился глазами с Корики. Та кивнула, и торговец вышел.
Девушка присела перед Санирой на корточки и медленно прошипела:
– Отведи нас к охотникам! Иначе нам придётся дробить Нимате одну кость за другой – пальцы, челюсть, щиколотки, локти…
Санира в ужасе рванулся из удерживавшей его хватки.
Колени тяжёлого мужчины с силой врезались ему в спину, натянутые безжалостным кулаком волосы, казалось, готовы были сорвать кожу с черепа, рука была вывернута так, что ещё немного, и вышла бы из сустава.
И всё же юноша снова рванулся.
– Твой друг умрёт от боли, от невыносимой, непрекращающейся боли…
Санира невольно бросил взгляд на Нимату. Тот широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел на девушку.
– А потом мы умертвим твою сестру, – продолжала Корики. – И обставим всё так, что ни у кого, даже у людей твоего дома, не возникнет сомнений, что это ты принёс их в жертву богу-Змею. Так же, как умертвил Радигу и сжёг Город…
Корики облизала языком пересохшие губы. Глаза её горели холодным чёрным пламенем. Лицо окаменело, презрительная усмешка превратилась в уродливый волчий оскал.
– Нет никаких охотников! – застонал Нимата. – Нет! Мы придумали их!
Державший его бродяга дёрнул за волосы, заставив замолчать.
– Неужели ты позволишь ей умертвить меня? – тихо пробормотала Такипи, глядя на Десуну полными изумления глазами. Она никак не могла поверить в происходящее.
– Да я сам нанесу первый удар! – зарычал торговец и зачем-то ещё сильнее выкрутил Санире руку.
Такипи всхлипнула.
– Послушай, Санира, – снова заговорила Корики. Её глаза были пустыми. – Тебя запомнит твой народ. Ещё и дети детей будут рассказывать о пожаре Саниры! И об умерщвлении безвинного Радиги будут песни петь! Хотя, конечно, всё это померкнет перед принесением в жертву богу-Змею собственной сестры и лучшего друга…
Смерть закрыла собой весь мир. Она трепетала острыми, как ножи, крыльями, всматривалась в людей в комнате, чиркала отточенными клювами у их сердец, щёлкала зубами-иглами у шей. Она кружила, распадаясь на части, в бесконечном кровожадном вихре. Её лапы с длинными когтями сжимались на телах. Прерывание жизни питало её, но наслаждение она получала только от жизни, прерываемой насильно. Её лицо было лицом Корики.
В дверном проёме появился подручный Десуны. Входить в дом он не стал, да и места для него внутри не хватило бы. Он просто бросил с порога на землю два мешка. Один тяжёлый, с грудой каких-то предметов. Второй казался пустым, лишь на дне лежало что-то вроде длинных тяжёлых лент. Они рванулись внутри туда-сюда и вновь неподвижно застыли.
– Три змеи, – сказал подручный. – Мы идём за хворостом.
Корики кивнула, и странник исчез.
– Три гадюки… – задумчиво пробормотала девушка. Потом посмотрела прямо в глаза Санире и добавила: – Но ведь для обряда вероотступников достаточно по одной на жертву?
Только сейчас изумление, разочарование, боль от того, что делала и говорила Корики, сменились ясным, холодным осознанием, что именно она и есть тот самый лиходей. Санира смотрел на неё, ужасаясь.
Корики, его Корики…
Девушка коснулась рукой головы Саниры.
– Сейчас принесут хворост для тринадцати ритуальных костров, и мы начнём. Прошу тебя! Зачем всё это? Не нужно боли. Не нужно страданий. Спаси Нимату! Спаси Такипи! Тебе нужно лишь показать, где лагерь охотников.
– Нет никаких охотников… – сказал Санира, пытаясь вывернуться.
– Тогда твоя сестра и твой друг умрут зря, – ответила девушка. – Их мы жалеть не будем. Они не нужны. От них гораздо больше пользы в виде мёртвых тел среди жертвенных костров. Ты же продержишься дольше, мы дадим тебе возможность отвести нас куда нужно. Но и ты нам, в общем-то, ни к чему. Нет тебя – нет и охотников.
Корики облизала губы. Её ноздри раздувались. Глаза раскрылись настолько, что стали видны белые ободки вокруг зрачков.
Она поднялась, подобрала мешок потяжелее, достала из него медный клевец.
– Это чтобы дробить кости. Десуна очень хорошо это умеет делать.
Девушка поиграла клевцом, а потом положила на землю между Ниматой и Санирой. Так, чтобы обоим было видно. Бросила рядом каменный топор-молот.
– Жалко, твой шар разбился.
– Нет никаких охотников! – повторил Санира. – Мы их выдумали!
По другую сторону клевца легла увесистая дубинка.
– Этой штукой, чтобы сломать кость, нужно нанести больше ударов, – сказала девушка. – Но ведь это сейчас даже хорошо, да? – Она хихикнула.
– Твой Город не изгонит тебя? – вдруг спросил Нимата. – После всего, что ты здесь натворила?
Он был неподвижен, бледен, с застывшим взглядом. Голос его прозвучал бесчувственно, ровно.
Рвавшийся в стороны Санира замер, удивлённый тем, что Нимата заговорил.
– Натворила? – переспросила Корики. Потом пожала плечами. – Они знают, что мы к вам не торговать отправились…
Нимата лежал всё так же неподвижно. Взгляд его оставался бессмысленным, тело – вялым, кожа – белой. Столь же отстранённой, безучастной казалась Такипи. Санира же выкручивался, дёргался, сопротивлялся.
Корики вновь перевела на него взгляд:
– Ты сейчас придумываешь, как бы нас обмануть? Повести кружным путём к Городу? В надежде, что мы до последнего момента ничего не поймём? Так ведь поймём!
Санира замер на мгновение.
– И в Лес нас вести не нужно. Ты сказал Шуриме, что охотники находятся где-то неподалёку, среди холмов.
Усмешка Корики истончилась, губы почти исчезли, Санира с ужасом подумал, что в неверном свете факела эта девушка похожа на одного из идолов дикарей.
– В каменоломню? Там должно быть множество молотов, увесистых булыжников, острых обломков кремня… И в эту ловушку, уж поверь, мы не попадёмся! – Корики пригнулась к самому лицу Саниры и посмотрела прямо в глаза. – Нам нужны охотники!
– А зачем вы сожгли наш Город? – вновь заговорил Нимата. Это тоже пугало – видеть его неподвижность и слышать его безжизненный голос.
– Найденное нами для переселения место никуда не годится, – невозмутимо ответила девушка. Было непонятно, раздражает или развлекает её эта беседа.
– А почему вы умертвили Радигу именно шаром?
Корики пожала плечами и посмотрела на Десуну.
– Всё необычное пугает, ведь так? – отозвался тот. Судя по звуку, его рот растягивала широкая усмешка. – Да ещё и бороздка на поверхности, похожая на гадюку!
– А зачем вы привели Радигу сюда, в этот карьер? – столь же бесцветным голосом проговорил Нимата.
– Мы его привели? – удивилась девушка. – Это он меня сюда потащил! Одного упоминания хватило! Похотливое животное! Лез целоваться, а в перерывах кремни собирал! А мы ещё голову ломали, как сюда кого-нибудь заманить! Жаль, на его месте был не Шурима! Вот этот вообще ни о чём кроме женщин думать не может!
Санира смотрел на девушку со смесью отвращения и ужаса. Как это могла оказаться Корики! Та самая Корики, чьи мимолётные прикосновения будили в нём столько желаний! С которой всегда было так интересно! Которая наполняла мир весельем и радостью!
– А почему… – начал было Нимата, но Корики еле заметно мотнула головой.
Мужчина, прижимавший его к земле, тут же с ещё большей силой рванул волосы. Нимата не сопротивлялся. Его голова безвольно запрокинулась, вопрос застрял в горле.
– Кстати, если вы всё-таки отведёте нас к охотникам, то сможете жить в нашем Городе. Обряд пройдёте сразу, лучшие девушки пустят вас к себе в дом… – Корики ухмыльнулась, глядя на Саниру. – Меня ты не получишь, не надейся. Я верна своему Десуне. Но красивых девушек у нас много!
Саниру передёрнуло от отвращения при одной только мысли, что он мог бы «получить» Корики. Та милая, изумительная девушка, которую он так жаждал поцеловать, оказалась лишь игрой. Её, похоже, никогда не существовало.
Корики медленно перевела взгляд на Такипи.
– И тебе найдём какого-нибудь мужчину! Есть у нас там один, слегка подслеповатый!
Десуна и его подручный рассмеялись, но на губах Корики осталась всё та же холодная усмешка.
– А ведь, Санира, отведёшь ты нас, точно отведёшь! Когда увидишь страшную смерть друга, когда умрёт сестра, когда треснет пара твоих собственных костей, поведёшь!
– Охотников нет, – устало пробормотал Санира. – И никогда не было.
– Подумай, как ты будешь жить в нашем городе, в Городе-у-Ручья, с переломанной, недвигающейся рукой или ногой, ежедневно видеть меня и Десуну и каждый раз вспоминать, что стоило лишь сразу отвести нас к охотникам, и ты был бы здоров! А так и ты сам стал калекой, и сестра твоя умерла, и твой друг из-за тебя погиб! И в каких муках погиб!
