"Библиотечка военных приключений-2". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Иванникова Валентина Степановна

Мичман отозвал капитана Клебанова в сторону и доложил обо всем, что увидел на юте.

Выслушав Ясачного, капитан вернулся к поджидавшему его Лоусону.

— На все время, пока «Бенони» находится в наших территориальных водах, радиорубку закрыть, — сказал Клебанов и, сопровождаемый Аввакумовым и Лоусоном, направился к надстройке.

Нагорный последовал за ними.

Человек шесть команды мотобота собралось на юте. Подняв воротники подбитых мехом курток, они курили и безучастно наблюдали за происходящим.

Заряд затянулся. Снежная мгла плотно закрыла сторожевой корабль.

Осмотрев рубку, капитан Клебанов приказал Нагорному остаться здесь для наблюдения.

Из рубки осмотровая группа направилась в машинное отделение.

Нагорный остался один. Широко расставив ноги, чтобы удержать равновесие, он внимательно наблюдал за поведением команды на юте. Сказать, что «Бенони» качало, было бы неточно. Легкое судно швыряло, как челнок на ткацком станке, но Андрей этого не чувствовал.

От группы людей на юте отделился один матрос и направился к рубке. Он остановился в нескольких шагах от Нагорного.

Настороженно, но с интересом Андрей рассматривал этого человека из другого мира, его мужественное лицо.

Матрос улыбнулся и, ткнув себя в грудь, сказал:

— Я — Хугго Свэнсон!

Нагорный молчал: он был на посту.

Хугго Свэнсон вынул норвежскую с крышкой трубку, набил ее табаком и ловко раскурил на ветру.

После того как Ясачный в машинном отделении тщательно осмотрел все три двигателя, он обратил внимание капитана Клебанова на Траммэра. Механик сидел на рундуке с ветошью, в то время как рядом стояла удобная разножка.

— Встаньте с рундука! — сказал Клебанов.

Лоусон перевел обращение капитана. Механик неохотно поднялся и отошел в сторону.

Подняв крышку рундука, Клебанов увидел медный шлем и еще мокрую водолазную рубаху.

— Та-ак… Интересно, — протянул Ясачный. — Неужели успели? — и, проверяя догадку, провернул вал среднего винта.

— Вы же сказали, что самостоятельно двигаться не можете? — напомнил Клебанов Лоусону и решительно потребовал: — Предъявите судовые документы!

— Прошу в каюту, — показал рукой на трап Лоусон.

— Машинное отделение будет также закрыто. Пусть механик поднимется наверх, — приказал Клебанов.

Лоусон перевел приказание, и Траммэр, накинув на плечи меховую тужурку, пошел к трапу.

Закрыв дверь в машинное отделение, мичман Ясачный поднялся на палубу последним.

Каюта Лоусона была небольшой. Полированная панель и мебель красного дерева, матовые плафоны освещения, шелковые занавески на иллюминаторах — все свидетельствовало о том, что на отделку «Бенони» не скупились.

Открыв тумбу письменного стола, Лоусон выдвинул несгораемый ящик, достал судовую роль и передал Клебанову.

Список немногочисленной команды мотобота был по форме заверен портовой администрацией Нурвогена.

Конечно, агент, предназначенный для заброски, если он находился еще на борту «Бенони», скрывался под вымышленным именем, и все-таки надо было знать все восемь имен и фамилий по этому судовому списку.

Клебанов обладал хорошо тренированной, профессиональной памятью. Прочитав несколько раз список, он захлопнул папку, мысленно проверил свою память и сказал:

— Прикажите всем людям собраться на юте и распорядитесь, чтобы они приготовили мореходные книжки.

Затянувшееся пребывание осмотровой группы в каюте Лоусона вызвало у Нагорного чувство тревоги.

Прошло еще несколько минут. Заряд, выстрелив с особенной яростью последние залпы снега, затих. Проглянуло по-весеннему голубое небо.

Нагорный бросил взгляд на море и увидел в пяти-шести кабельтовых «Вьюгу». Отрабатывая на малых оборотах, строго сохраняя дистанцию, корабль держался с наветренной стороны; он был здесь, рядом с ними.

На прожекторную площадку «Вьюги» поднялся сигнальщик и просемафорил вызов.

Нагорный крикнул матросам на юте:

— Вызвать командира! — Но никто из членов экипажа не двинулся с места.

«Или они не понимают по-русски, или ветер относит мои слова», — подумал Нагорный и дал из автомата два выстрела в воздух.

На звуки выстрелов выбежали капитан Клебанов, Ясачный и Лоусон.

— Товарищ командир, с корабля нас вызывают по семафору! — доложил Нагорный.

Лоусон скрылся за дверью каюты, а мичман поднялся на мостик и ответил на вызов.

Сигнальщик быстрыми взмахами флажков передавал запрос командира. Он торопился: с северо-востока с огромной скоростью надвигалась новая черная полоса заряда.

Наблюдая в бинокль за сигнальщиком, Ясачный читал семафор.

В учебном отряде Нагорный изучал семафорную азбуку, но в таком быстром темпе он не успевал читать передачу.

Наблюдая за верхней палубой, Андрей увидел Лоусона, который из двери своей каюты через бинокль следил за семафором.

— Товарищ мичман, — тихо доложил Нагорный, — капитан «Бенони» следит за передачей. Видно, он читает семафор не хуже вас.

— Эта передача для него и организована, — усмехнулся Ясачный и, отвечая на запрос сторожевика, писал:

«НЕПОДЧИНЕНИЕ «БЕНОНИ» ПРИКАЗУ ЗАСТОПОРИТЬ МАШИНУ НИЧЕМ НЕ ОПРАВДАНО, СУДОВЫЕ ДОКУМЕНТЫ В ПОРЯДКЕ, ДОСМОТР ПРОДОЛЖАЕМ».

Здесь, на «Бенони», солнце еще слепило глаза, а сторожевой корабль уже обволакивала снежная мгла. Мичман едва успел закончить передачу семафора, как первый порыв ветра и снега с воем и свистом промчался по палубе мотобота.

Бросив ободряющий взгляд на комендора, Ясачный быстро сбежал с мостика.

Во время проверки команды по судовому списку мичман Ясачный и Аввакумов, сопровождаемые Лоусоном, тщательно осмотрели «Бенони», но ничего подозрительного не обнаружили.

Капитан Клебанов подвел итоги досмотра:

— Незаконным ловом вы не занимались, контрабанды на вашем судне не обнаружено. Осмотр машинного отделения показал, что вы можете идти собственным ходом. Настоятельно требую, чтобы «Бенони» немедленно покинул советские территориальные воды. Если вам нужен акт досмотра…

— Благодарю вас! Пустая формальность. Я владелец «Бенони», и мне отчитываться не перед кем, — ответил Лоусон, провожая осмотровую группу к трапу. — Уверяю вас, как только моему механику удастся запустить двигатель, «Бенони» покинет советские территориальные воды. Быть может, капитан захватит для командира сторожевого корабля бутылочку шарантского коньяка?

— Вы очень любезны, но мой командир не пьет ничего, тем более коньяк, — в тон ему ответил Клебанов, уже спускаясь по трапу в шлюпку.

Боцман Райт отдал фалинь, Хабарнов принял — и шлюпка отвалила от борта «Бенони».

Безошибочным чутьем Нагорный угадывал, где находится «Вьюга». Ветер был северо-восточный, сторожевик держался от них в пяти-шести кабельтовых с наветренной стороны, а шлюпка шла строго по ветру на юго-запад…

Подгоняемые мичманом, Хабарнов и Нагорный гребли напористо, не жалея сил. «Бенони» исчез у них за кормой в снежной мгле, но ветер еще долго доносил до шлюпки слова торопливых команд на чужом, не понятном им языке.

Шлюпка все дальше и дальше уходила от корабля в направлении мыса Крутого. Боцман так торопил гребцов, словно хотел уйти от погони.

Аввакумов достал из-под банки большой кожаный ранец с рацией и передал в эфир:

— Я — «Торос один»… Я — «Торос один»…

Сделав крутой поворот, шлюпка легла носом против волны. Напряженно вслушиваясь, моряки старались услышать сквозь вой и свист ветра, что делается на «Бенони»

— Неужели ошибка в расчете? — тихо сказал мичман.

— Нет никакой ошибки. Вот увидите, мичман, они спустят на воду шлюпку, — отозвался капитан. — Другой такой возможности надо ждать годами. Лоусон не глуп и отлично это понимает.

— Я — «Торос один»… Я — «Торос один»… — передал Аввакумов и переключил рацию на прием.

Было слышно, как, взревев, двигатели «Бенони» перешли на мерный рабочий ритм и постепенно затихли — мотобот ушел в северо-западном направлении.