А. Веста - Оракул
Вертолет развернулся и пошел в резкий реверс на его долговременную огневую точку.
Да, грустно знать, что у тебя на лбу мишень, видная даже из космоса! А что, если через «клеща» служба прослушивала каждый его шаг, и он, сам того не желая, вывел «Гидру» на Филимошу! Это прозрение стало последней каплей ярости.
Иван выхватил из чехла «Сайгу», рывком перевел в автоматический режим и, когда из тумана выплыла алюминиевая туша и зависла над ним клепаным брюхом, дал очередь в днище бензобака. Плеснуло пламя, двигатель сразу утратил давящий начальственный рокот, накручивая сиплые обороты и оставляя за собой дымный след, подраненная машина повалила за озеро, в Змеиногорск. Кашляя и теряя высоту, вертолет накренился и, задев брюхом сопку, рухнул за ней. Ухнул взрыв, и в небо черным помелом взметнулся дым.
– Суки, – неистовствовал Нихиль, наблюдая за ловлей рубинового зайчика сразу на нескольких мониторах, – в упор достать не могут!
Иван вынул охотничий нож, крестообразно надрезал кожу между бровей и выдавил «клеща». Затем из правой ладони вытащил второго. Он уложил обоих шпионов на плоскую спину валуна и прицелился прикладом «Сайги»…
Яркая точка на мониторе Нихиля вдруг замигала, запрыгали разноцветные искорки, разбились на шнуры и зигзаги. Алый зайчик мигнул на прощанье и померк. Так бывало всегда, когда температура внешней поверхности тела «клещеносца» стремительно падала.
– Гол!!! Достали все-таки! – Нихиль хлопнул в ладоши и откинулся в кресле, как азартный болельщик. – «…И зайчики кровавые в глазах!» – пропел он оперным басом.
У него не было повода не доверять аппаратуре. Он знал: за тысячи километров отсюда агент «ноль-ноль» лежит мертвым на холодной уральской скале.
Довольный Нихиль изъял из расклада карту «Джокер» и бросил ее в камин на тлеющие угли.
Глава 6
Адажио маньяка
Палач танцует радостно на острие меча!
С. Яшин«Кому фартит в картах, тому не катит в делах амурных» – этот неумолимый закон космического равновесия Нихиль проверил на себе. Во время последнего виртуального свидания он проговорился Ксении Мерцаловой о том, что возглавляет частную службу ее отца. Ксения быстро навела справки о своем избраннике, и напрасно бывший Черномор скрипел ей по ночам о своей любви, как одинокий коростель в сумерках болот. «Пурпурная блудница» молчала, и брошенный Карла с ревнивой тоской наблюдал за ее успехами на голубом экране. Всеми правдами, а скорее, «неправдами», Ксения выиграла конкурс на должность телеведущей Евровидения. Прямой эфир ежегодного конкурса был назначен на новогоднюю ночь, и в щербатом мозгу обиженного Черномора родился совершенный план мести.
– От моей правой руки сыплются искры, от левой – сдвигаются горы, – шептал Нихиль. – Вселенная кончится вместе со мной!
В час «икс» впившееся в голубые экраны человечество услышит в прямом эфире не сладкое пение сирен, а настоящую цифровую абракадабру. Из хорошеньких уст главной телеведущей прозвучит код Апокалипсиса, цифровой ряд, выверенный по древним книгам магами-каббалистами. Ее голос будет пойман всеми следящими станциями планеты, в том числе четырьмя на Северном полюсе и четырьмя – на Южном, расположенными по косому кресту. Цифровое послание переведут в сигналы, разложат по спектру на «веерные» диапазоны, соберут в лазерный пучок и пропустят через главный компьютер системы НАСА. Одновременно по глобальной сети пройдет непредвиденный сбой, электромагнитный генератор американской станции ХААРП, стерегущей небо над Аляской, выдаст незапланированный плазменный сгусток, и земной шарик подпрыгнет, как арбуз в авоське. Все включенные компьютеры выйдут из строя, замрут электростанции, и ночная половина планеты погрузится в апокалипсическую тьму. Это послужит сигналом для подводной эскадры «ХХ», и ее ракетные шахты будут приведены в боевую готовность.
– От моей правой руки сыплются искры, от левой – сдвигаются горы. Вселенная кончится вместе со мной! – потирал ладошки Нихиль.
Нет, он никогда не унизился бы до пошлой мести женщине. Эта акция имела гораздо более глубокий и тайный смысл. Согласно кодексу чести террориста, он во всеуслышание объявит о своей ответственности за «шутку». И лишь избранные прочтут в этой шифрограмме имя и позывные «шутника».
Если же он промедлит хоть на минуту, то электронная база НАСА смоделирует картину виртуальной ракетной атаки через Северный полюс. Импульс электронного мозга оживит грубый неподатливый металл, и тысячи ракетных боеголовок перенацелятся на Россию. Антенное поле ХААРП на Аляске сольется в плазменный фантом, гигантская шаровая молния родится над полюсом. Огненный ангел Метатрон расправит над планетой крылья мертвого огня.
Разумеется, в эту новогоднюю ночь, хотя и отмеченную мрачными апокалипсическими прогнозами, Нихиль не собирался нырять в плазменный котел для отъявленных грешников. После того как прилюдно опростоволосится Ксения, он передаст на личный спутник шифрограмму, отменяющую приказ, и лишь припугнет кого надо.
Новогоднее выступление Ксении как нельзя больше подходило для его планов. «Помирать? Так с музыкой!» – и Нихиль готов был заказать эту музыку… по телефону.
Звонок в апартаментах Ксении Мерцаловой раздался ранним утром. Позевывая, Ксения нащупала на ночном столике вибрирующую платиновую безделушку.
– Але-о-о, – сонно мяукнула она, – кто-о-о это?
Мертвый механический голос диктовал цифры.
Окси замерла с телефоном, прижатым к уху. Сердце отбивало глухую барабанную дробь. Повинуясь далекому, смутно знакомому голосу, Окси сползла с матраса, распрямилась и замерла по стойке смирно. Всего лишь одно кодовое слово, и вся она обратилась в слух и пружинистое внимание, как натренированная овчарка.
– Есть! – произнесла она глухим басом и рухнула на постель.
Спала она долго. В мозгу светящимся хороводом кружили цифры и сливались в сверкающую эмблему Евровидения.
Глава 7
Я иду искать…
Русь, ты вся – поцелуй на морозе.
В. Хлебников29 декабря 20… г.
Эта девушка появилась на станции «Красные Мудрачи» под вечер словно из ниоткуда. Одетая в странную одежду, всем чужая и странно близкая. Старик на баулах окликнул ее «дочкой», бабулька с мешком семечек перекрестила ее серый кожушок, связанный наподобие рыцарской кольчуги, а декабрьский ветер пригладил золотистый шелк ее волос и сыпанул на плечи алмазную пыльцу. Она шла быстрой походкой, чуть растягивая шаг: так ходят молодые, гибкие животные. Расшитый подол домотканой рубахи дразнил яркими всполохами. Маленькие белые валенки почти не оставляли следов на снегу. Ее ясный взгляд, похожий на режущий луч, разбудил милиционера, прикорнувшего в зале ожидания. Он вздрогнул и проводил глазами ее узорный подол. Несколько раз его буквально подмывало проверить ее документы, но всякий раз мысли его сбивались и неудержимая зевота ломала квадратные челюсти, как будто он без помощи рук собирал кубик-рубик.
Вскоре объявили прибытие поезда на Москву, и девушка направилась из зала ожидания на платформу, и тут постовой буквально подавился зевком, разглядев самое настоящее холодное оружие. Из маленького холщового мешка за ее спиной торчал наконечник копья. Старинное почерневшее железо было оковано серебром.
– Бр-р-р, – милиционер потряс головой. Он шире открыл глаза: копье исчезло.
– Во блин, померещилось… – точь-в-точь как в гостях у тещи, когда, откушав деревенского самогона, он вдруг увидел, что из его тарелки лижут сметану серые склизкие человечки в лохматых шапках, похожие на выводок лесных сморчков.
– Эй, гражданочка, притормози, – на всякий случай окликнул он девушку. – А ну-ка, покажи мешок!
Его глаза на миг встретились со взглядом девушки. Милиционер пошатнулся, но девушка тут же опустила глаза и послушно сняла с плеч самодельный рюкзачок. Милиционер давно привык шмонать мелких торговцев да и жил-то он в основном с щедрой железнодорожной грядки, а свою законную зарплату за работу на этой грядке он брал в руки с легким презрением, как будто пропалывал сорняки, мешающие росту главных корнеплодов. На этот раз он с непривычной робостью развязал тесемки. Мешок был полон кедровых шишек. Милиционер выбрал парочку покрупнее, но вдруг, словно что-то вспомнив, положил обратно.
– Свободна! – он снял с головы ушанку и помахал ей вслед.
Бродяжка решительно запрыгнула в поезд, протиснулась мимо сонной проводницы, и та, почему-то забыв проверить билет, только заспанно захлопала глазами.
Двое суток Анфея не отходила от окна, но ни проводница, ни сновавшие вокруг нее пассажиры не обращали на нее никакого внимания.
