"Библиотечка военных приключений-2". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Иванникова Валентина Степановна

Если с одного конца поселка в другой идти, да кругом бухты, не меньше пяти километров.

В узком распадке Таисия нашла улицу Рыбачью. Дома здесь были старинные, построенные еще при основании порта.

Вот и дом под номером три — второй от края — крепкий, с надворными постройками. Таисия постучала щеколдою. В ответ взвизгнула цепь на проволоке, залаял пес. Таисия вынула из сумочки записную книжку, сверилась— «Дормидонт Тихонович Ногаев» — имя-то какое смешное!

Спустя некоторое время загремел засов. Вышел пожилой мужчина в холщовой рубахе, грубошерстных штанах и бахилах. Борода рыжая, глаза маленькие, пристальные.

Мужчина показался Таисии знакомым, видно, заходил в ресторан «Чайка», много их, всех-то и не упомнишь.

— Здравствуйте! — поздоровалась Таисия и спросила: — Не вы ли будете Дормидонт Тихонович Ногаев?

Бородач даже в лице изменился.

— Как вы меня назвали? — спросил, словно глухой, приложив ладонь к уху.

Таисия повторила.

— Та-ак… — протянул мужчина и погладил бороду. — В таком разе заходите! — пригласил он, придерживая за цепь собаку.

Таисия поднялась на крыльцо, вошла в сенцы, увешанные вяленой рыбой. Пестрый половичок привел ее в горницу. Здесь стоял большой радиоприемник, полки с книгами, искусно выполненная модель поморского рыбачьего судна с косым парусом.

— Присаживайтесь, Таисия, не знаю, как вас величать по батюшке… — сказал хозяин и сел за стол напротив.

— Вам большой привет от Ивана Григорьевича Губанова. Милости просим на пироги с морошкой, — повторила Таисия слово в слово, как учил ее Сарматов. — Мы живем на Портовой улице, в доме пятом. Наверное, знаете, там еще булочная.

Хозяин разволновался, вынул из кармана гребешок моржовой кости, зачем-то стал расчесывать свою рыжую бороду.

— Спасибо за приглашение! Когда прикажете?

— Завтра, к девяти часам вечера. Просим не опаздывать, чтобы пироги не остыли, — сказала Таисия, вынула из сумочки книжку, поглядела адрес: — Это где же такая улица Ватажная?

— Еще кого приглашаете? — поинтересовался хозяин.

— Да вот велено еще звать Терентия Евдокимовича Малого…

— Небось тоже поклон от Губанова?

— Точно. Видать, у вас с ним один родственник.

— На Ватажную не ходите. Вскорости после войны, может слыхали, сейнер «Буян» подорвался на мине. Тогда и погиб Терентий Малой, он старпомом ходил на сейнере. Вы, как же, сами имеете связь с Губановым? Или приехал кто?

— Знакомый мой прибыл, Сарматов. Нестер Сарматов. Ну, будьте здоровы! — Она поднялась, подала руку «лодочкой» и, пропустив вперед хозяина, вышла из дома.

Только за Таисией захлопнулась щеколда, хозяин поспешил в милицию. Начальник пригласил его в кабинет, дверь запер:

— Что вы так, Иван Дормидонтович, волнуетесь?! Мы вас не первый год знаем. Рассказывайте по порядку.

— Когда гитлеровцы высадили десант, — начал он, — мой родитель был в Печенге, снасть получал для артели. После того как наши партизаны у фашистов в тылу пошебаршили, ихнее гестапо взяло заложников, в их число попал и мой родитель. Потом пытали они его, старик ослаб духом, сдался. Взяли они у родителя подписку и устроили побег ему и Терентию Малому. С тех пор жил отец в постоянном страхе. Здоровье у него было завидное, а тут стал прямо на глазах таять. Перед смертью позвал меня к изголовью и во всем покаялся: «…В одночасье придет человек, скажет: вам большой привет от Ивана Григорьевича Губанова. Милости просим на пироги с морошкой». И вот сегодня…

Ногаев вынул платок, вытер вспотевшее лицо, трубно высморкался и подробно рассказал о приходе Таисии.

Начальник милиции поручил Ногаеву все сказанное написать лично, а пока суд да дело — занялся проверкой.

В тот же день Сарматов ходил на машиннорыболовецкую станцию поступать на работу, но кочевряжился, какое дело ему ни предлагали — отказывался, выбирал.

Поздно вечером позвонил начальнику милиции главный инженер рыбозавода, у него — это всем известно — собственный ботик с подвесным мотором. Так вот, Сарматов настойчиво набивается в покупатели, дает большие деньги.

Только начальник милиции положил на рычаг телефонную трубку, входит в кабинет Таисия Маслакова, лица на ней нет, зубы стучат от страха…

Освободилась она раньше времени, когда вернулась домой — квартиранта не было. Решила Таисия заглянуть в чемодан, который уже давно возбуждал ее любопытство. Замки на чемодане стандартные. Порылась она в шкатулке со всякой мелочью, подходящий ключик нашелся. Вытащила чемодан из-под кровати, открыла… В чемодане среди белья увидела тридцать пять тысяч денег, пистолет, несколько обойм патронов и какой-то ящичек.

Начальник милиции тут же позвонил в Мурманск, посоветовался. Решили Сарматова брать немедля. Сделали засаду на квартире у Маслаковой.

Ничего не подозревая, вошел Сарматов в комнату. Темно. Только было к выключателю — а его два человека за руки… Разговор короткий. Осмотрели содержимое чемодана, заявление Таисии подтвердилось. Сделали личный обыск, нашли второй пистолет с глушителем, пачку денег, карманный электрический фонарик, фотокамеру величиной с папиросную коробку.

До сей поры все шло хорошо, но дальше… Дальше произошла ошибка, или, быть может, опыта в таких делах у милиционера не было: снял Сарматов очки, сложил дужки и вроде как висок почесал очками, жест с виду невинный, но не прошло и минуты — Сарматов упал на пол, на губах пена, раза два дернулся и затих…

В дужке очков оказалась ампула — шприц с ядом.

Из Одессы пришло на следующий день письмо:

«В ответ на Ваш запрос сообщаем: Нестер Андреевич Сарматов родился в Балаклаве в 1917 году. Работает крановщиком в порту, никуда не выезжал, проживает в Одессе по улице Южной, в доме № 17. Сарматов член портового комитета, коммунист.

Указанный Вами паспорт был у Сарматова похищен в прошлом году на маевке при посадке в вагон пригородного поезда».

Поздно ночью на специальном катере прибыл из Мурманска капитан Клебанов и принял дело «Сарматова» к производству. Осмотрев его вещи, Клебанов решил в первую очередь установить, откуда и как прибыл так называемый «Сарматов» в порт Георгий.

Без особого труда удалось выяснить, что в числе пассажиров «Кильдина» человека, выдавшего себя за «Сарматова», не было. Накануне прибытия судна в порт, перед самым закрытием магазина, в рыбкооп зашел мужчина средних лет в брезентовом плаще с капюшоном, надвинутым на глаза, купил чемодан и три пары трикотажного белья. Чемодан и белье «Сарматова» были опознаны продавцом магазина.

Уже на второй день следствия Клебановым были сделаны некоторые обобщения: «Сарматов» — мы будем так его называть — появился в порту Георгий каким-то иным путем, но для него было важно создать впечатление, что прибыл он рейсом «Кильдина». С этой целью «Сарматов» купил накануне чемодан и появился в поселке вновь лишь после прибытия «Кильдина» в порт.

Возможность проникнуть в порт на одном из трех траулеров, вернувшихся в базу с моря, исключалась, так как все три судна промышляли по мурманскому мелководью и ни в какие порты не заходили. Попасть в Георгий с суши не менее сложно: порт островной, со всех сторон от суши отрезан широкой и глубокой губой.

Возникло предположение, что «Сарматова» перевез на остров кто-нибудь из рыбаков, промышлявших в Гудим-губе. Один из рыбаков показал, что недели две назад, поздним вечером, он перевез на западное побережье острова Гудим человека, назвавшего себя геологом. Человек был в брезентовом плаще с капюшоном, полупустой рюкзак он держал в руке. Пока они, пользуясь отливным течением, шли на шнеке к острову, неизвестный рассказывал, что в тундре работает изыскательная геологическая партия. Дело идет на лад, но сели аккумуляторы передатчика и продукты на исходе, вот ему и пришлось отправиться в порт Георгий, чтобы связаться с Мурманском по телефону. Когда Клебанов предъявил для опознания в числе трех других брезентовый плащ, рыбак безошибочно указал на плащ «Сарматова». Он заприметил пуговицы, словно плетенные из кожи, и то, что одной верхней пуговицы не было, а на ее месте торчал обрывок суровой нитки.