Рафаэль Абалос - Гримпоу и перстень тамплиера
Гримпоу благодаря занятиям в библиотеке аббатства знал, что для возведения столь величественного и прекрасного собора нужно освоить искусство выведения и соблюдения пропорций, основы которого сообщество каменотесов и зодчих держало в самом строгом секрете, и лишь немногие посвященные сумели постичь это искусство. Глядя на могучие статуи у входа в собор, юноша вдруг подумал, что, возможно, из мрака, царившего внутри каменных стен, он услышит голос теней.
На площади перед собором они переговорили с несколькими мастерами, обтесывавшими огромные каменные глыбы с высоких лесов, с которых свисали во множестве шкивы и веревки, предназначенные для подъема обработанных фрагментов. Никто из мастеров никогда не слышал имени Аидора Бильбикума, однако Гримпоу бросилось в глаза, что каждый каменщик вырезает на камне какие-то знаки, вроде личных меток, и что эти знаки подозрительно схожи с буквами послания, которое имел при себе отец Сальетти. Быть может, шифр, которым пользовались мудрецы общества Уроборос, составлен на основе этих вот знаков, каждый из них соответствует определенной букве? «Если так, значит, мудрецы Уробороса тесно связаны с мастерами-каменщиками», — заключил Гримпоу, но с Хунном догадкой делиться не стал.
Кроме того, они сходили в квартал, где крутились колеса бесчисленных водяных мельниц, но и там ничего не выяснили. Аидор Бильбикум — да жил ли когда-либо такой человек?
На пути к постоялому двору, где договорились встретиться с Вейнель и Сальетти, у широкого канала они столкнулись с похоронной процессией. Свет факелов выхватил из сумерек ветхие дроги, за которыми люди в масках несли скелет, обернутый в черный саван. Приглушенно рокотали барабаны, а толпа размахивала руками, кривлялась и истошно вопила.
— Они празднуют Ночь колдовства, идут хоронить труп зимы и приветствовать весну, — пояснил Хунн, замедляя шаг и вглядываясь в маски.
Гримпоу засмотрелся на акробатов, что играли с огненными шарами на длинных цепях, и даже не заметил, как отстал от Хунна. А когда сообразил, что остался в одиночестве, то завертел головой, приподнялся на мысках, высматривая хозяина постоялого двора, но того нигде не было видно.
И тут Гримпоу заметил юную особу, приближавшуюся к нему. Голову девушки покрывала черная накидка, взгляд был настороженным, под глазами темнели синяки.
— Подойди, юноша, и дай прочитать твое будущее по руке, ибо ведомо мне, что тебя задет, — проговорила девушка, и ее томный голосок зачаровал Гримпоу.
Юноша послушно протянул руку. Он не мог объяснить, чем его привлек этот голос; он словно услышал пение сирен, о которых рассказывал брат Ринальдо Метц в аббатстве Бринкдум. Вдруг вспомнилось, как Сальетти со смехом рассказывал о своих предсказаниях барону де Вокко. Так или иначе, юноша позволил себе соблазниться нелепой идеей — познать будущее, незримо начертанное в линиях руки. Что-то внутри побуждало Гримпоу сопротивляться, но от нежного прикосновения пальцев девушки по коже побежали мурашки, пробуждая незнакомые доселе мечты и желания, и он замер, не в силах сдвинуться с места.
— У тебя руки принца, — прошептала девушка, — но ты не знатного происхождения.
— Я пришел с пастухами, — соврал Гримпоу, покоренный пронзительным взглядом черных глаз.
— Ты пришел издалека. От тебя пахнет травами и полевыми цветами, дымом и костром. — Девушка глубоко вдохнула, будто пытаясь определить по запаху, откуда он пришел.
Гримпоу молча разглядывал предсказательницу, а та пристально изучала линии его ладони.
— Еще я вижу былые печали, боль утраты и горький плач.
Девушка с нежностью провела указательным пальцем по руке Гримпоу. Юноше подумалось о любовных ласках, о которых столько говорил Побе де Ланфорг и которые ему так хотелось познать.
— Моя мать умерла очень давно, — снова соврал Гримпоу, чувствуя, его пробирает дрожь.
— Однако ты не одинок. Те, кто идет с тобой, защищают тебя и скользят по твоей жизни, будто узелок по веревке.
— Я не понимаю, — признался Гримпоу.
— За тобою присматривают, но помочь готовы не всегда, — объяснила девушка, помолчала, зажмурившись, словно заглядывая за пределы яви, и наконец произнесла: — Ты устал от вопросов, на которые нет ответа, и надеешься постичь истину через созерцание.
С каждым мгновением лицо девушки становилось все резче и словно темнее.
— Кто вы? Чего вы хотите от меня? — растерянно пробормотал Гримпоу.
Несмотря на рокот барабанов, юноше почудилось, что город затих и слышен лишь голос юной незнакомки. Даже гам толпы с факелами и в масках диковинным образом отдалился, как будто все это был мираж. Он видел судорожные движения и кривляния, дерганье рук в свете факелов, однако не слышал ничего, кроме опьяняющего шепота девушки.
— Иди в собор и постучись три раза в дверь справа, где стоят статуи мудрых дев, — сказала та, не отпуская его руки. — Человек, которого ты ищешь, хочет с тобою поговорить. Приходи один, иначе никогда его не увидишь. — Она провела рукой по ладони Гримпоу, будто подарив последнюю ласку, и растворилась в беснующейся толпе.
С моста был виден силуэт страсбургского собора, слабо освещенного лунным светом. Юноша вновь попытался высмотреть Хунна, но окружавшая толпа представляла собой плотную массу безликих тел, обезумевших от демонического обряда, устроенного с позволения епископа ради успокоения грешных душ.
Гримпоу, расталкивая встречных плечами, выбрался из толпы и направился безлюдными и темными улицами к собору, размышляя о том, не расставили ли ему ловушку, чтобы завладеть камнем. Искать Аидора Бильбикума по всему городу казалось единственной возможностью найти того, кого уже нет, но, возможно, тем самым они невольно выдали, что камень у них и что они ищут секрет мудрецов. А если, как говорил Хунн, в Страсбурге полным-полно тайных обществ, любой мог догадаться об их уловке и попытаться завладеть камнем. Плутов везде хватает, и, быть может, у кого-нибудь хватило ума устроить засаду, он придет в собор, а его схватят и начнут выпытывать все, что он знает о камне и о секрете мудрецов.
Предаваясь раздумьям, Гримпоу дошел до собора. По углам площади горело несколько факелов. Юноша увидел статуи трех женщин рядом с неким мужчиной. Должно быть, те самые мудрые девы, о которых говорила незнакомка. Он подошел к двери, сильно постучал три раза, в такт бешено колотящемуся сердцу. Гримпоу не знал, что ждет его в церкви, но отступить уже не мог. Уйди он сейчас, возможность услышать голос теней может больше и не выпасть, а поиск секрета мудрецов останется незавершенным.
Дверь открылась со скрипом, но никто не вышел навстречу. Гримпоу подождал какое-то время, всматриваясь во мрак, и вдруг различил тусклый огонек в глубине собора. Он шагнул вперед, хотя колени подгибались от страха. Надо было предупредить Сальетти, подумал он, пусть предсказательница и говорила, что его ждут одного.
Слабое пламя церковной свечи освещало центральный неф. Гримпоу приблизился к источнику света, его лицо проступило из мрака, и тогда он услышал голос, исходивший из темноты.
— Кого ты ищешь?
Гримпоу, довольный тем, что услышал голос теней, огляделся, тщетно пытаясь понять, откуда исходит голос.
— Аидора Бильбикума, — просто ответил он.
Голос откликнулся, будто эхо:
— Аидора Бильбикума? Его больше нет, он умер много веков назад.
— Я знаю, — согласился Гримпоу.
— Я думал, придет Джакопо де Эсталья.
— Джакопо де Эсталья замерз зимой в горах близ аббатства Бринкдум, — смиренно ответил Гримпоу.
Настало молчание, и юноша воспользовался этим, чтобы задать свой вопрос.
— Что за девушка велела мне сюда прийти?
— Просто девушка, переодетая ведьмой, чтобы остаться незамеченной в Ночь колдовства, — ответил голос и тут же спросил: — Зачем тебе нужен Аидор Бильбикум?
— У меня для него послание.
— Можешь передать мне.
— На небе есть свет и тьма.
— Ты был в Долине солнца?
— Да, в крипте церкви Корниля.
— Как тебе это удалось?
— Я провел ключом по надписи и по знаку.
— И что случилось?
— Открылся склеп без тела.
Гримпоу понимал, что голос, который с ним говорит, принадлежит человеку, никак не призраку, но ему почему-то хотелось как можно скорее выйти из мрачного собора.
— Камень у тебя с собой? — спросил голос.
— Да, — ответил Гримпоу без раздумий. — Хотите его забрать?
— Нет, камень выбрал тебя, — ответил голос.
— И что я должен делать?
— Истолковывать секретные знаки, как и прежде. За этой свечой ты найдешь полный текст той страницы, которой не хватало в манускрипте Аидора Бильбикума.
