Эд Данилюк - Пожар Саниры
– А Такипи? – говорил Санира. – Уж кто должен был ненавидеть Радигу, так это она! Именно ненавидеть! Ведь он…
– Да брось! – перебил его Нимата. – Я уверен, ты можешь рассказать, почему подозревал, а потом почему перестал подозревать Такипи, мою тётку, свою бабку, старого Тотару, Чивати…
– Сёстры-богини! О Чивати-то я и не подумал! – хохотнул Санира.
Он несмело стал делать мелкие шажки, чувствуя, что ноги едва держат его, а кожу покалывает множество игл.
– Думаю, ты даже подозревал сам себя…
– О да!
– А ты можешь просто, без красивых, но ненужных историй, рассказать, кто же всё-таки лиходей? – спросил Нимата.
– Ну, – развёл руками Санира, – остаются только вероотступники…
– …и купцы, – в тон ему произнёс Нимата.
Камень несколько затупился. Теперь он не столько резал, сколько перетирал нити.
– Торговцы, конечно, заработали, но далеко не столько, чтобы ради этого сжигать целый Город. Как бы дорого ни стоил теперь мешок пшеницы, их, этих мешков пшеницы, у странников всё равно было не слишком много. Бовина заработает несколько больше, но в ночь пожара никто не мог предвидеть, что Гарола захочет заключить с ним сделку на пшеницу осенью. И опять же, стоило ли ради этого сжигать целый Город?
Нимата согласно хмыкнул.
– И вероотступники отпадают, потому что не было никаких следов мелких ритуалов, с которых лиходеи должны были бы начинать…
– А купцы-вероотступники? – буркнул Нимата. – Свои начальные обряды они бы совершали в других краях. Странники ведь постоянно кочуют!
Санира замер. Как такое возможно, что он постоянно упускает очевидные вещи?!
– Ну да… – неуверенно сказал он. Потом вдруг просиял: – Нет! Конечно, нет! Зачем вероотступникам нарочно разбрасывать зажигательные стрелы спустя пять дней после пожара?! Как это служит их божеству?
Теперь уже Нимата задумался.
– У меня есть другое объяснение, – с некоторым сомнением произнёс Санира. Он столько раз уже ошибался, что теперь ни в чём не был уверен до конца.
В ногах появилась сила, и юноша прошёлся по комнате, с удовольствием ощущая, что вновь владеет собственным телом.
– Что ты там возишься с этими верёвками?! – буркнул он, остановившись рядом с Ниматой.
– Сейчас снова получишь! – огрызнулся тот.
Где-то вдали завыли волки. Долго, протяжно.
Санира таращился в темноту. Нимата не двигался.
– Ближе, – прошептал он. – Мне кажется, они теперь ближе.
– Нет, вроде там же, – шёпотом ответил Санира.
Друзья замолчали, прислушиваясь.
– Так вот, – нерешительно, всё ещё полушёпотом заговорил Санира. – Что бы ты сделал, если бы не хотел, чтобы Город уходил на новое место?
– Ну, теперь это все знают. Нужно устроить пожар.
– Ты не понял, – покачал головой Санира. – Цель не в том, чтобы мы остались на старом месте, а в том, чтобы не появились на новом.
– Давай без загадок, – сердито сказал Нимата. – Кто лиходей и зачем он всё это сделал?
– Ты устраиваешь пожар, и Город остаётся на месте. Это предсказуемо, так велят обычаи. А как сделать, чтобы горожане не отослали передовой отряд занять новое место?
Нимата потрогал пальцем кромку камня, которым резал верёвки, шмыгнул носом.
– Ну, все и так боятся разделять Город… – пробормотал он. А потом решительно добавил: – Напугать людей. До ужаса. До ощущения немыслимой жути…
Санира в очередной раз удивился своему другу.
– Настолько, чтобы люди значительно больше боялись отсылать мужчин из Города, чем потерять новое место! Никто не способен жить в постоянном страхе и при этом позволить, чтобы самые сильные защитники ушли.
– Ты знаешь, – сказал Санира, – мне понадобилось несколько дней, чтобы до всего этого додуматься.
– А ведь ты мог просто подойти к старому другу и спросить… – зло процедил Нимата, вновь принимаясь за верёвки.
Санира вздохнул.
– Именно для того, чтобы страх горожан перерос в ужас, лиходей изображал поклонение богу-Змею среди горящего Города, сжёг женскую фигуру, принёс человеческую жертву, разбросал зажигательные стрелы…
– Да понял я, понял! – раздражённо проворчал Нимата.
– Кстати, утром сразу после пожара я мог увидеть подготовку представления с горящей женской фигурой, увидеть, кто и чем занимается на дне оврага, но меня отвлекли, увели в другую сторону ненужным грабежом. Они хотели сжечь одежды Наистарейшей во время городского совета, но помешал ливень. Пришлось сушить наряд и повторять попытку на другой день.
Санира прошёлся по комнате. Наткнулся на невидимое в темноте корыто, ударился о неожиданно оказавшуюся на его пути стену и, наконец, упёрся плечом в дверь. Её чем-то подпёрли снаружи. Впрочем, разломать, если понадобится, связанные вместе тонкие брёвнышки и прутья будет несложно…
– А почему Радигу умертвили здесь, в этом дурацком карьере?
– Другого такого места нет! Пока лиходей о карьере не знал, он и обставить умерщвление как человеческое жертвоприношение не мог! Ну не будешь же ты носить хворост для тринадцати костров на глазах у всего Города!
Нимата молчал, пытаясь понять, куда клонит его друг.
– А если не на глазах у всего Города? – спросил он.
– Если уйти подальше, то тело просто не обнаружат! Понимаешь? Представь себе: ты умертвил человека, всё обставил… И что? Дни идут за днями, а мимо никто не проходит! Не для того лиходей умерщвлял Радигу, чтобы о человеческом жертвоприношении Городу стало известно только через много лун! Да и зверьё вскоре утащит тело, все старания пропадут зря!
– И при чём здесь этот заброшенный карьер?
– Это всеми позабытое место. Сюда никто не приходил уже много лет. Делай что хочешь, никто не помешает. С другой стороны, здесь есть голубоватые кремни. Лиходею рассказали о том, что Санира дома Ленари пришёл в восторг от самой мысли об этих камнях. Несомненно, этот Санира прибежит сюда при первой же возможности, так что мертвеца обнаружат если не завтра, то послезавтра!
– Точно! – воскликнул Нимата, сразу поняв.
– Ну вот, – удовлетворённо хмыкнул его друг. – Тут случилось непредвиденное. Город, хоть и был охвачен ужасом, решения отослать часть мужчин на новое место не отменил. Все были в таком состоянии, что просто не подумали об этом. Тогда лиходей спустя пару дней разбросал повсюду зажигательные стрелы. Так сказать, напомнил, что змеепоклонники никуда не делись, они рядом, они продолжают замышлять новые злодейства. И только тогда, наконец, Гарола со жрицами подумали о предстоящем переселении мужчин.
Раздался треск верёвок.
– Фух! Всё! – воскликнул Нимата, отбрасывая камень. Он сорвал с ног узлы и разогнул уставшие колени.
– Ты можешь идти? – спросил Санира.
Нимата попытался подняться, охнул и снова сел на пол.
– Как меня избивать, так у тебя ноги работают!
– Лупить – не ходить, – угрюмо ответил Нимата и принялся с силой растирать голени. – Ну хорошо, лиходей добился своего. Переселение отменили. А польза ему от этого какая?
– Обнаруженное нами новое место для строительства Города, немыслимо богатое и плодородное, теперь достанется тому, кто придёт туда вместо нас. Мы, получается, нашли ту землю не для себя, а для тех, кто никогда бы не смог её сам отыскать. У нас её украли! Это грабёж, но настолько неочевидный, что мы даже подумать ни о чём подобном не могли!
– Сёстры-богини! – вскрикнул Нимата. – Город-у-Ручья! У них тоже умерла последняя основательница!
– Да. Они сумели отрядить лишь двух человек на поиски земли для переселения. И так уж получилось, что те двое встретили наших жриц по дороге на новое место. Пошли следом и увидели, сколь оно богато, это место, и где оно находится. Отвоевать новую землю у нас Город-у-Ручья не смог бы – мы много больше и сильнее. Да и сёстры-богини на нашей стороне, мы уже провели там обряд! Оставался только один выход – чтобы мы сами, именно сами, отказались от нового места. – Санира помолчал, позволяя другу осознать сказанное. – И у Города-у-Ручья всё получилось! – добавил он. – Мы отказались от нового места! Сами!
– Ты радуешься за них? – хмыкнул Нимата. – Вот, значит, откуда взялась твоя дурацкая история про оленя!
– Как бы глупо она ни звучала, она неизбежно заронит сомнения в голове лиходея. А что если завтра утром я приведу людей из его города к нам? И они выдадут его неверным взглядом, оговоркой, несвоевременным смущением…
– Ну, наверное, – буркнул Нимата.
– Впрочем, то, что мы встретили охотников, а теперь лежим связанные в том самом глиняном карьере – для лиходея большая удача. Не угроза, а именно удача! Нежданная возможность, которой глупо не воспользоваться! Можно разыграть ещё один обряд жертвоприношения, вызвать в Городе очередную волну ужаса!
Нимата, держась за стену, неуклюже поднялся. Пошёл на подгибающихся ногах по комнате.
– Всё? – спросил Санира, поворачивая голову на звук. – Готов? Надо побыстрее отсюда убираться.
