Наталья Андреева - Бездна взывает к бездне
– Александра… Сашенька, вам надо сейчас уехать, – мягко сказал он.
– Куда? Домой? Нет, нет!
– Поверьте мне, это ненадолго.
– Да я ни дня не могу там оставаться! Нет, мне нечего там делать!
– Ну хорошо, – он улыбнулся. – А как же обед?
– Обед? Да, я проголодалась! – тряхнула она кудрями. – Неужто вы меня не накормите?
Он рассмеялся и позвонил в колокольчик. Тотчас явился лакей и почтительно выслушал распоряжения хозяина. Граф велел накрыть стол к обеду на веранде. И поставить два прибора. «Остаюсь!» – подумала Шурочка. Ей было здесь так хорошо! Все свершалось по мановению невидимой волшебной палочки, все ее желания предугадывались. Она еще не успела настолько насытиться богатством, чтобы заскучать, как это рано или поздно случается со всеми.
…За обедом она наконец-то решилась и заговорила об алмазе:
– Алексей Николаевич, я пообещала вам, что верну «Сто солнц». Так вот: у меня его нет. Но я знаю, где он.
– И где же?
– Он у Соболинского.
– Я так и знал, – с удовлетворением кивнул граф.
– Серж поступил подло. Подло и жестоко. Он уговорил мою сестру Долли украсть алмаз. Она, бедняжка, была человеком слабым, доверчивым и не очень умным. Когда Долли поняла, что Серж ее бросил, она утопилась. А маменьку, которая об этом узнала, разбил второй удар. Они умерли в один день. И причиной всему – Серж. Как же я могу его любить после этого?
– Разум и чувства, Саша: ничего общего между собой не имеют. Ты понимаешь, что он – негодяй, но он уже взял власть над тобой.
– Нет! Алексей Николаевич, это не так! Не так! Я только что с ним объяснилась! То есть это было часа два назад. Я с ним попрощалась. Я вам клянусь, что никогда больше не попытаюсь искать встречи с ним, а если он будет меня добиваться, я его прогоню, как прогнала его нынче. Я вам в этом клянусь, – горячо сказала она.
– И что же господин Соболинский сделает с камнем? – размеренно спросил граф. Подали десерт, но Шурочка была так взволнованна, что есть не могла. Да и граф не проявлял к еде никакого интереса.
– Я не знаю. – Она нахмурилась. – Но знаю, что он только что из Петербурга.
– Ему не удастся продать там алмаз, – живо сказал граф. – Все ювелиры уже оповещены. Ему не удастся также оставить камень в залог. Ни у кого нет таких денег. Я имею в виду ростовщиков, к которым господин Соболинский мог бы обратиться.
– Но зачем-то же он ездил в Петербург?
– Не забывайте, что он мне должен, – мягко напомнил граф. – Я сознательно связал его по рукам и ногам этим огромным карточным долгом. Согласно дуэльному кодексу и кодексу дворянской чести, он не может вызвать меня на дуэль, пока со мной не расплатился.
– Выходит, вы все предусмотрели?
– Да, кроме одного. Я не знал, что полюблю вас. Он тоже не мог этого предусмотреть.
– Что вы полюбите меня?
– Что и в его душе проснутся неведомые доселе чувства, – усмехнулся граф. – Что-то мне подсказывает: он вас так просто не отпустит.
Словно в ответ на его слова, появившийся на пороге лакей почтительно доложил:
– Господин Соболинский. С ним еще один человек, офицер-с. И еще один господин, в штатском-с. Я сказал, что вы никого не принимаете, ваше сиятельство, но господин Соболинский твердит, что дело неотложное и что вы должны немедленно их принять.
Шурочка побледнела. «Ну вот и случилось!» – подумала она. Граф Ланин абсолютно спокойно, ничем не проявляя своих чувств, поднялся со словами:
– Скажи этим господам: я их приму. И немедленно. Проведи их в мой кабинет.
Шурочка тоже вскочила:
– Алексей Николаевич!
– Оставайтесь здесь. Должно быть, вместе с господином Соболинским прибыли секунданты. Привезли составленный картель. А сам он, вероятно, желает расплатиться со мной перед тем, как сделать вызов. Что ж, это к взаимному удовольствию нас обоих. Я очень рад. Оставайтесь здесь, – повторил он.
Он вышел, а Шурочка, чувствуя, что силы покинули ее, опустилась на стул. Ну, вот и случилось! Но почему Соболинский так поступил? Для чего ему эта дуэль? Ведь Серж заполучил алмаз и, кажется, теперь устроит свои финансовые дела. Граф вовсе не собирается возвращать себе камень. Хотя он и принял меры, но если они с Шурочкой немедленно уедут за границу, история эта закончится. И вот теперь Серж присылает к графу своих секундантов!
Шурочке страстно вдруг захотелось, чтобы дуэль состоялась, и граф убил бы Соболинского. Так ему и надо, этому синеглазому негодяю! За Долли! За маменьку! За все ее страдания! Она уже видела одну дуэль между ними: поединок за карточным столом. И что-то подсказывало ей: фортуна от Сержа отвернулась. Да и сам он это чувствует. Тем не менее он прислал своих секундантов! Неужели ему так хочется умереть? Где же его хваленое хладнокровие? Его безразличие ко всему? Разочарованность в жизни? Или он хочет умереть вследствие этой разочарованности?
Она вскочила, заходила взад-вперед по веранде. Это уже мужское дело, ей не стоит вмешиваться. Бывают ситуации, которые женщина, как бы самостоятельна она ни была, должна лишь покорно принять.
«Он его убьет! Убьет!» – Она даже вздрогнула от этих мыслей. Кто кого убьет? Сердце ее забилось. Она не понимала охвативших ее чувств.
Вскоре вернулся граф. Видимо, стороны договорились быстро, и к взаимному удовольствию. Граф по-прежнему был спокоен, погрузившись в глубокое раздумье. Он опустился на стул, машинально отщипнул от сдобной булки и принялся разминать хлеб пальцами. Шурочка ждала. Мякиш в его сильных пальцах вскоре превратился в шарик, похожий на пулю. Наконец граф вспомнил и о ней.
– Вы еще здесь? Простите. Как я и думал, господин Соболинский привез ту сумму, которую был мне должен. Как только он передал деньги, последовал вызов на дуэль, и мы занялись письменным составлением условий поединка.
– Но причина?
– Пустяшная. Будто бы я распускаю слухи о том, что это он украл алмаз. Будто бы я называю его вором. Но все понимают, что дело не в камне, а в вас. Мы не можем объявить об этом, потому что я человек чести, да и господин Соболинский проявил несвойственное ему благородство. Я нахожу, что в последнее время он сильно изменился. Нет, он не стал лучше, но теперь, по крайней мере, видно, что и он может испытывать сильные чувства по отношению к кому-то. Он спросил меня после того, как отдал деньги: «Она здесь?» Вы бы видели его лицо! – Шурочка вздрогнула. – Я ответил, что это его не касается. Вы хотите со мной уехать, но пока он жив, он так и будет стоять между нами. И я решил его убить. Для собственного же спокойствия.
– Но он же отличный стрелок! Вы же сами об этом говорили!
– Он сейчас не владеет собой. Вы сильно облегчили мне задачу, Александра Васильевна. Теперь я знаю наверняка, что убью его.
– Боже! – Она ахнула и схватилась руками за побледневшие щеки.
– А! Вы все еще любите его! Я просто вас проверял!
– Я сама не понимаю, что со мной! Алексей Николаевич, отпустите его! Отпустите!
– Вы же понимаете, что это невозможно. Я принял вызов. Мы уже слишком долго идем с ним к барьеру. Нам пора обменяться выстрелами, иначе трагедия превратится в фарс. Сейчас настал момент. Вам лучше уйти, Александра Васильевна. Исход дуэли никогда нельзя предсказать заранее, тем более если это поединок не на жизнь, а на смерть. Я сказал вам сейчас, что убью его, но всякое может случиться. Шансов у меня больше, но гарантии нет никакой. Вы должны это понимать. Он будет в меня стрелять, а это господин Соболинский умеет делать отменно. Я должен привести в порядок свои дела. Смерть для дворянина – вещь весьма ответственная. Эту ночь я проведу в размышлениях. К тому же мне надо встретиться с моим секундантом. Я не собирался стреляться с господином Соболинским до сегодняшнего дня и не позаботился об этом. Мне порекомендовали достойного человека, дворянина и офицера, он служит в армейском полку, расквартированном неподалеку. Я должен также договориться с доктором, чтобы смерть того из нас, кому суждено умереть от пули, была бы представлена как самоубийство. Секундантам и оставшемуся в живых дуэлянту ни к чему проблемы с законом. Тем более следует подумать о господах офицерах, рискующих своей карьерой. Отправляйтесь в имение ваших родителей, Александра Васильевна. Поскольку я не знаю наверняка, будет ли для меня завтрашний день последним или же нет, поэтому сейчас я не могу взять на себя ответственность за вас. Тот из нас, кто завтра останется в живых, и будет вашим выбором. А сейчас ступайте. Вас проводят мои люди. Прошу простить, что не могу сделать этого сам. У меня много дел, а времени мало. – Он встал и поклонился.
– Во сколько назначен поединок? – спросила она, медленно поднимаясь.
– В шесть утра. Почему-то господин Соболинский предпочел опушку соснового бора на границе моих владений. Должно быть, с этим местом у него связаны особо приятные воспоминания, – с иронией заметил граф. – Я не счел нужным возражать.
Шурочка, стараясь не терять самообладания, направилась к дверям. На каких же условиях они, интересно, собираются стреляться? Она кое-что знала о дуэльном кодексе и не сомневалась: условия будут самые жесткие. Это будет поединок не на жизнь, а на смерть. Недаром граф так серьезен. Они ненавидят друг друга и не допустят никаких разговоров о примирении. Серж где-то сумел достать денег, для этого он и ездил в Петербург.
