Владимир Андриенко - Красное на белом
— Мам, а что там с Аленой? Я от нее в последнее время не получал писем.
— А с чего это ты её вспомнил? — голос матери дрогнул. — Ты уже слышал?
— Это из-за твоего борща. Она хоть не такой искусный кулинар, как ты, но, пожалуй единственная женщина, что хоть немного знается с кухонной плитой из моих знакомых.
— Я не хотела тебе писать о ней, когда ты служил, — женщина вытерла глаза платком.
— Это еще почему? Она же нравилась тебе, и её мать твоя хорошая знакомая.
— Она мне нравилась, но так уж получилось.
— А что случилась? — встревожился он, хотя и ожидал неприятных для себя известий.
— Не дождалась она тебя, сынок.
— Вот как. Не дождалась, — задумчиво произнес он в ответ. — Ну ладно… Что же, такое бывает. Может быть, так оно и лучше, что теперь все выяснилось.
— Что же делать, сынок, — мать покачала головой. — Жизнь такая сложная веешь, что трудно понять, где найдешь, а где потеряешь…
— Да ничего. Все будет хорошо….
Жанна видела, как Андрей с аппетитом жевал несуществующую пищу. Михаил все точно читал в его сознании. Прошлое подобно кинофильму заново прокручивалось в его голове…..
Андрей поев, поблагодарил мать и решил пойти прогуляться по улице и обдумать полученные известия.
"Странно, но меня это известие покоробило, хотя я его ожидал. Аленка нашла себе другого парня и теперь мне там ничего не светит. Но могла бы хоть сообщить, что так, мол и так, я ухожу к другому. Неужели я бы не понял? Девка хочет замуж, а я разве был готов связать с ней свою жизнь? Нет. Хотя может быть лет эдак через пять мое мнение и измениться, но кто станет ждать? Всем нужно все и сразу", — пытался он утешать себя, но получалось плохо. Больше всего сейчас он хотел, чтобы она бросилась к нему на шею и крепко обняла.
Андрей вышел по улице Ломоносова к парку культуры и отдыха имени героя революции Щорса, и пошел по его центральной алее. Мимо некрашеных скамеек и, загаженных птицами, памятников героям войны. Бронзовый бюсты чистили обычно только к Дню Победы, а так их омывали от экскрементов и пыли только дожди. Но их не было уже больше двух недель. Андрей знал это, от того же словоохотливого водителя такси.
"Да, — подумал он, когда его взгляд скользнул по запущенной зелени, сигаретным пачкам и бумажкам от мороженного, — зря я выбрал для прогулки этот старый парк. Настроение только ухудшилось".
Ноги сами понесли подальше от этого негостеприимного места в рощу, что была недалеко от кладбища, где всегда было чисто и уютно, хоть последнее слово плохо согласуется с местом, где установлены крести и надгробные плиты. Но, так или иначе, а молодежь туда не ходила. Слово кладбище отпугивает шумные компании с сумками наполненными пивом и водкой. Именно поэтому они встречались с Аленой именно там.
Местечко было живописное…..
Здесь было красиво и тихо особенно летом. Раскидистые ивы своими толстыми и искривленными стволами клонились к самой земле, словно древние старухи, а пышные и зеленые каштаны напоминали строгих денди, грациозно вкинувших верхушки к самому небу.
Ему было очень тяжело. В армии многие служебные дела давали возможность забыться, и рядом всегда были друзья — Пашка, Сом и Грег. А сейчас и поговорить об этом не с кем. Не кому излить душу и никто уже не скажет: "Да брось, братан. Все бабы стервы, и нет ничего лучше крепкой мужской дружбы. Давай выпьем за неё".
Его с друзьями теперь разделяли не только километры. У них там, на родине, тоже были родные и друзья, была другая жизнь, в которой ему Андрею места не было. Их соединяла служба и больше они, очевидно, никогда не увидятся. Разве что случайно через много лет, когда их фигуры оплывут, вздуются пивными животами и они, возможно, уже не узнают друг друга.
Мать и сестра, конечно, его всегда готовы поддержать, но ему нужно было другое. Он не привык он делиться с родными личным и сокровенным.
В роще Андрей быстро нашел любимое место. Это была старая, поваленная ива. Именно на этом стволе они так часто сидели вдвоем, прижавшись друг к другу. Здесь они мечтали о будущем и строили совместные планы.
Так было и в тот последний день, когда он уходил на службу. Выскользнув незаметно из-за стола на его проводах, они с Аленой прибежали сюда. В армии эти воспоминания притупились, но теперь в этом самом месте нахлынули снова, и у него защемило сердце.
"Все как в тот день. Те же раскидистые деревья над поваленным стволом ивы. Ничего не изменилось кроме нас самих. Мы стали другими. Почему же? Неужели все чувства стираются расстоянием и разлукой?"
Тихий шорох за спиной заставил его обернуться.
Это была Алена! Она улыбнулась и протянула ему руки. На ней было красивое белое платье с блестящим цветком на груди. Пышные светлые волосы девушки были аккуратно уложены в высокую прическу. Её лицо было чуть бледным, что его абсолютно не портило.
— Аленка!
— Андрей!
Они бросились навстречу друг другу.
— Я страшно рад тебя видеть. Страшно рад!
Он обнял её и стал целовать в губы. Она тоже поддалась порыву и отвечала ему.
— Я знала, что найду тебя здесь сегодня.
— Знала? — удивился он. — Чувствовала?
— Нет, знала. Я теперь все знаю. О тебе все.
— Я уже подумал, что потерял тебя, и мне было плохо. Мне сказали…
— Потерял? Нет. Я всегда буду только с тобой.
— Правда?
— Я не умею врать, Андрей. Ты разве сомневался во мне?
— Признаться, да. Ведь ты так долго мне не писала.
— Тому были свои причины. Но если бы я захотела порвать с тобой, я бы сказала честно. Я все знаю о тебе. И даже знаю, у тебя там, во время твоей службы, была другая женщина.
— Знаешь? Откуда? — удивился он.
— Давай-ка сядем.
Они сели и помолчали несколько минут, а затем она стала рассказывать:
— Ты на время забыл обо мне. Но я не хочу винить тебя, Андрей. Все мужчины так устроены. А я была тебе верна. В моей жизни кроме тебя никто не было. Ты зря меня подозревал.
— Я виноват, Аленка. Сильно виноват.
— Я не сержусь на тебя.
— Правда? А ты стала еще красивее, — он попытался сделать ей комплимент, но это получилось у него плохо. — А скажи как ты узнала… Ну о той другой…
— Там где я была, знают все. Там нет никаких тайн.
— А где это? — не понял он.
— Об этом после.
— Так ты ждала меня сегодня? — снова спросил он.
— Да. Знала, что придешь на наше место.
— Но я когда шел, то тебя не заметил. Ты так внезапно появилась.
— Я пришла со стороны кладбища.
— Оттуда? — он указал на видневшиеся вдали ограждения. — И ты шла через это место одна?
— Конечно, — спокойно ответила она.
— Но ты всегда боялась кладбища. Помнишь, пару лет тому назад, когда мы с тобой опаздывали, я вел тебя короткой дорогой через кладбище…
— Я тогда была боязливой. Но теперь это прошло. Бояться нужно живых.
— Я хотел…
— Пригласить меня в ресторан? Я пойду. У нас есть время, — закончила она за него. — Я знаю, что деньги у тебя есть. Конечно их немного, но это ничего и я согласна на скромное угощение.
— Поверь, Алена, когда я стану работать, нам с тобой вполне хватит на жизнь.
— Ты делаешь мне предложение? — она пристально посмотрела на него.
— Да. А тебя это удивляет?
— Нет. Я ждала от тебя именно этого. Идем, — она взяла его за руку и потащила за собой. — Здесь есть новое заведение и очень неплохое. Ресторан "Хрустальный". Знаешь его?
— Нет. Впервые слышу, но я только сегодня приехал и…
— Хорошо. Доверься моему вкусу….
В "Хрустальном" народу было мало. Они сели за столик и сделали заказ. Красное вино, на этом выборе настояла Алена, и закуски. На большее у Андрея денег не было.
Он был страшно рад встрече с ней, но странное тревожное чувство не покидало его. Что-то было в её поведении настораживающим. Но что именно, он не мог понять.
Когда принесли вино, он сам взялся за бутылку, поблагодарив официанта, и показав ему, что в посторонних услугах не нуждается. Тот услужливо кивнул и удалился. Руки Андрея предательски дрожали и он, неловко дернувшись, опрокинул уже наполовину наполненный бокал, Алене на платье. Багровые пятна стали расползаться по белой ткани.
— Ох! — вскрикнул он.
— Ничего. Ты всего лишь залил мне платье. Плохо, что это свадебное платье. А это плохая примета.
— Свадебное? — не понял он.
— Я надела его специально для тебя.
— Мне тогда вдвойне неловко за свою неуклюжесть.
— Ну, ничего. Ведь вино у нас еще есть.
Так они просидели и проболтали несколько часов, забыв о времени. Но в 16.00 пополудни она решительно поднялась и заявила, что должна немедленно уйти.
— Прямо сейчас? — спросил он огорченно.
— Именно сейчас. Но мы еще увидимся.
— Давай хоть бы я тебя провожу. Сейчас пойду расплачусь…
