Рейчел Хор - Тайник
— Проклятие — это магическое действие, которое осознать нелегко. Должно быть, он верил, что проклят, и это повлияло на его психику.
— Вряд ли мой друг обнаружил что-то подобное. Так или иначе, к вашей драгоценности это не имеет отношения.
— Не имеет. Но спасибо за то, что дали знать.
Положив трубку, Джуд внезапно сообразила, что история Мэллори становится в один ряд с таинственными происшествиями, связанными с башней. Что ни говори, археолог потревожил древнее захоронение и унес кости. Может, это подействовало на рассудок, хотя на газетном снимке он выглядел счастливым и гордым. Будь это единственным происшествием в истории башни, тогда Меган права и его гибель — несчастный случай. Но в контексте других историй все выглядит более чем зловеще.
Она забыла обо всем, когда открыла электронную почту и нашла письма от Бриджей и Клауса. Оба одобрили идею, но с разных точек зрения. Клаус проявил заинтересованность в привлечении покупателей определенного типа и хотел увериться, что Джуд подчеркнет уникальность и важность выставляемых на аукцион предметов.
Бриджей со своей стороны предоставила целый список предложений, как лучше обыграть столь необыкновенную историю. Однако с основной концепцией согласились оба, хотя Бриджей добавила, что хотелось бы прочитать побольше об астрономических открытиях.
«„Сделаю все возможное, Бриджей“, — ответила Джуд. Ей тоже хотелось узнать что-то новое. Давно пора Сесилии объявить мне что-нибудь сенсационное».
Джуд вздохнула и принялась снова перепечатывать мемуары Эстер.
ГЛАВА 27
В двадцать восьмой день февраля, года 1778-го от Рождества Господа нашего, отец после завтрака отправился в Норидж, чтобы присутствовать на большом собрании в гостинице «Голова девственницы». Как он сообщил мне, дворяне, знатные и мелкопоместные, а также священнослужители всего Норфолка были созваны, чтобы обсудить подписку с целью создания полка, который в наши сложные времена мог бы прийти на помощь королю. Поскольку я объявила, что ничего в этом не понимаю, он рассказал о мятеже на наших американских территориях. Оказалось, на подавление его идет много денег и людской силы. Поэтому каждый англичанин, достойный этого имени, должен открыть сердце и кошелек ради правого дела и в знак преданности нашему королю Георгу.
Отец вернулся уже ночью, уставший и взволнованный. Собрание длилось долго, то и дело вспыхивали споры и ссоры, но сам он пожертвовал двадцать пять гиней, и на этом все закончилось.
После ужина, состоящего из вареной баранины в соусе из каперсов, отец отправился в библиотеку, а оттуда, я надеялась, в постель. Но когда наутро после завтрака я стала искать его, нигде не могла найти. Мистер Корбетт организовал поиски в доме и хозяйственных постройках, но я, инстинктивно почувствовав, куда нужно идти, позвала Сэма, и мы отправились через лес к башне. Дверь была открыта.
Понятия не имею, откуда у меня взялись силы подняться по лестнице. Дыхание со свистом вырывалось из моей груди, голова шла кругом от ужасного предчувствия.
Все мои страхи оправдались. Отец лежал, распростершись у подножия ведущей на крышу лестницы. Разбитый фонарь валялся на полу. Я с пронзительным криком метнулась к нему. Слава Богу, его тело оказалось теплым, несмотря на зимний холод, но пульс бился слабо. Хотя веки от моего прикосновения едва заметно дрогнули, он не очнулся. Лицо было белее снега.
Сэм побежал в дом за помощью. Я сложила плащ, но когда попыталась подсунуть ему под голову, пальцы наткнулись на высохшую кровь и горячую пульсирующую шишку.
— Отец, — прошептала я, — отец, очнитесь.
Я немного поплакала, и когда мои слезы упали ему на лоб, его глаза на мгновение открылись, а губы шевельнулись.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я услышала крики, а потом и шаги на ступеньках. Сэм привел своего отца и мистера Корбетта, а вскоре прибыл дородный доктор Брандалл. Он так тяжело дышал, что я боялась: вдруг его вот-вот хватит удар и нам придется спускать вниз два тела.
Отцу дали воды, и немного пришедший в себя доктор перевязал рану, объявив ее несерьезной, после чего отца завернули в одеяла и осторожно снесли вниз, где сын мистера Брандалла и двое слуг уже держали носилки наготове.
Весь этот день и следующий отец не приходил в себя, но на третий день, на закате, его глаза открылись и немедленно сосредоточились на луне, уже поднявшейся в небо.
— Отец, — прошептала я, и наши взгляды встретились.
Его пальцы рук пошевелились, и я сжала их и прошептала благодарственную молитву. За несколько дней он значительно окреп, охотно ел кашу и суп, приготовленные миссис Годстоун. Я сама кормила его, никого не подпускала. В отцовскую спальню поставили деревянный топчан, чтобы я могла спать рядом и, если понадобится, немедленно прийти на помощь.
Прошло две недели, прежде чем доктор Брандалл объявил, что опасность миновала. Мы с нетерпением ждали улучшения, но оно так и не наступило. Здоровье отца было потеряно навсегда.
Февраль прошел, но отец так и не встал с постели. И не мог говорить. Но в начале марта он обрел голос, хриплый и неуверенный, словно долго пробыл под землей. Сначала мог произносить короткие слова вроде «да», «нет», «мясо», «вода» или приказывал мне «читать». Я немедленно вскакивала и неслась вниз, чтобы разыскать в библиотеке нужную книгу. Выбрала сказки «Тысяча и одна ночь», которые отец приобрел незадолго до несчастного случая, и, словно новая Шехерезада, стала ночь за ночью развлекать его историями. Утомившись, он коротко говорил «прочь». Не для того, чтобы обидеть меня, просто давал знать, что пора тушить свечи.
Я уходила к себе, но оставляла шторы раздвинутыми, чтобы он мог видеть небо.
Как-то вечером в середине марта он сумел выговорить «звезда» и «книга», а также изобразил жестом, что пишет. Я принесла его журналы наблюдений, и мы провели целый час, вспоминая все, что он видел. Но вместо того чтобы успокоиться, как я надеялась, он разволновался, и это было так неожиданно, что я решила попросить мужчин вынести его в сад, где он мог бы любоваться звездами. Нужно ли говорить, что этот план был встречен с ужасом? А если он упадет и умрет?
Но отец сразу оживился. Понимая, что хорошее настроение поднимет ему дух и улучшит состояние, я заявила, что такова его воля. Постепенно я склонила всех на свою сторону. Но доктору мы ничего не сказали. Это было нелегко, поскольку добрый доктор очень часто навещал наш дом. Однажды он привел мистера Уэллборна, отцовского адвоката, уж не знаю, по какому делу, хотя мистера Корбетта позвали засвидетельствовать отцовскую подпись на документе. Позже он сказал, что было жаль смотреть, с каким трудом отец старается выводить буквы.
В первую ночь в саду он лежал на том же деревянном топчане, где я спала в первые страшные дни его болезни. Вскоре после этого мистера Тротвуда послали в Норидж за инвалидным креслом. Отец не мог встать и уж тем более держать телескоп, но Сэм, мастер на все руки, изобрел раму, прикрепил ее к креслу. Рама удерживала телескоп на месте. Теперь отцу достаточно было двигать головой, чтобы смотреть в окуляр.
Я сидела рядом и, как обычно, записывала в журнал наблюдений с трудом произносимые фразы. Очень часто он слабел, и тогда я работала одна. Любила разглядывать небо в поисках комет, однако телескопы в библиотеке не имели достаточного увеличения по сравнению с тем, что находился в башне, а я не смела идти туда одна. Поэтому приказала нести телескоп в парк, что было сделано с большими трудностями, и Сэм сколотил для него возвышение. Но парк не так хорош для наблюдений, как башня, которая стоит далеко от освещенных зданий и находится ближе к звездам. Она была еще и уединенной, и холодной. Моя одежда часто становилась тяжелой от росы или задубевшей от мороза.
Морозной ночью в конце марта я впервые увидела то, что показалось мне крохотным диском, проходящим рядом с созвездием Тельца. На следующий вечер он снова был на прежнем месте. После этого я искала его каждую неделю, измеряя продвижение к созвездию Близнецов. Я считала его кометой, но очень необычной, правильной формы и без хвоста. Несколько долгих месяцев я не сознавала, что именно открыла.
Джуд добралась до конца страницы и, перевернув ее, с досадой сообразила, что продолжения нет. История Эстер закончена.
«Не может быть! Еще столько нужно узнать! Я этого не вынесу!»
Энтони умер в том же году, это известно всем. Но что случилось с Эстер и объектом, похожим на комету, о котором та писала в журнале наблюдений, Джуд понятия не имела.
