Кэрри Гринберг - Талант марионетки
– Эрик, ты похож на сыча. – На высоком барном стуле возле стойки раскачивался светловолосый и худощавый молодой человек. Его руки покоились в карманах щегольских кремовых брюк, и он по-дружески улыбался вошедшему приятелю. Рядом сидел плотный мужчина лет тридцати пяти с аккуратными усами и серьезным выражением круглых, слегка навыкате, глаз. Оба даже не сняли плащей, а их шляпы лежали прямо на деревянной стойке.
– Хоть ты этого и не заслуживаешь, я все равно рад тебя видеть, Себастьен, – Эрик приблизился и присвистнул, оценив наконец масштаб царящей в помещении разрухи. Мебель бесследно исчезла, за исключением пары табуретов, ютившихся в передней части комнаты, слой пыли покрывал пол и стены, а дальний угол едва ли не до потолка был завален ящиками и досками. – Но что же с буфетом? Нам что, теперь запретят есть? – Он мимоходом хлопнул каждого из коллег по плечу.
– Похоже на то, – с напускной мрачностью отозвался второй мужчина. Он побарабанил пальцами по стойке и неуютно поежился. – Мы будем репетировать, репетировать и снова репетировать до последнего вздоха, не прерываясь ни на секунду.
– Но я-то рассчитывал поживиться чем-нибудь, – жалобно протянул Себастьен. Он ни минуты не мог спокойно усидеть на месте, постоянно менял положение ног и то и дело дотрагивался до окружающих предметов или собеседников. – Как же утренний кофе? А, Филипп? – Он потеребил последнего за рукав. – Это несправедливо!
– Значит, мы все просто умрем от голода, – флегматично подытожил Эрик, встряхивая волосами.
– Новый буфет откроется на втором этаже.
Все трое резко обернулись на негромкий певучий голос. До этого никто не замечал, что из темноты выступила невысокая старая женщина с сеткой морщин на лице и седыми, как снег, волосами, собранными в аккуратный пучок. Под грузом лет ее спина согнулась, и фигурка теперь казалась маленькой, усохшей. На мужчин при ее приближении ощутимо повеяло холодком и пахнуло бессмертником. Лампа мигнула и закоптила еще сильнее. На лице старухи лежали тени, превращая его в диковинную языческую маску. Но стоило ей выйти на свет, как иллюзия рассеялась. Правильные, даже благородные черты свидетельствовали о былой красоте, тонкие губы были ярко накрашены, а зрачки напоминали тлеющие угольки.
– Мадам! – учтиво поприветствовал ее Филипп, поднялся со стула и поклонился. – Как поживаете?
– У нас в самом деле новый буфет? – вклинился Себастьен, в нетерпении комкая собственный шарф.
Почти незаметная улыбка тронула сухие губы старухи, но она ничего не ответила, хотя проницательный взгляд задержался на каждом. В пронзительных мудрых глазах на миг промелькнула усмешка. Дама проплыла мимо, и длинный запылившийся шлейф ее поношенного, некогда роскошного темно-бордового платья тихо прошелестел по полу. Было странно видеть здесь, в полуотремонтированном помещении, этот наряд, наводящий на мысли о шекспировской леди Макбет. Еще через мгновение она исчезла за дверью так же незаметно, как и появилась.
– Так что, кто-нибудь еще, кроме меня, нуждается в живительной пище? Или все здесь давно перешли на манну небесную?
– Если тебе так не терпится, тебя никто не держит. Второй этаж, ты же слышал, – Филипп поднял палец к потолку, а Эрик шутливо растрепал волосы приятеля. – Меня куда больше волнует вопрос о расписании репетиций. Еще ничего не известно?
Филипп пожал плечами и неторопливо взгромоздился обратно на стул.
– Поглядим, что скажет Дежарден.
– Эй, об этом поговорить еще успеется! Что, неужели никому не нужна славная, горячая чашечка кофе? – мечтательно простонал Себастьен. – Так, может, хотя бы сигарета у кого-нибудь найдется?
– Сигарета, пожалуй, найдется у меня, – на ходу сбрасывая плащ, в буфетную впорхнула хорошенькая девушка.
– Сесиль! Ты ангел!
– Это последняя. А я больше не курю! С сегодняшнего дня, – она чмокнула молодого человека в щеку, сунула помятую сигарету ему в ладонь, встряхнула вьющимися рыжими волосами и повисла на шее у каждого из мужчин по очереди.
– Эрик! Филипп! Как же давно я вас не видела! Целую вечность! Что вы делали?
Махнув рукой, Себастьен исчез за дверью, прихватив шляпу и на ходу надев ее чуть набекрень, а остальные двое совместными усилиями галантно пододвинули поближе еще один стул.
– Нет-нет, я побегу к девочкам. Столько всего надо обсудить! Но расскажите же, как вы? – Сесиль продолжала держать Эрика за лацкан плаща.
– Ты, как всегда, не замолкаешь ни на минуту, – отозвался тот. – Ничего нового, кроме того, что мне пришлось съехать, и теперь я живу в еще более жуткой дыре, чем прежде.
Сесиль заливисто рассмеялась. Она была совсем молоденькой – едва ли старше восемнадцати, – с мелкими чертами лица, блестящими живыми глазами и ямочками на щеках, которые появлялись всякий раз, стоило ей улыбнуться. Это неизбежно приковывало к ней взгляды, в особенности мужские.
– А еще у нас новый буфет, – лаконично сообщил Филипп.
– О, вот это новость так новость, – снова рассмеялась девушка. – Но мне пора идти – Дежарден устраивает первый сбор через полчаса, и, если я снова опоздаю, мне влетит. Ах, мальчики, я так соскучилась! Как жаль, что пора бежать. Но мы еще поговорим с вами, правда же? Пойдем сегодня в «Лягушку»?
Она вновь чмокнула на прощание каждого и направилась к двери, быстро стуча по паркету каблучками.
Гримерная девушек пока почти пустовала. Обычно здесь и шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на кого-нибудь и не утонуть в удушающем облаке духов, пота и сигаретного дыма. Тесное помещение было сверху донизу завалено сценической одеждой, париками, шляпами, обувью и гримом – где-то под этим ворохом скрывалось несколько туалетных столов и даже диван. Сесиль приоткрыла дверь и чуть не споткнулась о валяющиеся около входа туфли.
– Он сказал, что бросает меня. А я сказала, чтобы шел в черту! Все равно у меня есть театр, и это намного лучше, чем такой козел, как он. – Мелодичный голос доносился из вороха одежды на диване.
– Он просто не понял своего счастья! – ответил другой девичий голос.
– Но я-то все равно люблю его! Может быть, мне лучше умереть, как ты, как считаешь, Клоди? Так будет лучше?
– Ну уж нет, тебе еще рано.
– Я хочу умереть, – лежащая на диване девушка залилась слезами.
Тушь, не смытая еще с вечера, черными ручейками стекала по щекам, и девушка широким жестом размазала ее по лицу, а потом уткнулась в белый тюль – некогда сценический наряд, забытый в гримерной.
– Эй, Николь, что с тобой? – Сесиль пододвинула к ней поближе низкий потертый табурет.
Плачущая девушка с трудом сфокусировала взгляд на подруге. Ее светлые локоны примялись, косметика размазалась по лицу, а платье съехало почти до пояса, выставив на всеобщее обозрение нижнее белье. Николь неловко приподнялась на диване и уткнулась в плечо Сесиль.
– Что, Роже ушел? – Сесиль прижала ее к себе и погладила по мягким льняным волосам.
– Нашел себе какую-то потаскуху, – голос девушки дрожал, да и сама она тряслась в ознобе. – Сказал, что раз я ушла из кабаре, то ему со мной больше нечего делать. Мы были вместе два года! – Она раздраженно швырнула портсигар в зеркало и, к счастью, не попала.
– Тебе надо привести себя в порядок. Нам скоро к Дежардену, а от тебя разит спиртным на всю комнату, – Сесиль сморщила носик. – Что ты пила?
– Не помню. – Николь лениво сползла назад на диван и принялась стаскивать с себя платье. – Я останусь здесь с Клоди и Матье. Ребята, вы же не оставите меня? – Она рассмеялась и помахала невидимым собеседникам.
Сесиль проследила ее взгляд, усмехнулась и тоже отсалютовала.
– Матье не место в женской гримерной.
– Какая теперь разница? Все так смешалось, – Николь приложила ладонь тыльной стороной к глазам и застонала. – Я хочу к ним. К Клоди, Иву, Матье…
– Лучше принеси ей воды. – Звонкий голос, донесшийся от двери, заставил Сесиль вздрогнуть. – Твоя подружка не в себе. Что, Николь, опять шампанского напилась или чего покрепче? Как глупо не уметь рассчитать свою дозу, особенно в первый рабочий день!
– Заткнись, Марианна, – пробормотала виновница происходящего и зарылась с головой в белый тюль.
На пороге стояла высокая стройная блондинка с алыми губами, одетая в изумрудно-зеленое платье, едва прикрывающее колени. Тонкая ткань подчеркнуто соблазнительно струилась вдоль ее точеной фигуры, когда Марианна прошла мимо девушек и уселась за гримерный столик.
– Еще не хватало, чтобы тебя здесь вырвало, – она бросила расшитую серебристым бисером сумочку возле зеркала. – Если не помните, Дежарден ждет нас в главном зале. Будет рассказывать о планах на сезон. Может быть, и для вас там найдутся какие-то новости.
– И что же это за планы? Марианна, не томи! – Сесиль изобразила на лице искреннюю заинтересованность.
– Вам обязательно скоро все расскажут, – Марианна отвернулась к зеркалу и улыбнулась своему отражению. Лениво переставив ухоженными пальчиками несколько флакончиков, она напустила на себя такой рассеянный вид, будто не собиралась больше говорить ни слова. – Осенью состоится премьера «Короля Лира», хотя бы это вы знаете? – наконец произнесла она. – И Жан-Луи сообщил мне, что я буду играть… – она сделала паузу и украдкой бросила взгляд на девушек, – играть Корделию. – Вздернув подбородок, она поправила коротко подстриженные волосы.
