Арно Делаланд - Десять басен смерти
Выйдя в Зеркальную галерею, Пьетро тут же обнаружил там Шарля де Брогли. Шеф Тайной королевской службы подошел к нему. Рядом с Марией Антуанеттой раскланивался прославленный композитор Глюк, прекрасно выглядевший в черном бархатном сюртуке с кружевным жабо. А чуть дальше знаки почтения ей оказывала госпожа Виже-Лебрен; скоро ей посчастливится написать самые известные портреты королевы. Пьетро уже собирался завязать разговор со своим бывшим шефом, когда, словно комета или куколка на пружине, перед ним промелькнула Роза Бертен.
Пристально посмотрев на него, она остановилась и подмигнула.
– Ах, господин де Лансаль! Ваши авантюры вдохновили меня создать шляпку нового фасона… довольно оригинальную. Кроме прочего, она будет украшена шпагой и цветком…
Раздался ее звонкий и краткий смешок, и она процокала вслед за королевой на своих довольно высоких каблучках.
– Я назову ее… шляпка Орхидеи!
Улыбаясь, Пьетро поклонился:
– Вы даже не можете вообразить, как я польщен.
– Говорят, у меня безграничное воображение… так что старайтесь тщательнее выбирать выражения, господин де Лансаль!
Она рассмеялась и исчезла.
Пьетро покачал головой и вновь повернулся к Шарлю. Брогли положил ему руку на плечо.
– Виравольта, давайте вкратце поговорим о наших делах. Мы вышли на след Баснописца благодаря чучелу, найденному на могиле. Еще трое моих людей лишились жизни. Не считая… женщины, бедной Сапфир! И она нас предала? Господи, в будущем придется быть еще бдительней.
Шарль покачал головой, затем продолжил:
– Мы разыскали жилище Баснописца, недалеко отсюда, на дороге Сен-Сир, Вы себе не представляете, что мы там обнаружили. Кучу животных; одни были набиты соломой, из других извлечены внутренности… И книги по химии. Я продолжаю все это анализировать. Но вы мне говорили, мой друг, что эта пресловутая формула греческого огня снова канула в Лету?
– Думаю, она исчезла раз и навсегда вместе с Баснописцем. Я видел, как он сжег последний, по его словам, документ, в котором она описывалась. Похоже, он все выучил наизусть. И к тому же он порвал, если можно так выразит ся, с лордом Стивенсом…
– Надеюсь. Представьте себе, что случилось бы, если бы этой формулой завладела вражеская держава… Что касается бедного малого… К счастью, никто не узнает, что нам грозило. И проказы короля в Парк-о-Серф навсегда забудутся.
– В этом-то можно не сомневаться! – сказал Пьетро, поднимая бровь и глядя издали на Людовика XVI. – Но что стало со Стивенсом?
– Стормон близок к цели. Все службы поддержки Стивенса во Франции и Англии разгромлены… Дело дошло до. короля Георга. Не хватает только заключительного аккорда. Но доверимся англичанам: они умеют проявить силу. У их разведывательных служб богатый опыт.
– И, без сомнения, он пополнится в будущем, – проговорил Пьетро.
Некоторое время они приветствовали проходящих мимо придворных, затем лицо Пьетро омрачилось.
– Шарль… Мы оба знаем, что произошло. Мы избавили от этой угрозы новоиспеченную королевскую чету, но мне надоело замалчивать ошибки вышестоящих. Надеюсь, вы понимаете. Наши так называемые подвиги не заслуживают этих смешных наград. Если бы вы не настаивали, я бы постарался избежать этого.
Брогли пристально посмотрел на него.
– Мне это известно лучше, чем кому бы то ни было. Но для власти они необходимы. Защищать корону, Виравольта, – вот моя миссия. И ваша. Неважно, наследник или нет, совершал король ошибки или нет, но Баснописец был опасным безумцем и маниакальным убийцей. Нельзя было обойтись без того, чтобы кто-то не замарал себе руки. Это политика, мой друг. Ну а в остальном… История будет продолжаться, с нами или без нас.
Он похлопал его по плечу.
– Отныне вам все известно о нашем ремесле.
Они долго молчали. Затем Шарль вновь заговорил:
– Но нас ждут новые дела.
В очередной раз шеф Тайной службы искал выход из щепетильной личной ситуации. Когда его послали в Метц для возобновления былой военной карьеры, он испытал горечь. Конец Тайной службы был не за горами, по всей вероятности. Но все еще оставалась агентурная сеть. Ничему не был положен конец раз и навсегда. Едва закончилось дело Баснописца, как их ум уже начали одолевать мысли о другом и совсем не маловажном деле. Оно было сейчас на первом плане. Брогли подал знак молодому человеку, который выглядел несколько потерянным посреди пышно украшенной галереи и озирался по сторонам с явным интересом. Пока он подходил к ним, Шарль наклонился к Виравольте.
– Ну что ж, я могу вам честно сказать – в Метце смертельная скука. Маневры не представляют никакого интереса, мы тренируемся без какой-либо конкретной цели, уже лет пятнадцать не было настоящей войны, это прискорбно. Ну, по крайней мере я нахожусь на свежем воздухе. И время от времени знакомлюсь с интересными людьми… Как этот молодой человек, например!
Он представил Виравольте подростка, которому было около семнадцати лет. Однако на первый взгляд он казался не таким уж проворным. Он тщетно пытался спрятать под париком густую рыжую шевелюру. Положив руку на эфес шпаги, он поприветствовал Виравольту. Видимо, он принадлежал к тем парням, которых Шарль де Брогли от нечего делать испытывал, думая их в будущем рекрутировать. Он носил командирские нашивки, и Пьетро тут же узнал, что он и в самом деле возглавлял драгунскую роту Ноай, находившуюся под командованием князя де Пуа. Брогли покровительственно положил руку на плечо своего протеже.
– Жильбер де Лафайетт, – сказал он, старательно улыбаясь.
Пьетро также представился, и Брогли продолжал:
– Наш друг присутствовал на ужине, который я давал совсем недавно. Представьте себе, Виравольта, среди гостей были также его королевское высочество герцог Глостер с супругой. Дело в том, что герцог находится в более или менее добровольном изгнании. Его брат, король Георг III, не может примириться с унижением, вызванным его женитьбой. Она – плод тайной страсти Эдварда Уолпола к прачке… Когда у них родилась дочь, разгорелся скандал. Но эта встреча была чрезвычайно полезна. Глостер критикует во всеуслышание политику своего брата в Америке. Он не боится говорить правду о том, как ограничиваются права поселенцев! Он пи тает отвращение к «Закону о чае» и недавно принятым решениям. По его словам, брат забывает о самих принципах, которые способствовали расцвету могущества английской монархии. О чем он говорит? О борьбе восставших! О битве за свободу, Виравольта! Герцог утверждает, что вот-вот разразится война. Благодарю, Жильбер.
Мальчик отошел в сторонку, и Брогли вновь наклонился к Виравольте.
– Да, я знаю, о чем вы думаете, он еще слишком зелен. Но он возмужает, поверьте мне. Сейчас он мечтает о том, чтобы бороться под знаменами восставших. Вот где, скорее всего, будет пролегать наша новая граница! Но вы… Чем вы собираетесь заняться?
Пьетро улыбнулся.
– Еще не знаю. Меня прельщает мысль о возвращении В Венецию. Или же продолжу служить королеве здесь, в Версале.
– Или же присоединяйтесь к нам, – сказал Шарль, тоже улыбаясь.
Он положил руку Виравольте на плечо. Но на этот раз в его жесте не было ничего покровительственного.
– Или же, следовало бы сказать… оставайтесь с нами? Они молча смотрели друг на друга. Затем Шарль вновь зашептал:
– Вы же знаете, мне всегда нужен будет Орхидея для наведения настоящего порядка. Итак, подумайте об Америке… Битва за свободу!
– Я подумаю! – засмеялся Пьетро. – Но скажите мне, Кстати… Как дела у наших друзей… У шевалье д'Эона и господина Бомарше?
– А, эти… Не напоминайте мне о них. Бомарше отправился в Англию, чтобы перехватить пасквиль, оскорбительный для короля и королевы… Он его отыскал и после тысячи приключений, из которых половину он просто выдумал, отправился к Марии Терезии, чтобы положить его к ее ногам в качестве подношения. Она сочла его сумасшедшим. Теперь он не знает, что делать, дабы вернуть королевскую милость. Но видели ли вы его «Севильского цирюльника»?
Успех сногсшибательный. В очередной раз пушечное ядро просвистело прямо у него под носом! У этого человека подлинный талант выходить сухим из воды. Надо не спускать с него глаз… В последнее время он хочет ввязаться в американские дела. Он с нетерпением ждет встречи с тайным депутатом повстанцев, Артуром Ли… Ну а д'Эон, господи… – Граф вздохнул и потер глаза. – Он также уехал в Лондон, но размер пенсии, которую он получил после роспуска Тайной службы, показался ему смехотворным… Он возмущается и требует официальной реабилитации. У него остались важные документы, и он грозит их обнародов ать! Мы попытались его переубедить, он еще может быть полезен. Я подослал к нему Бомарше… Д'Эон обвел его вокруг пальца! Видите ли, Бомарше по-прежнему считает его женщиной. В Лондоне д'Эон позволил ему себя ощупать! Довольно было простейшей уловки, чтобы наш милый друг ничего не заметил. Вы знаете д'Эона. Он еще подлил масла в огонь, сделал вид, что тоже влюблен, позволил называть себя «дра-кончиком»… Бомарше вернулся, будучи уверен, что вскружил ему голову! В Париже поговаривали даже о свадьбе. Ах, вот так бракосочетание! И для какого Фигаро! Мы все еще ведем переговоры. Д'Эон держит оборону на улице Бруер, как в крепости, но я надеюсь, что в скором времени найду выход из положения. А пока в Лондоне держат пари о том, каков его пол, и Бомарше собирает заклады. Если бы вы знали, как они мне надоели… Друг мой, поверьте: опасность еще не миновала.
