Сергей ТАРО - Крест Сталина
Метель скрежетала и припадала к земле. Всю ночь зыбучий, сыпкий снег валил прямо на крышу землянки. Начальник секретного объекта "В-8" поскреб пальцами изморозь, подышал на нее и приложился к стеклу. В потоках вихрящегося снега ряды колючей проволоки угадывались лишь по столбам-гусакам и монотонно гудящим трансформаторам...
Подполковник Евсеев оторвал лоб и зябко потянулся.
От жуткого холода дощатая дверь покрылась ледяной коркой - из щелей мела поземка, - но уставшие солдаты спали вповалку, прямо на полу... Идти не хотелось. Но, следуя привычке, он сорвал с гвоздя полушубок, переступил через караульного и вышел наружу.
За порогом стояли все "сорок пять"; обрывок луны периодически тонул в половодье серых облаков; труба, по-прежнему, стояла на месте и источала дым: зелено-белый, почти желтый, неприятный и давивший спазмой на гортань.
Евсеев зло сплюнул, с минуту кашлял надрывно и тяжело, и, наконец, успокоившись, двинул свое не выспавшееся тело к сторожевым вышкам.
Через полкилометра, когда начальник объекта уже вплотную подошел к трубе, метель спала. Стало светать, и слабая поземка поволокой тащила ледяную крошку по бугристой колымской земле ...
Евсеев упорно втыкал валенки в снег, теперь уже держа направление в сторону барака. Унылый пейзаж перемежался лишь вспышками замыканий на электрических изоляторах. Мимо тянулись груды картошки и капусты, сваленных прямо на землю, под открытое небо, в несусветную стужу. Рядом с довольствием, как и положено при таких случаях, стоял часовой. Винтовка, воткнутая прикладом в снег, покрылась инеем и по прикидкам начальника была не способна к стрельбе...
Увидев начальника, караульный выпрямил торс. Подполковник, молча кивнул, и, не останавливаясь, проследовал дальше. Туда, где и располагался медицинский барк с "чистыми" обитателями секретного объекта...
* * *
Когда Евсеев вошел в помещение, Перепелкин уже снимал с макушки умершего Бекшетова полотенце.
Начальник снял шапку и с минуту молчал...
Лейтенант лежал, выпростав левую руку - пульс угас, и сердце перестало качать страдающую от нехватки лейкоцитов кровь...
- Уже четвертый... - санитар бесцельно похлопал по карманам гимнастерки. - Я тут запись веду, на двадцатые сутки - ремиссия, затем - резкое ухудшение. Двое таких - на подходе... Думаю, долго не протянут...
Евсеев направил луч переносного фонаря на записную книжку и попытался разглядеть каракули санитара.
- Вообще-то, не положено! Лечил бы лучше...
- А, кто его знает от чего лечить? Сперва думал, отравление... рвота не прекращалась, жалобы на голову, затем кровь из десен... кашель... внутреннее истощение... Выглядят, как военнопленные я на таких еще в Польше насмотрелся... Может цинга?.. Симптомы странные...
- Сранные, ствол им в горло!
Евсеев закусил "беломорину", и посмотрел на умершего товарища. Голова лейтенанта представляла собою высохшее пергаментное яйцо. Желтая кожа стянулась, обнажив череп с глубоко впавшими глазами и расщелиной ротовой полости неестественно фиолетового цвета...
- На сегодня из "чистого" контингента, - продолжал санитар, - девять с такими признаками, а прочих никто и не считал... - Перепелкин вздохнул, старательно выписывая карандашом мелкие убористые буквы. - Думаю, от трубы проклятой... Говорят... радиация... Инженер со второго барака "по секрету" сказал... У него на прошлой неделе все волосы выпали...
Желваки катнулись под скулой, давая возможность сглотнуть голубовато-терпкий табачный дымок...
- А я то думаю, что это горло мучает? С воскресенья мутит... перед глазами каша и не разобрать ничего... - подтверждая сказанное, Евсеев зашелся тугим кашлем...
Дневальный, стуча калошами, вынес покойника, молча забросил тело на сани, и, не спеша, тронул вожжи. Настало утро: суровое и хмурое. Далеко за озером по белому снегу с Большой земли тянулась цепочка из новых зеков... и где-то там, на перевале, пятым по счету шагал Копейкин...
ГЛАВА 80
Прошло немного лет...
Весна 1953 года только-только вступила в свои права. И хотя ледяной панцирь на Москве-реке стоял дыбом, начало марта уже вовсю червоточило прорезями первых ручейков... Дачный канцелярский гарнитур не отличался большим разнообразием: письменный стол с неизменным зеленым сукном, секретер, дерматиновый диван и книжные шкафы. Напротив зашторенного окна чернела металлическая дверь с вделанным в центральную часть откидным люком для подачи пищи... Иосиф Виссарионович сидел в добровольном заточении, на диване, в пижаме, просунув замерзающие ступни в мягкие импортные тапочки. Подстаканник невесело играл мельхиоровыми боками, сжимая почти нетронутый остывший чай. Вождь думал...
Световое пятно зеленой лампы высвечивало лежащие на столе аналитические выводы подотдела. Со всем, что было умещено на печатном листе, Сталин ознакомился еще вчера. Подробно и основательно взвешивая все "за" и "против" относительно своих последних шагов. Печально, но факт: будущие жертвы "козлу отпущения" с успехом отгородились от неминуемой плахи. В Ленинграде чекисты начали истерию, удобренную медицинскими терминами. В дело врачей они органически вплели первых лиц колыбели революции. Жданова хватил удар...
Демонстрируя свою возросшую силу, "особосотрудники" самосвалами вывозили с его дачи конфискованное имущество, ценности и валюту, не считая советских купюр, которые никто никогда всерьез и за деньги не принимал...
Да и Молотов выпрямил спину. Даже принес заявление с требованием вернуть из лагерей его жену. Вот такие дела... Генералиссимус, нехотя, подписал приказ о приостановлении ее допросов...
- Разрешите, - в кормушечном зеве появилось откормленное лицо нового начальника личной охраны Игнатьева. - Товарищ Сталин, по вашему приказанию генерал-лейтенант Волков прибыл для доклада!
Через секунду в дачный кабинет проскрипел протезами начальник подотдела.
- Здравствуйте, товарищ Волков... - генсек протянул руку и, не выпуская ее, сопроводил начальника подотдела к дивану. - Сегодня, что-то плохо себя чувствую... Сердце пошаливает...
Разведчик с удивлением посмотрел на вождя. Только при этих признательных словах он впервые увидел следы, нанесенные Сталину безжалостной природой. Седой волос, потускневший взгляд с паутинками прогрессирующей катаракты, подрагивающие запястья - все говорило о торжестве наступающей старости...
- Вот и я думаю, столько здоровья потерял и вот... неужели конец? - Сталин упредил попытки генерала выразить сочувствие. - Не досмотрели мы чего-то... Молотов, Берия и Маленков опять поднимают голову... - Вождь сокрушенно покачал головой: - У них веские документы...
- Могу сообщить, товарищ Сталин, что дела не так уж и плохи, - преодолевая апатию Иосифа Виссарионовича, начальник подотдела вложил в предложение приободряющие нотки. - Есть старая русская поговорка: "И комар лошадь свалит, коли медведь подмогнёт!"
- Что ты имеешь в виду? - встрепенулась белая как лунь голова.
- На днях Крест совершил гениальный ход! - Волков оглянулся на глазницу в металлических дверях и положил перед генералиссимусом узкую полоску телетайпной ленты. - Он перевел деньги на счет третьему лицу... Поэтому, товарищ Сталин, я считаю, что необходимо...
- Моя школа! - перебил генсек. - Эта бумажка попадет к Берии, и я думаю, его песенка спета! ... Ну, Корней, ... не ожидал! Одним выстрелом убить двух зайцев!
На радостный крик вождя в квадратный проем втиснулась голова Игнатьева. Уши главного телохранителя затормозили дальнейшее проникновение в "святая святых" и настроились на прослушивание отрывков из разговора.
- Очень сек-рэт-ные свэ-де-ния! - генералиссимус потянулся к пепельнице. - Не дай бог, узнает кто... Бэ-рэ-ги-те это сообщение...
Голова ретировалась в предбанник, и Сталин полушепотом выдавил для Волкова последние в своей жизни указания...
ГЛАВА 82
- Откуда у меня такие деньги?! ... Что это? - Берия спинным мозгом ощутил за собой зияющую пустоту.
- Шифровка... оригинал...
Паркисов виновато опустил глаза...
Центру Отдел "В"
Срочно Особой важности
"Довожу до сведения наличие денежных средств Стокгольме секретном счету Берия Лаврентия Павловича размере 26 млн. шведских крон...
