К. Сэнсом - Темный огонь
– Идемте, – бросил он, вернувшись ко мне.
– Вы поступили смело, вступившись за этого бедолагу, – заметил я.
На память мне пришел девиз, выведенный на бочке с греческом огнем: «lupus est homo homini» – «человек человеку волк». – Никакой смелости тут не надо, – усмехнулся Барак. – Эти надутые олухи готовы размахивать мечами лишь перед тем, кто не может нанести ответного удара.
Он сплюнул на землю и с невыразимым презрением произнес:
– Уж таковы они, эти благородные джентльмены. Меж тем мы оказались на Лотбири-стрит. Перед нами возвышалась церковь Святой Маргариты, за которой начиналось несколько узких улочек, ведущих в квартал невысоких домов, откуда доносился лязг металла. Благодаря этому неумолчному шуму всякий мог сразу понять, что в Лотбири живут литейщики.
Мы вошли в узкий переулок меж двумя рядами домов. К уличной пыли здесь примешивались зола и угольная крошка, в воздухе стоял запах раскаленного железа. В нижних этажах большинства домов находились мастерские; двери их были распахнуты, я видел, как внутри копошатся рабочие. До меня даже доносилось скрябанье лопат, которыми загружали уголь в раскаленные докрасна плавильные печи.
Наконец мы остановились около небольшого дома. Дверь мастерской оказалась запертой. Барак дважды постучал, и на пороге появился какой-то щуплый парнишка в грязном фартуке со множеством прожженных дыр. Едва взглянув на него, я сразу же узнал острые, резкие черты вдовы Гриствуд.
– Мастер Харпер? – осведомился я.
– Да.
– Я мастер Шардлейк.
– Входите, – не слишком дружелюбным тоном пригласил подмастерье. – Матушка как раз здесь.
Вслед за ним мы вошли в тесную мастерскую. Большую часть комнаты занимала плавильная печь, огонь в которой сейчас был погашен. Перед печью возвышалась груда угля. На табуретке в углу сидела вдова Гриствуд. Она удостоила меня холодным кивком.
– Вот он, мой сын, господин законник, – с гордостью произнесла она.
– А это кто? – спросил Харпер, кивнув в сторону Барака.
– Мой помощник.
– Мы, литейщики, дружный народ, – счел нужным сообщить Харпер. – Стоит мне только позвать, сюда сбежится половина Лотбири.
– Мне не причиним вам никакого вреда, – заверил я. – Все, что мы хотим, – получить кой-какие сведения. Ваша матушка сказала вам, что мы расследуем обстоятельства, связанные с опытами Майкла и Сепултуса?
– Сказала. – Харпер опустился на табуретку рядом с матерью и пристально взглянул на меня. – Они говорили, что хотят смастерить некий аппарат, состоящий из насоса, трубы и бака. Для чего им это нужно, они не объясняли. Но я нашел им мастера, который делал трубы для городского водопровода.
– Питера Лейтона.
– Да. Я помогал мастеру Лейтону отливать железо для трубы и бака. – Мальчишка вновь бросил на меня изучающий взгляд. – Матушка сказала, всякому, кто знает об этом приспособлении, угрожает опасность.
– Возможно. Но мы постараемся устранить эту опасность как можно скорее, – заверил я и, помолчав, спросил: – Насколько я понимаю, бак предназначался для какой-то жидкости. Вы имеете представление о том, что это за жидкость?
Харпер покачал головой.
– Нет. Майкл сказал, что это тайна и мне лучше об этом не знать. Они с братом проводили опыты во дворе мастера Лейтона. А самого Лейтона даже близко не подпустили. Двор обнесен высокой стеной, так что он и не видел, что они там делали.«Любопытно, в каких отношениях юный Харпер был с покойным Майклом Гриствудом?» – подумал я.
Ведь, как бы то ни было, Майкл приходился ему отчимом. Вряд ли между этими двумя существовала крепкая привязанность; однако род занятий пасынка делал его полезным для Гриствуда.
– А что оно из себя представляло, это приспособление? – спросил я.
– Трудно сказать, – пожал плечами Харпер. – Это было на редкость сложное устройство. Здоровенный герметичный бак, к которому был присоединен насос. От него отходила труба. Для того чтобы его соорудить, понадобилось несколько недель. А потом мастер Лейтон заявил, что трубу придется заменить: она оказалась слишком широкой.
– Когда вы получили заказ от братьев Гриствуд?
– В ноябре. Мы провозились с этим сооружением до января.
«Так, а за два месяца до этого братья были у Кромвеля», – пронеслось у меня в голове.
– Мастер Харпер, вы уверены, что они заказали приспособление именно в ноябре? – уточнил я.
– Уверен.
– А где хранили аппарат? Во дворе мастера Лейтона?
– Да. За это ему хорошо заплатили.
Вдова Гриствуд разразилась надсадным невеселым смехом.
– Значит, мастер Лейтон сполна получил все обещанные ему деньги? – осведомилась она.
– Да, матушка, получил. Он настоял на том, чтобы ему заплатили вперед.
Вдова нахмурилась.
– Хотела бы я знать, откуда Майкл раздобыл деньги? И он, и Сепултус были бедны, как церковные мыши.
– Возможно, за аппарат заплатил кто-то другой, – предположил я.
– На всякие безумные затеи ему всегда удавалось отыскать денег, – с досадой бросила вдова. – Пятнадцать лет Майкл отравлял мне жизнь своими идиотскими замыслами. Иногда нам хлеба не на что было купить, потому что все деньги уходили на его авантюры. Я все это безропотно терпела. И в результате он мертв, а Дэвиду по его милости угрожает опасность.
Она устремила взгляд на сына, и нежность смягчила ее резкие черты.
– Я позабочусь о том, чтобы поместить вас обоих в безопасное место, – пообещал я. – Но прежде всего мне необходимо поговорить с мастером Лейтоном.
Я пристально посмотрел на Дэвида Харпера.
– Вы сообщили своему хозяину, что я интересуюсь аппаратом Гриствудов и всем, что с ним связано?
– Нет, сэр. Я решил, что лучше пока держать язык за зубами.
– Похвальное благоразумие. Где я смогу найти мастера Лейтона? В его мастерской?
– Думаю, да, сэр. Он получил новый заказ на водопроводные трубы для Флит-стрит. В прошлую пятницу сказал, что ему понадобится моя помощь. И вид у него был очень довольный.
– Вы проводите нас туда?
– Когда же вы наконец оставите нас в покое? – недовольно проворчала вдова Гриствуд.
– Вас мы больше не будем тревожить, сударыня. Она кивнула сыну. Он поднялся и направился к дверям. Вдова поспешила за ним.
Мы вышли на улицу и двинулись в глубь Лотбири. Через открытые двери мастерских мы видели обнаженных до пояса литейщиков, которые в поте лица трудились у своих печей. Прохожие, изредка встречавшиеся на улице, провожали нас любопытными взглядами. Наконец Дэвид остановился у довольно большого дома, стоявшего в самом начале узкой извилистой улицы. К дому примыкала мастерская, а двор был обнесен высокой стеной.
– Подходящее место, – понизив голос, обратился ко мне Барак. – Дом стоит на отшибе. Ни странные звуки, ни огонь не привлекли бы здесь внимания.
– Да, место они выбрали неплохое, – кивнул я головой.
Дэвид постучал в дверь дома. Она была заперта, ставни на окнах закрыты. Харпер толкнулся в мастерскую, но она тоже оказалась запертой.
– Мастер Лейтон, – позвал он. – Мастер Лейтон, откройте, это я, Дэвид.
Ответа не последовало. Харпер повернулся к нам и произнес извиняющимся тоном:
– Наверное, он не слышит. Мастер Лейтон глуховат, как и многие литейщики. Но печь не горит, вот что странно.
В душе моей шевельнулось тревожное предчувствие.
– Когда вы видели его в последний раз?
– В пятницу, сэр. Как раз тогда он и сказал мне, что получил новый заказ.
Барак подергал дверь.
– Я открою этот замок без труда, – заявил он.
– В этом нет нужды, сэр, – возразил Харпер. – Я знаю, у кого есть ключ. Здесь у нас каждый отдает запасные ключи соседу на случай пожара. Подождите немного.
И он побежал к одному из ближайших домов. Мы стояли, оглушенные несущимся со всех сторон лязгом и грохотом. Вдова Гриствуд, которой явно было не по себе, ломала руки.
Вскоре вернулся ее сын со здоровенным ключом в руках. Он отпер дверь, и мы вошли во двор. Майкл и Сепултус действительно выбрали для своих опытов на редкость подходящее место. С трех сторон двор был обнесен высокой оградой, а на четвертую выходила глухая, без единого окна, стена соседнего дома. Повсюду лежали трубы и вентили, без сомнения, предназначенные для городского водопровода. Внимание мое привлекли черные полосы гари на стенах. Нечто подобное я видел во дворе Гриствудов, только там полосы были шире.
Вдова и ее сын обеспокоенно переминались у ворот. Судя по виду Дэвида, он подумывал, не лучше ли ему смыться. Я растянул губы в успокоительной улыбке и спросил:
– Скажите, мастер Харпер, на ваш взгляд, в этом дворе нет ничего подозрительного?
Юный литейщик осмотрелся по сторонам.
– Ничего, – пожал он плечами. – Разве что недавно здесь все как следует убрали.
– Да, я тоже это заметил, – кивнул я. – Здесь слишком чисто.
– А зачем кому-то понадобилось наводить чистоту во дворе литейщика? – осведомился Барак.
