KnigaRead.com/

Александр Теущаков - Путь "Чёрной молнии"

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Теущаков, "Путь "Чёрной молнии"" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Матвей, так по — тюремным понятиям — делиться должен каждый сознательный зэк — это же незыблемое правило.

— Воробей, я тебя умоляю! Конечно, если ты играешь в карты, плати рубь с выигрыша, и чем больше ставка, тем выше налог. Я знаю, что блатные не куражатся, некоторым даже за честь пополнять зоновский общак. Наши пацаны греют изолятор, БУР, спору нет — поддержка нужна. Мы же встречаем своих близких друзей, знакомых, отсидевших срок в изоляторе. Кого-то осудили в зоне за новое преступление по статье, мы провожаем того, собрав в дорогу мешок с вещами и с табаком. Объектовые зоны, куда вывозят на работу часть заключенных, кормят зоновский общак, там дела куда серьезнее, об этом ты еще узнаешь. Но когда у тебя забирают продукты с передачки, магазина или той же скудной бандероли, то мне лично: на хрен не нужен такой общак.

— Матвей, я в курсе некоторых дел, но то, о чем ты рассказал, мне будет полезно знать. Мы с тобой земляки, и в моем понимании мы должны помогать друг другу. Короче, благодарю тебя за «политинформацию».

— Кушай с булочкой Санек! На здоровье, — улыбнулся Матвей.

Во многое Сашка Воробьев еще не успел вникнуть, но как говорится, верхушек он нахватался, а главное, потихоньку разобраться во всей этой зоновской карусели, и не делать ошибок, ведь права на исправление их, порой не бывает; не детские это игры — лагерные, суровые будни.

Сашка прошел на свое место и, прислонившись к стене, подумал: «Да, придется торчать четыре с половиной года в этом гадюшнике. Ну, ничего, как говорил мой батька: «Где наша не пропадала!».

— В чужом проходе без хозяев находиться не положено, — прервал его мысли голос подошедшего зэка, — здесь принято разрешение спрашивать, да и в тумбочку пока ничего не ложи, придет братва, вот тогда и положишь кружку с ложкой.

— Земляк, а ты объясни, почему нельзя? — спросил его Сашка. Он посмотрел, что никого рядом нет, и тихим голосом произнес:

— Бытует здесь положение: вдруг ты кому из босоты (авторитетный человек) не понравишься, вот и могут тебе подляну подстроить, скажут, мол, в тумбочке червонец (десять рублей) под газеткой лежал, пришли с работы пацаны, а ловэшок — то (деньги) тю-тю и предъяву тебе. Да ладно, ты не парься, это я тебе так, к примеру, чтобы без хозяев в чужие проходы не заходил, ты же новичок, а как своим станешь, так и все будет на мази.

По разговору чувствовалось, что парень не из простого десятка.

— Ладно, пошли чифирнем (попить крепко заваренного чая), познакомимся. Кстати меня Яшкой зовут, я освобожден от работы, приболел трошки, вот и разлагаюсь. Я увидел, как ты с Матвеем долго что-то перетирал. Ты его знаешь?

— Мы с ним по свободе земляки, а говорили в основном о жизни.

Прошли в другую спальную секцию, в самом дальнем углу сидели еще двое заключенных. Сашка заметил: руки в наколках, роба черная, выглаженная, волосы на голове больше положенного отращены.

«Видать не простые, либо бугры (бригадир), или из пацанов», — подумал он, мельком разглядывая их.

— Ну, заходи, присаживайся.

Сидевший на кровати коренастый зэк приподнялся и подал руку.

— Равиль, — представился он, — а это Леха «Богомол».

Сашка пожал обеим руки.

— А меня Воробьем кличут: Сашкой звать.

— Да мы уже знаем, — сказал Равиль, — и про битву твою с Пархатовскими пацанами наслышаны, и как нормальным парнягой себя показал, кумовьям не сдал братву. Кстати тебе привет от Пархатого, — и Равиль от души засмеялся, — слушай Санек, ну ты мастерски ему шнопак развернул. На киче братва диву давалась, кто это покусился на нос Пархатого. Да, повезло тебе Воробей, могли бы втоптать в пол. Ничего, если я буду так тебя звать? — спросил Равиль.

— Да, все нормально, — ответил Сашка.

— Где так хлестаться научился?

— На воле занимался борьбой и боксом, приходилось частенько на разборах между пацанами присутствовать, да и учителя были неплохие.

— А ты с какого района? — спросил Леха Богомол.

— С Железнодорожного, с Бана.

— Ты же земляк Пархатого, он тоже с Железнодорожного, — удивленно воскликнул Леха.

Третий заключенный представился «Пельменем» и налил в эмалированную кружку чай. Сделав три глотка, вручил следующему: так и передавали по кругу, пока не допили чифир. Пельмень положил кружку с отжатыми нефелями (остатки чайной заварки) в тумбочку.

— Потом подмолодим свежей заваркой, еще чифирнем, — ответил он на вопросительный взгляд Воробья, — в зоне нефеля не выбрасывают, считают, что в них еще остается чай, несколько щепоток свежего чая — это и есть подмолодка. Усекаешь? — кивнул он Воробью.

Сашка ответил ему взаимным кивком.

Равиль намекнул, чтобы все прогулялись, а Воробья попросил остаться, видимо ему было, что сказать Сашке.

— Короче, Санек, видно пацан ты с головой, о тебе ничего плохого по тюрьме не говорят. Авторитетный человек в зоне за тебя слово замолвил. Дрон — он же вор в законе, сейчас на киче, его кумовья в зону не пускают. Когда ему обсказали твою ситуацию с Пархатовскими, он балдел не меньше нашего. Пархатый по натуре властолюбивый, да злопамятный, кулаками все стены в хате поиздолбил. Говорит: «Выйду, завалю этапника». Скажу тебе по секрету, — тихо заговорил Равиль, — Пархатого ночью к Дрону в хату запускали, и после этого Жека отказался от мести в твою сторону, и как бы в знак примирения привет тебе передает. Дрона вся братва уважает, его слово — закон, как скажет, так и будет, так что еще раз говорю, повезло тебе Санек.

— А как по-твоему, почему за меня Дрон заступился?

— А ты не врубаешься! Да таких случаев в нашей зоне совсем не бывает, чтобы нам пацанам кто-то крутую отмашку дал: месили всех, за милую душу, ты чё, здесь строго, если накосячил, опускаем быстро. Видно ты по делу им всем салазки (скулы) выправил, вот Дрон и замолвил за тебя слово.

— А кто решает, кого опустить, кого помиловать?

— Ясен пень — блатные в отряде.

— А блатных, кто, Дрон назначает?

Равиль прищурился, и как бы внимательно оценивая взглядом Воробья, сказал:

— Ты вопросов пока много не задавай, определись, с кем жить будешь: с мужиками — значит, пахать будешь, как папа Карла, а если с блатными, то есть с нами пацанами, значит почет тебе и уважение.

— А я хочу жить сам по себе, — твердо заявил Сашка.

— Золотую середину выбирать тебе не дадут, здесь или — или, правда есть еще одна дорога — в петушатник. Не в обиду тебе будет сказано, если бы ты себя поставил по-иному, и не впрягись за тебя Дрон, одним словом: я бы тебе не завидовал.

— Я уже об этом думал. А здесь в отряде кто блатной? — спросил Сашка.

— Пока две семьи — это моя и Пархатого. Скоро будет известно, кого паханом назначат в отряде.

Первое знакомство Воробьева с блатными в отряде прошло на ура. Он сам был удивлен положительным исходом дела, а то ведь пришлось бы ему свою честь до последнего защищать. В душе он люто ненавидел свору подонков: они как волки, все на одного, не огрызнешься, разорвут в клочья, а здесь в зоне один конец, удавку на шею и пускают по кругу.

Этого Сашка больше всего опасался, из подтишка сомнут его, опустят, а жить после этого он не сможет: сам себе вены вскроет, или в запретку (запретная зона, где часовой имеет право стрелять) кинется, и часовой расстреляет его из автомата. Но другой, более суровый, внутренний голос направлял его мысли в другое русло: «Ночью всех гадов переколю, как кроликов, никто и пикнуть не успеет, а там пусть мне за них зеленкой лоб намажут (расстрелять)».

Но видимо жизнь по-иному распорядилась на этот раз: Саньке стало спокойнее на душе, но интуиция подсказывала ему, что это только начало. Впереди еще четыре с половиной года. Как все ляжет? «Поживем, увидим!» И он пошел прогуляться на воздух.


Да, Сашке Воробьеву действительно повезло. До вора в законе Дрона дошли слухи, что кто-то из этапников избил братву в шестнадцатом отряде. Первая мысль пришла в голову: «Наказать борзого бойца, чтобы другим неповадно было оборотку пацанам давать». Но когда он узнал подробности, что хотели его ободрать, как липку и били — то в принципе человек десять, и выстоял парняга. Потом еще прикалывался, когда менты его уводили, но пацанов не сдал, увел разговор в другую сторону. Тогда Дрон решил сначала держать спрос с Рыжкова.

Дронов был в курсе, как Пархатый держал в кулаке отряд, в этом отношении к нему было много претензий. Особенно напрягали вора слухи о том, как опускали кого-нибудь из провинившихся заключенных. Братва из числа зоновских авторитетов открыто заявляла, что Пархатый открыто беспредельничает. На предстоящей сходке Дрон, конечно выслушает всех, и примет справедливое решение.

Он считал, что массу мужиков нужно держать в порядке, а за блатными иметь глаз да глаз, чтобы между ними не было заварушек. Умные мужички тоже могут подбивать своих против блатных, а буфером между ними должен быть авторитет, которого обязаны слушать и те и другие. Возникнет, к примеру, стихийное волнение у мужиков против блатных этой зоны, которое потом ни менты, ни авторитеты остановить не смогут. Менты всех пацанов пересажают, по разным зонам и перифериям раскидают, с главного приглядывающего за зоной будет спрос, не смог вор, поставленный сверху овладеть ситуацией.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*