Валерия Вербинина - Черная невеста
– Допустим. Ну и какого черта он признался в этом жене, а?
– Она… она поняла, что это он! Она сказала… сказала, что узнала его… его… Его стиль, вот!
– В смысле, она поняла, что стиль писем преступника похож на стиль ее мужа? Она так сказала?
– Да! Сэр, но ведь он и меня мог убить, да? Он же ненормальный!
– Ну-ну, мисс, – вмешался Джонни Сайкс, который видел, что инспектор Хантер вот-вот взорвется, – я думаю, что если бы даже он попытался вам навредить, у него бы ничего не вышло…
Хелен всхлипнула и поглядела на Сайкса благодарными глазами.
– Он сказал, что отравил кофе хозяйки, когда она вышла, – доложила она. – И поэтому она умерла.
Полицейские переглянулись.
– Скажите, что вам известно об отношениях между мистером и миссис Бедфорд? – спросил Хантер. – То, что они разъехались, нам уже известно. Может быть, они ссорились или…
Хелен задумалась.
– Знаете, я у миссис Бедфорд служу всего три месяца… Если честно, сэр, они вообще редко общались. Но у меня возникло впечатление, что мистер Бедфорд… вы только не подумайте чего… По-моему, он был для нее дойной коровой. Я слышала, как она говорила о нем с… с разными людьми. Она никогда не упоминала, чтобы он ей угрожал, ничего подобного. По-моему, она его даже немножко презирала… и вот видите, как все обернулось!
– Большое спасибо, Хелен, – быстро проговорил инспектор, видя, что служанка намерена вновь включить водопад слез на полную мощность. – Вы нам еще понадобитесь, так что пока никуда не уходите из квартиры.
Горничная кивнула и, хлюпая носом и шаркая ногами, удалилась.
– Никакого письма с некрологом мы не обнаружили, – сказал Джонни. – С другой стороны, если все было действительно так, как она говорит, получается, что Бедфорду пришлось действовать экспромтом.
– Ты так думаешь? – буркнул инспектор.
– Ну да. А что? Миссис Бедфорд по стилю писем поняла, что их пишет ее муж, намекнула, может быть, что будет его шантажировать… И он ее убил.
– Угу, – кивнул Хантер. – Когда за стеной находилась горничная и когда на улице было полно свидетелей, которые видели, как он входил в дом. Что-то это не слишком похоже на нашего мистера Возмездие… Ладно, пойдем в гостиную, может быть, ребята уже сумели обнаружить что-нибудь.
Они вошли в гостиную, где работали эксперты, при ослепительных вспышках магния делал снимки фотограф и Мэтью Бренард, хмурясь, изучал содержимое чашек.
– Горничная уверяет, что ее не было минуты три, – сказал Хантер. – Явившийся на вызов доктор смог только констатировать смерть. Чем Бедфорд отравил жену – цианидом?
– Это не цианид, – покачал головой Мэтью, – иначе остался бы характерный запах. Вообще я пока затрудняюсь сказать, что это был за яд. Полагаю, что лаборатория Скотленд-Ярда определит его лучше, чем я… Вы собираетесь арестовать Бедфорда?
– В точку, сержант, – хмыкнул инспектор. – Честно говоря, мне жаль миссис Бедфорд, но куда больше меня интересуют слова этого джентльмена о том, что он и есть мистер Возмездие. Если это правда, то он славно покуражился над всеми нами, но теперь пришел наш черед!
Позже в газетных отчетах будет особо отмечено, что когда полицейские явились за мистером Бедфордом, тот сидел в гостиной, одетый в свой лучший костюм, с бутоньеркой в петлице, и, покачивая носком идеально вычищенного ботинка, слушал «Травиату».
– Сэр, – сказал Стивен Хантер, чувствуя мучительную неловкость, – я инспектор Хантер из Скотленд-Ярда, а это сержанты Джон Сайкс и Мэтью Бренард. Я…
Темные глаза Бедфорда насмешливо сощурились.
– Джон Сайкс? Ну что ж, хорошо хоть не Билл Сайкс[22]… – Он повернулся к молодому сержанту в очках. – Вы не подумывали о том, чтобы сменить фамилию, мистер Бренард? Полагаю, она доставляет вам немало хлопот.
– Напротив, сэр, я как раз подумываю о том, чтобы дать свою фамилию одной молодой особе, – ответил Мэтью с достоинством и поправил очки.
Инспектор сердито кашлянул. Он и так был до глубины души уязвлен тем, что человек, из-за которого он в свое время стал полицейским, оказался убийцей. Довольно сухо Хантер зачитал арестованному Уильяму Сидни Бедфорду его права и осведомился, имеет ли он что-либо сказать.
– Только не вам, инспектор, – спокойно отозвался писатель. – Джеймс! Позвоните, пожалуйста, мистеру Деннису Мюррею и скажите, что я прошу его быть моим адвокатом. Или нет, скажите вот что: человек, которого считают мистером Возмездие, просит его быть своим адвокатом. Полагаю, что мистеру Мюррею такая постановка вопроса понравится куда больше.
Он поднялся с места и, подойдя к патефону, остановил пластинку.
– А все-таки, джентльмены, Чайковский мне больше по душе, – любезно сообщил он присутствующим, после чего погрузился в молчание и предоставил событиям течь своим чередом.
В четверг 24 марта газеты вышли с сенсационными заголовками о том, что мистер Возмездие наконец-то пойман, и им оказался не кто иной, как автор детективных романов. Горничная Хелен дала 73 интервью и получила 145 предложений руки и сердца от людей, которых она никогда в жизни не видела. Деннис Мюррей заявил, что его подопечный невиновен и он докажет это, так что полиция еще сама пожалеет, что ополчилась на заслуженного и известного человека. А литературного агента Уильяма Бедфорда стали рвать на части издатели, жаждавшие во что бы то ни стало заполучить права на любую книгу писателя. Причем больше всего – по странной прихоти судьбы – усердствовали именно те джентльмены, которые вплоть до 23 марта отмахивались от всех предложений издать романы Бедфорда и высокомерно объявляли их макулатурой, чушью и вчерашним днем.
Но это было только начало, потому что вскоре на волне скандала случился настоящий бум, как уверяли знатоки, – беспрецедентный в книжной индустрии. Имя писателя-преступника было у всех на устах, и через некоторое время магазины страны были просто завалены книгами Бедфорда, которые сметали с прилавков едва ли не быстрее, чем печатали. Их читали продавщицы и студенты, лорды и министры, школьники и хозяева лавок. А так как, если вы не забыли, Бедфорд являлся плодовитым писателем, не было никаких сомнений в том, что его книги будут переиздавать еще очень долго. Что касается последнего романа, того самого, который в свое время перепечатывала Ксения, то ушлый агент продал права на его экранизацию в Голливуд, а за право на переделку книги в пьесу сцепились четыре почтенных антрепренера, причем дело дошло до рукоприкладства и вызова полиции. Одним словом, Бедфорд купался в славе, его банковский счет рос не по дням, а по часам, и даже то, что писатель находился под арестом и обвинялся в убийствах, по-видимому, ничуть не омрачало его настроения.
Когда Ксения узнала, что ее бывший работодатель задержан по подозрению в том, что именно он являлся мистером Возмездие, она опешила, потом потребовала газеты, прочитала статьи, посвященные Бедфорду, и под конец решительно заявила:
– Нет, это какой-то вздор! Это не он!
– Почему ты так думаешь? – спросила Амалия.
Ксения покраснела.
– Конечно, у меня нет доказательств. Я могу доверять только своей интуиции, а она говорит: нет! Да, он автор детективов. И он убивает людей – но только в книгах, понимаешь? Не могу себе представить, чтобы он стал убивать кого-то в реальной жизни! Это просто чушь!
– Полагаю, нам лучше оставить это дело полиции, пусть она во всем разберется, – заметила Амалия. – Одно то, что Бедфорд взял защитником небезызвестного мистера Мюррея, наводит на размышления.
– Это еще не означает признания вины, – возразила Ксения запальчиво.
– Но означает, что на обычного защитника обвиняемый полагаться не хочет, – парировала Амалия. – Так или иначе, с тех пор как Бедфорд был задержан, никто больше не получал некрологов. Газеты получили свою сенсацию, которой им так не хватало, читатели с упоением ищут в романах Бедфорда совпадения с убийствами, которые ему приписывают, мистер Мюррей обещает дать бой Скотленд-Ярду, и все по-своему довольны. Разве не так?
Ксения покачала головой.
– Я не могу представить, чтобы мистер Бедфорд прислал мне письмо с обвинением в убийстве, – тихо сказала она. – Я допускаю, что между ним и его женой могло произойти что-то скверное…
– Вот как? Значит, ты все-таки допускаешь, что он мог убить свою жену? Только что, если мне не изменяет память, ты заявляла, что убеждена в его полной невиновности.
– Ну хорошо, я признаю, что в исключительных обстоятельствах он мог ее убить. Мог! Но сесть за машинку… кстати, где эта машинка? – и напечатать некролог для меня… Нет, мама, я не могу в это поверить. Что бы о нем ни говорили, он старомодный джентльмен. В конце концов, я довольно хорошо его знала, мы общались… Не знаю, что там воображают в полиции, но между Уильямом Бедфордом как человеком и стилем этих чертовых писем нет ничего общего. Ничего!
