Джефф Эббот - Опасный поцелуй
Если этот подонок судья сделает свое дело и вынесет заключение о самоубийстве, у Велвет больше не останется причин оставаться здесь. Ее пребывание в Порт-Лео подойдет к концу, и начнется кратковременное пребывание крошки у него. Он будет дорожить каждой секундой, проведенной вместе с ней, и каждый миг будет снова и снова – бесконечное число раз – прокручиваться в памяти до конца его дней. От жгучего желания у него пересохло во рту. Клинок знал, что, как и всегда, это скоро пройдет и он на некоторое время станет печальным, пока новое страстное желание не лизнет его языком своего пламени.
Не делай этого. Не делай этого больше никогда.
Звучавший в ушах Клинка голос принадлежал не маме – это был голос мальчика, возможно его собственный, только из далекого прошлого. Я очень жалею о том, что совершил, но это нужно было сделать. Мне это было просто необходимо.
Он вынул свой охотничий нож из ножен и засунул его под водительское сиденье. После случая с Хезер Клинок почистил и наточил его.
Вдруг он увидел, как из арендованной машины выскочила Велвет и поспешила в здание суда. Она была скромно одета в черные джинсы, тонкий темный свитер и бейсболку, и репортеры почти не обратили на нее внимания, что ему очень понравилось. Клинок выключил «Бич Бойз» и решил, что подождет ее здесь. Откинувшись на спинку сиденья, он прикрыл глаза и улыбнулся. Скоро его крошка будет рядом с ним, узнает его желания, почувствует близкое дыхание вечности.
Секретарша Уита, шестидесятилетняя вдова по имени Эдит Грегори, курила одну сигарету за другой. Она была подвижна и худощава; долгие годы непрерывного курения иссушили ее. Эдит стояла посреди кабинета и критически оглядывала Уита, пока тот натягивал свою судейскую мантию поверх необычной для него строгой синей рубашки на пуговицах и брюк цвета хаки.
Брюки надо было погладить, – заметила она. – Эта маленькая русская девчонка могла бы уже научиться Пользоваться утюгом. – Эдит, давняя подруга Джорджи, всегда была в курсе перемен в семье Мозли. – Эти коммунисты, наверное, до сих пор надевают на себя мешки от продуктов.
– Я сам глажу свои вещи, Эдит.
Секретарша смешно щелкнула костлявыми пальцами, будто держала сигарету.
– Мы все должны нести ответственность за то, чтобы оставить тебя на этой должности. Если мне придется работать на Бадди Бира, я буду требовать надбавку к жалованью.
Уит расправил мантию и собрал бумаги, касающиеся расследования по делу Пита Хаббла.
– Хорошо, идемте.
Внезапно Эдит остановила его, и он взглянул на нее. В ее голубых глазах он увидел неожиданное тепло и подумал: «Если бы моя мама была жива и находилась здесь, ей сейчас было бы примерно столько же лет».
– У вас какое-то виноватое выражение лица, и это тревожит меня, – сказала Эдит. – Просто помните, что вы судья. И действуйте соответствующим образом. Не подведите меня, я хочу вами гордиться.
«За все шесть месяцев она до сих пор ни разу не говорила со мной по-человечески», – мелькнуло у него.
Они покинули кабинет и прошли по коридору. Затем он проследовал за ней в небольшой зал суда, отметив, что помещение заполнено до отказа. Констебль Ллойд громко объявил: «Встать, суд идет!», и все присутствующие дружно поднялись. В первом ряду Уит видел представителей Хабблов: Фейс, Люсинду, поникшего Сэма и остальную часть правящей демократической партии округа Энсайна; слева от них сидели полицейские: Клаудия Салазар, которая смотрела на него как на прокаженного, пытающегося раздавать воздушные поцелуи, Дэлфорд Спаерс с Эдди Гарднером и пара офицеров патрульной службы; дальше – его отец с Ириной. В задних рядах обосновалась большая группа любопытствующих, среди которых он различил Велвет, в кепке и черных очках. В дальнем углу, к удивлению Уита, расположился Джуниор Дэлоуч в своей бейсболке «Хьюстон Астрос» и футболке «Хьюстон Рокетс». Дэлоуч внимательно смотрел на него, и Уит подумал, что, возможно, решение о том, что это было убийство, приведет к печальным последствиям: Джуниору ничего не стоит выйти из зала суда и по своему сотовому телефону отдать смертельный приказ.
– Председательствует достопочтенный Уитмен Мозли. – выкрикнул Ллойд. Уит сел, – села и вся толпа, заскрипев деревянными скамьями. Он открыл папку с документами расследования, тщательно подготовленную Эдит, и посмотрел на секретаря, которого они пригласили из территориального суда. Уит хотел внести письменный протокол заседания в рапорт о дознании.
Сделай первый шаг и постарайся не быть убитым.
– Всем доброе утро. Произошел трагический случай, человека лишили жизни, и это происшествие получило у нас большой общественный резонанс. Но я хочу напомнить, что вы находитесь в зале суда и вспышки эмоций здесь недопустимы. Любого, кто нарушит порядок, с позором выведут из зала суда. Это всем понятно?
Собравшиеся промолчали. На лице Люсинды Хаббл застыло болезненное выражение. Велвет выглядела напряженной. Джуниор Дэлоуч надвинул свою бейсболку поглубже, почесав лоб мясистым пальцем.
– Позвольте мне кратко объяснить предмет данного дознания по факту смерти. Нам необходимо определить несет ли здесь кто-нибудь ответственность за смерть другого человека или нет, – сказал Уит. – Я проведу допрос свидетелей. В этом случае жюри присяжных не собиралось, и в настоящий момент никого не обвиняют в совершении' преступления. – Он посмотрел на Ллойда. – Констебль Брандрет, пригласите, пожалуйста, первого свидетеля.
– Я не имел возможности вручить Хезер Фаррел повестку для явки в суд, ваша честь, – сказал Ллойд. – Мне не удалось ее найти. Я полагаю, что она могла покинуть территорию, находящуюся под нашей юрисдикцией. Известно, что сейчас Хезер Фаррел не имеет постоянного места жительства.
– Нашли ли вы, констебль, какие-нибудь следы ее пребывания в нашем городе? – Он уже знал ответ на свой вопрос, но хотел, чтобы это было записано в протоколе.
– Да, сэр. Мы выяснили, что она купила два билета на междугородный автобус. Места на этот автобус будут зарезервированы для нее еще три дня.
– Но она уже уехала?
– По-видимому, да, ваша честь.
– Спасибо, констебль. Следующий свидетель.
– Вызывается детектив Эдвард Гарднер из полицейского участка Порт-Лео.
К свидетельской трибуне подошел Гарднер. Уит принял у него присягу говорить правду. Гарднер дал точный и быстрый отчет о вечерних событиях прошлого понедельника.
– Нашли ли вы предсмертную записку? – спросил Уит.
– Нет, ваша честь. Сын погибшего принес ее нам позже.
– Кто упаковывал руки погибшего в защитные пакеты?
Гарднер внимательно посмотрел на него.
– Я, ваша честь.
– Мне сообщили из службы медицинской экспертизы округа Нуэсес, что руки покойного не были упакованы должным образом.
Гарднер перевел взгляд на зал.
– Да, сэр. Я проверил последовательность действий по сохранению тела. В какой-то момент перед прибытием в морг пакет, закрывавший правую руку, был поврежден.
– В результате этого у службы медицинских экспертиз появились трудности при получении точных результатов анализа следов пороха на руках мистера Хаббла. Я предлагаю вам, детектив, прежде чем вы возьметесь за обследование следующего места преступления, освежить ваши знания соответствующих судебных процедур. – Уит понимал, что все это звучит как текст из учебника, но следил, чтобы приглашенный судебный секретарь записывал каждое слово.
Лицо Гарднера перекосилось от злости.
– Да, сэр, – коротко ответил Эдди; стараясь не смотреть на Уита; он все время внимательно следил за реакцией зала. Уит попросил его занять свое место. Клаудия, казалось, уже готова была вскочить со своего места и выйти трибуне с подготовленными к слушанию записями, но не вызвал ее в качестве свидетеля.
Следующей была доктор Элизабет Контрерас, помощник медэксперта округа Нуэсес, которая вкратце обобщила результаты, показанные вскрытием. Как она уже делала это для Уита, Лиз подчеркнула, что не может определенно сказать, было ли огнестрельное ранение нанесено самим потерпевшим. Уит задал ей всего несколько вопросов, на которые она отвечала очень лаконично.
– Обнаружены ли на теле мистера Хаббла какие-либо другие следы примененного к нему насилия? – спросил он. – Находился ли он под воздействием наркотиков и не было ли на него оказано какое-то другое воздействие?
– Имела место интоксикация, и сейчас мы ожидаем результатов токсикологической экспертизы. Других следов какого-либо насилия на нем не было.
Уит поблагодарил ее, и она отошла в сторону.
– Я приобщаю к протоколу дознания, – сказал Уит, – предсмертную записку, найденную на месте происшествия несовершеннолетним сыном покойного. – Уит поднял аккуратно упакованную в целлофан записку. Публика молчала; по щекам Люсинды текли слезы. – На самом деле я хотел бы зачитать ее, чтобы внести данный текст в стенограмму слушаний.
