Роберт ван Гулик - Четыре пальца
— А мне это передавали несколько иначе, — язвительно заметил судья. — Прежде всего, расскажите-ка поподробней, о чем вы с ней шептались!
— Значит… значит, она уже все вам рассказала! — растерянно пробормотал он. — Вы прекрасно понимаете, какое это было для меня неприятное переживание. Но я сказал ей это только потому, что подумал: такая смазливая девушка, совсем одна, легко может попасть в какую-нибудь неприятную ситуацию… Ну, поэтому я и спросил ее, не желает ли она вечером выпить чашку чаю со мной в «Ивовом Квартале»? У меня есть там… одно место, где меня хорошо знают, но она…
— Вы так именно и сказали, что приглашаете ее на чашку чаю? — прервал его судья.
— Ну… нет, не совсем так… Вы же знаете, как бывает в таких случаях… Тут девушка разъярилась, послала меня к чертям собачьим, а когда я попытался объяснить ей, что не имел в виду ничего плохого, и взял ее за рукав, то она заверещала, что если я ее немедленно не отпущу, то позовет брата, который поджидает снаружи. Эта бабенка с характером! Но если она намеревается меня здесь обвинять, то…
Судья Ди выпрямился в кресле, уперся локтями в стол и, глядя ростовщику прямо в глаза, резко сказал:
— Вся ваша история про старого бродягу и про перстень — чудовищная смесь из правды и лжи, господин Лэн. Может быть, теперь я вам расскажу, что произошло на самом деле? У вас была договоренность с этой девушкой, и, когда она пришла, вы начали ее домогаться. Заткните рот и слушайте меня! На этот раз вы допустили явную промашку, потому что эта женщина, равно как ее брат и тот старый бродяга, принадлежали к одной и той же хорошо организованной банде. Потом старик пошел за вами, чтобы потребовать от вас откупного. Он пристал к вам на этом самом углу, но речь шла не о каких-то уличных шалопаях. Он потребовал от вас приличную сумму. Вы сбили его с ног и приказали носильщикам доставить вас домой. Но вы прекрасно знали, что он жив. Поэтому на полдороге вы вышли из паланкина, вернулись к бродяге и ударили его камнем в затылок. Затем вы отрубили ему четыре пальца на левой руке, чтобы таким образом скрыть факт отсутствия у него кончика мизинца, а тем самым и его принадлежность к тайному братству. Потом вы отнесли труп в заброшенную хижину дровосека в лесу.
— Это неправда! Неправда! — завопил Лэн. — Клянусь, что я…
— Будете клясться сегодня в суде, во время вечернего заседания, — резко прервал его судья Ди. — Заключить этого человека в тюрьму. Он обвиняется в преднамеренном убийстве.
Начальник стражи схватил ростовщика за шиворот и, невзирая на его громкие протесты, вывел из комнаты. Судья Ди подал Дао Ганю знак, чтобы тот налил ему чашку свежего чаю. Потом он сдвинул на затылок тяжелую крылатую судейскую шапку и усталым голосом спросил:
— Что ты по этому поводу думаешь, Дао Гань?
Худощавый помощник задумчиво накручивал на тонкий палец три длинных волоска, тор чащих из бородавки на левой щеке.
— Что ж, все вполне могло быть и так, как вы это представили Лэну, Ваша светлость. Бродяги — люди странные. Женщины, которые с ними якшаются, это преимущественно обычные уличные проститутки, и их дружки или покровители, которые берут их под свою опеку, не имеют ничего против того, чтобы они продолжали заниматься своим ремеслом. Даже наоборот! Но что касается дочери или жены их главаря, тут все обстоит совершенно иначе. От них лучше держаться подальше. Если Лэн в самом деле напал на такую женщину, то он несомненно восстановил против себя всю банду. Возможно, что они даже грозились его убить. Я вполне могу допустить, что Лэн настолько перепугался, что потерял голову и ударил того бродягу. До этого момента все вполне укладывается. Но чтобы Лэн вернулся только для того, чтобы застать там старого бродягу и…
Ты прав! — воскликнул судья. — В том-то все и дело! Лэн мне не кажется человеком, который мог бы хладнокровно убить старика, отрубить ему четыре пальца, а в довершение всего отнести его в хижину. Конечно, Лэн — развратник, и не сомневаюсь, что его приказчик говорил правду про его финансовые махинации. Но убийство старого бродяги совершил какой-то профессиональный преступник.
— А не мог ли этот бродяга, упав, удариться головой об острый камень или что-то в этом роде, Ваша светлость? Ауже потом, возможно, его сообщники решили скрыть труп. Разумеется, им и в голову бы не пришло оповещать нас о случившемся. У них существуют собственные неписаные законы, основанные на кровной мести, в соответствии с которыми они обязаны собственноручно расправиться с Лэном.
Судья покачал головой:
— Нет, это не мог быть несчастный случай. По черепу ударили молотком или каким-то тяжелым предметом. Об этом бесспорно свидетельствует характер ранения. — Он задумчиво подергивал усы. Потом вдруг поднял голову и спросил: — Ты говоришь, что его приказчик утверждал, что Лэн якобы уклоняется от уплаты налогов?
Дао Гань утвердительно кивнул. Судья стукнул по столу кулаком и вскричал:
— Но в таком случае не исключено, что Лэн замешан в деле о контрабанде! В конфискованных ящиках, помимо прочего, имелся серебряный и золотой лом, а от подобного товара ростовщик может избавляться, не возбуждая особых подозрений. И тогда это значит, что банда, в которую входили женщина, ее брат и старый бродяга, занималась тем, что переправляли ящики с контрабандой по поручению Лэн Они провалили сделку и теперь хотели шантажировать Лэна, угрожая, что донесут на него, если он им не заплатит. Поэтому-то Ма Жун с Цзяо Таем и не могли напасть на их след в Цзянбэе. Они же давно уже находятся в это городе. О великие Небеса, в таком случае это убийство предстает в совершенно ином свете! Тут нечто большее, чем рядовая ссора из-за женщины.
— Это вполне возможно, — задумчиво сказал Дао Гань, после чего добавил: — Можно предположить, что у Лэна были сообщники и по его приказу они убили бродягу, в котором он больше не нуждался. Они же обезобразили труп и спрятали его в хижине дровосека.
Судья Ди утвердительно кивнул:
— Если бы сам Лэн начал бродить по горному склону и по лесу, это сразу же привлекло бы к себе внимание. С бандитами же все обстоит иначе, поскольку, как вы уже слышали от господина Вана, в окрестностях полно всяческих бродяг. В таком случае Лэн — потрясающий актер и удивительный пройдоха. Он прекрасно знает, что за непредумышленное убийство ему грозит только тюрьма, и потому рассказал нам довольно замысловатую историю про то, как он ударил старика. Но все же я рад, что теперь он си дит в тюрьме!
— Может быть, мне следует подробней допросить приказчика, Ваша светлость? — спросил Дао Гань. — Все равно кому-то придется пойти в ростовщическую контору Лэна, чтобы сообщитьего сыну, что отец на некоторое время задержится у нас.
Судья Ди тщательно погладил свою длинную черную бороду, задумался и наконец сказал:
— Нет, у меня имеется для тебя более ответственное дело, Дао Гань. Мы непременно должны отыскать эту женщину. Она — единственная, кто сможет нам в точности рассказать, как все обстояло. Когда ты пришел и сообщил, что доставил сюда Лэна, то упомянул, что твои расспросы о том, нет ли в городе какой-то новой банды, оказались безрезультатными. Но теперь у нас есть по крайней мере надежная нить: в этой банде есть человек, у которого очень симпатичная сестра. Эта женщина наверняка привлекла к себе внимание, потому что обычно женщины из подобных банд не вызывают ничего, кроме омерзения. Знаешь, что тебе нужно сделать? Направляйся-ка к главарю Гильдии нищих и попробуй там что-нибудь разузнать. Этот старик тебя знает, а его люди оповещают его обо всем, что творится в городе.
Дао Гань ударил себя ладонью в лоб.
— Как же я до этого не додумался! — с отчаянием воскликнул он. — В таком случае я немедленно отбываю, Ваша светлость.
— Отлично. А я тем временем займусь с начальником стражи приведением в порядок документации. Я прикажу доставить сюда приказчика Лэна, — кажется, там только один он косоглазый? В таком случае найти его не составит труда. Я также позабочусь о том, чтобы сюда вызвали носильщиков паланкина Лэна. А еще придется вызвать и того золотых дел мастера, с которым вчера Лэн якобы выпивал, а также надо будет послать пару стражников на поиски тех мальчишек, которые вчера вечером оскорбляли Лэна. Даже если сегодня тебе не удастся отыскать эту женщину, все равно у нас будет достаточно улик, чтобы во время вечернего заседания прижать Лэна к стенке.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дао Гань брел по Старому городу. Солнца пекло что есть силы, и между домами было душно, но это нимало не тревожило худощавого помощника судьи. Он смешался с плотной толпой, заполнившей рыбный рынок, и отыскал одну маленькую харчевню, где месяц тому назад ему посчастливилось съесть большую миску лапши с солеными овощами всего за пять медяков. Харчевня оказалась довольно переполненной, но Дао Гань пришел туда не ради уюта. Он отыскал свободное место у столика, прямо возле кухонного окна и с удовольствием принялся уплетать здоровенную миску супа с лапшой. Покончив с едой, он медленно прихлебывал из чашки горький чай и пытался еще раз спокойно обдумать то, о чем они говорили с судьей Ди. Судья впервые дал ему персональное задание, без надзора и участия своих остальных помощников, и Дао Гань решил, что сейчас, по прошествии полугода работы с судьей, было уже самое время доказать ему, что он не зря занимает место в судебной управе.
