Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз
– Мастер де Белем!
Купец вскинул голову, устремив на Бартоломью тусклый взгляд. Лицо его покрывала нездоровая желтоватая бледность, густые темные волосы висели спутанными сальными прядями. За несколько дней, прошедших со смерти дочери, де Белем осунулся и, казалось, постарел на много лет. Опасливо оглядевшись по сторонам, он подошел к Бартоломью и Майклу.
– Мне необходимо поговорить с вами, джентльмены, но не здесь. Где мы можем побеседовать без свидетелей?
– В саду около таверны «Медный Джордж», – заявил Майкл, прежде чем Бартоломью успел открыть рот. – Думаю, в такую погоду там безлюдно и нам никто не помешает.
– Хорошо, – кивнул красильщик. – Отправляйтесь туда, а я присоединюсь к вам спустя некоторое время. Совершенно ни к чему, чтобы нас видели вместе.
Майкл метнул на Бартоломью довольный взгляд и торопливо зашагал к вожделенной таверне. Около маленькой конюшни, расположенной поблизости от заведения, тучный монах остановился и сделал вид, будто любуется лошадьми. Убедившись, что поблизости нет ни единого педеля, он с неожиданным при его комплекции проворством скользнул в калитку, ведущую в маленький сад. В погожий солнечный день посидеть здесь было бы чрезвычайно приятно: столики окружали цветочные клумбы, беленные известью стены были увиты плющом. Но дождь никак не хотел прекращаться, то и дело налетали порывы ветра, и мокрые ветви деревьев разбрасывали целые фонтаны брызг.
Бартоломью тяжело вздохнул, надвинул капюшон и принялся выглядывать местечко, укрытое от дождевых струй. Навстречу им, вытирая руки о фартук, вышел хозяин. Увидев Майкла, он приветствовал его как старого знакомого.
– Добро пожаловать, брат Майкл! Рад вас видеть! Что желаете выпить и откушать сегодня?
– Принесите нам два бокала вашего превосходного французского вина, жареного цыпленка, побольше белого хлеба, который у вас так хорошо выпекают, и тостов с корицей, – распорядился Майкл. – И проследите, чтобы нас не беспокоили, ибо нам необходимо обсудить важное дело.
– Увы, брат, белой муки сейчас не достать ни за какую цену, так что хлеба у нас нет, – сообщил хозяин, сокрушенно раскинув руки. – Но самый жирный цыпленок и лучшее вино вскоре будут у вас на столе. И разумеется, вашей беседе никто не помешает.
В глазах Майкла мелькнуло разочарование, однако он важно кивнул. Хозяин поспешил выполнять заказ.
Бартоломью, убедившийся в том, что друг его является завсегдатаем таверны, был удивлен столь вопиющим нарушением университетских правил.
– Вижу, ты здесь не в первый раз? – осведомился он.
Монах не счел нужным ответить, лишь просиял улыбкой и провел Бартоломью к столику под густыми кронами деревьев. Здесь они были защищены если не от дождя, то хотя бы от ветра. Де Белем вошел в калитку и тщательно запер ее на щеколду.
– Прошу меня простить за все эти предосторожности, джентльмены. Они необходимы для вашей же безопасности, – обратился он к друзьям, усаживаясь за мокрый стол. – За мной постоянно следят, и вам лучше не показываться в моем обществе.
– Но кто за вами следит? – вопросил удивленный Бартоломью.
– О, если бы я знал! – горестно вздохнул де Белем и на мгновение закрыл лицо руками. – Одно могу сказать с уверенностью – те, кто убил мою дочь, намерены разделаться и со мной.
– Откуда вам это известно? – настаивал Бартоломью.
Де Белем устремил на него долгий печальный взгляд.
– Дабы все объяснить, доктор, мне придется начать издалека. После того как чума похитила мою возлюбленную супругу, вера в милосердие Господа пошатнулась в моей душе. Я видел, что чума не щадит ни монахов, ни священников. Если Господь не желает защищать тех, кто ему служит, значит, до меня Ему и вовсе нет дела, говорил я сам себе. Подобными мыслями я поделился с некоторыми из своих знакомых. И вот настал день, когда я получил приглашение на собрание общины Очищения. Я не имел даже отдаленного понятия о том, чем занимается эта община, однако пошел, ибо не в силах был оставаться наедине с унынием. К тому же между членами достопочтенной гильдии красильщиков в последнее время нет согласия, ибо они не могут поделить между собой власть и влияние. Вот я и решил, что не будет ничего худого, если я вступлю в другую общину.
Де Белем смолк, сосредоточенно глядя на мокрые ветви над своей головой. Бартоломью не торопил его. Пока что он не узнал ничего нового – Стэнмор уже сообщил, что де Белем является членом общины Очищения.
– Придя на собрание, я сразу понял, что их община служит сатане, – вновь заговорил де Белем. – Вы ученые люди и лучше меня знакомы с историей Люцифера. Он принадлежал к сонмищу ангелов Господних, однако был изгнан из Царствия Небесного. И тогда нимб, сиявший вокруг его чела, упал к его ногам. Поэтому символом общины является круг – низвергнутый нимб дьявола.
Тут Майкл заметил приближение хозяина и предостерегающе кашлянул. Пока трактирщик расставлял на столе тарелки и бокалы, все трое хранили молчание. Де Белем опустил капюшон так низко, что на виду оставались лишь его плотно сжатые губы. Впрочем, деликатный трактирщик, занятый своим делом, даже не взглянул в его сторону. Как видно, он привык к тому, что брат Майкл назначает в его заведении тайные встречи.
Когда трактирщик удалился, де Белем вернулся к прерванному рассказу.
– Не подумайте, что я чувствовал призвание к служению сатане, – произнес он, бросив на Майкла исполненный раскаяния взгляд. – Признаюсь откровенно, в ту пору меня мало занимали религиозные вопросы. Я лишь ощущал, что оказался среди людей, дружески расположенных ко мне и проникнутых духом единения. Это трудно объяснить, но впервые после смерти жены я перестал чувствовать одиночество. И вскоре я был избран главой общины.
– Так вы – глава общины Очищения? – пробормотал изумленный Бартоломью.
– Я был им, – поправил де Белем. – Ныне я более не являюсь главой общины. Как не являюсь и ее членом. Но, увы, это уже ничего не меняет.
Некоторое время де Белем молчал, понурив голову. Потом, собравшись с силами, заговорил вновь.
– Может статься, джентльмены, вы предположили, что смерть Фрэнсис – дело рук бывших моих собратьев по общине. Но мне доподлинно известно, что это не так. В каких бы грехах вы ни обвиняли нашу общину, поверьте, мы никого не убивали и во время своих ритуалов не причинили вреда ни единой живой твари. Подобно всем прочим общинам, мы собирались ради дружеского общения. Различие состояло в том, что среди нас не было священников, которые всюду выискивают ересь и без конца твердят об ожидающем всех адском пламени.
На память Бартоломью пришли его коллеги-францисканцы, одержимые страстью к искоренению вездесущей ереси. Неудивительно, что люди устают от постоянных запугиваний и избегают общества служителей Божьих, подумал доктор. Судя по растерянному лицу Майкла, признания де Белема глубоко поразили его.
– Обычно мы собирались в церквях, после черной смерти стоявших без дела, но никоим образом не оскверняли их, – продолжал де Белем. – Что касается общины Пришествия, они в большей степени, чем мы, привержены магическим церемониям и ритуалам. Но я уверен, их община тоже не имеет отношения к убийствам. Ни к смерти несчастных шлюх, ни к смерти моей Фрэнсис. Надо искать другого виновника.
– И где же, по-вашему, его искать? – выдохнул Майкл.
– Возможно, среди фанатиков, объединившихся в Святотроицкую общину, – заявил де Белем. – Они вечно повторяют, что Господь наслал на нас чуму в наказание за грехи блудниц и стяжателей-торговцев.
– Так вы полагаете, Фрэнсис убили именно они? – спросил Бартоломью. – Но есть ли у вас какие-либо основания для подобных подозрений?
– Есть, – кивнул де Белем. – Незадолго до смерти дочери я получил письмо. В нем говорилось, что Фрэнсис заплатит жизнью за то, что отец ее принадлежит к богопротивной секте.
– Это письмо у вас с собой? – спросил Майкл.
Де Белем отрицательно покачал головой.
– Мерзостное послание привело меня в такую ярость, что я тут же разорвал его на клочки. Теперь я понимаю, что поступил опрометчиво. Сохрани я его, возможно, оно помогло бы вам поймать убийцу.
– Но почему вы до сих пор молчали об этом письме? – удивился Бартоломью. – Вы не сочли нужным упомянуть о нем даже тогда, когда просили меня отыскать убийцу Фрэнсис.
– Увы, горестное известие лишило меня памяти, – вздохнул де Белем, прикрыв глаза. – Лишь когда вы ушли, я вспомнил о проклятом послании.
– А как вы полагаете, мастер де Белем, семьи других убитых женщин тоже получили подобные письма? – осведомился Бартоломью.
До сих пор доктор считал, что убийца выбирал свои жертвы наугад. Однако сведения, сообщенные де Белемом, наталкивали на мысль: выбор неслучаен. Если это действительно так, узнать истину будет значительно проще, решил Бартоломью.
