Лора Роулэнд - Надушенный рукав
— Постель такая чистая, свежая и опрятная. Сомневаюсь, что Макино в ней спал, — сказал Сано. — Но если так, где постельное белье, которым он воспользовался?
Хирата открыл шкафчик и увидел большой, второпях запиханный ком.
— Здесь.
Они с Сано вытащили белье. Вытряхнули из смятого цветастого одеяла завернутый в него футон. От материи веяло потом, маслом для волос и кисловатым запахом старости. Сано развернул футон, открывая желтоватые пятна посредине.
—Почему его спрятали? — спросил Хирата. — Тут нет крови. Никаких признаков, что Макино умер не своей смертью.
Сано встряхнул одеяло. На пол выпал длинный прямоугольник мерцающего шелка цвета слоновой кости. Хирата подобрал его. Он был сложен пополам и сшит, с одного конца подрублен, с другого разорван. Ткань покрывала роскошная вышивка золотой и серебряной нитью — осенние травы и дикие цветы.
— Рукав.
Хирата сунул руку в отверстие и вытянул ее перед собой, позволив длинному, широкому крылу повиснуть.
Вырван из кимоно незамужней женщины. — Сано потрогал неровный край. Длина рукава и рисунок на ткани обозначали пол и семейное положение владелицы. Одинокие женщины в отличие от замужних носили более яркие кимоно с длинными рукавами. Хирата и Сано задумались над рукавом — символом женских половых органов и мягкой, податливой натуры, часто воспеваемой в стихах.
—Интересно, как рукав очутился в постели Макино? Возможно, прошлой ночью он был не один.
Хирата вынул руку из рукава и понюхал ткань.
— Пахнет сладким дымом.
Сано поднес к носу другой конец рукава.
— Благовония. Женщина, которая носила кимоно, надушила рукава.
Так поступали модницы. Они жгли благовония и держали над ними рукава, чтобы ткань пропиталась дымом.
Запах пробудил у Хираты воспоминание.
—Моя жена пользуется такими. Они называются «От рассвета до заката». Очень редкие и дорогие.
Рассматривая рукав, Сано указал на неровное пятно, темнеющее на светлой ткани.
—Если я не ошибаюсь, вот и доказательство, что женщина была с Макино.
Хирата потрогал пятно пальцем. Мокрое. Поднес рукав к лицу и вдохнул, узнавая рыбный, животный запах спермы, перемешанной с выделениями женского тела, и кивнул, подтверждая догадку Сано.
— Пятно свежее, — добавил Хирата. — Прошедшей ночью Макино был с женщиной.
Сано с Хиратой оглянулись на кровать, думая о сексе и насилии, которые могли здесь иметь место. Хирата заметил:
— Возможно, Тамура не так виновен, как кажется.
—И возможно, дело в романтическом свидании, которое плохо закончилось, а не в заказном убийстве, как боялся Макино, — согласился Сано.
Хотя преступление на почве страсти расследовать менее опасно, чем политическое убийство, Хирата не обрадовался перспективе раскрыть дело быстро и легко — слишком мало шансов вновь завоевать доверие Сано. Однако ему тут же стало стыдно из-за собственных эгоистичных мыслей.
Может, прошлой ночью с Макино была наложница? — задумался он, вспоминая хорошенькую плачущую девушку. — Или в смерти главного старейшины замешана другая женщина?
—Придется проверить оба варианта, — сказал Сано. — А пока давай продолжим поиски.
Они отложили рукав, потом Сано сдвинул в сторону панель, которая разделяла спальню и прилегающую комнату. Там был кабинет со столом и полками, на которых стояли книги и коллекция керамических ваз. Свитки и кисти для письма валялись повсюду. Грязные отпечатки виднелись на бумагах и на полу. Кувшин с водой, тронутой чернилами, лежал перевернутый на столе. Разноцветные осколки ваз усыпали книги, свалившиеся с полок.
—В спальне никаких следов борьбы, а здесь предостаточно, — задумчиво проговорил Сано.
Хирата прошел мимо потоптанных свитков на свободное место. Там на татами темнели большие красно-коричневые разводы.
— Кровь, — сказал Хирата.
— А пустое место на полу примерно соответствует размерам человеческого тела, — присовокупил Сано.
—Макино могли прикончить здесь, а потом перенести на кровать, — с жаром предположил Хирата. — Если так, тогда убила его не любовница!
Сано невозмутимо ответил:
— Не будем делать преждевременных выводов.
Но надежда пробудила в Хирате инстинкты сыщика. Он подошел к окну рядом со столом и отодвинул в сторону деревянную решетку бумажной панели. За ней были дощатые ставни. Железная задвижка болталась свободно.
—Окно взломали.
Хирата коснулся расколотого дерева ставен, где лезвием или другим твердым, плоским предметом вырвали задвижку.
Сано присоединился к Хирате и тоже осмотрел окно.
— Верно.
— Он раскрыл ставни и обнаружил маленький садик. Клочок травы, ограниченный разрыхленным белым песком, мощеная тропинка, пруд и каменный фонарь. Хирата и Сано вгляделись в вечнозеленый куст под окном.
— Помятые ветки, — заметил Хирата.
— И следы в песке, — указал Сано.
— Похоже, незваный гость проник в кабинет и напал на Макино, — предположил Хирата. — Они сцепились. Незнакомец убил Макино, затем уложил его в кровать, будто он умер там. Потом преступник сбежал. — Хирата предвкушал охоту за убийцей, во время которой он с триумфом вернет расположение Сано. — Доказательства налицо.
— Но есть и улики в пользу преступления на почве страсти, — парировал Сано. — Оба варианта правдоподобны.
Хирата мог найти аргументы в свою пользу, однако время, когда он свободно спорил с Сано, прошло. Теперь недавняя размолвка грозила превратить любое обсуждение в ссору.
—Ты прав, — признал он. — Улики слишком противоречивы, чтобы утверждать наверняка.
— Посмотрим, что поведает нам о своей смерти сам Макино, — сказал Сано, и Хирата понял, что он имеет в виду осмотр тела в эдоском морге. — Пока меня не будет, опроси всех в поместье. Узнай, где они были прошлой ночью. Поищи другие следы, которые мог оставить убийца.
—Да, сёсакан-сама.
Хирата много раз успешно справлялся с такими заданиями. Неужели теперь Сано сомневается, что он выполнит приказ?
Сано продолжил:
— А пока будем предполагать, что Макино убили. Каждый обитатель поместья под подозрением. Как и все внешние враги Макино.
Хирата внезапно осознал чудовищный размах этого дела, но с готовностью принял вызов.
— Надо известить сёгуна о смерти Макино и расследовании, — сказал Сано. — Я попрошу у него аудиенции сегодня вечером.
Когда они с Сано расстались, Хирата поклялся себе перед докладом сегуну узнать как можно больше. К концу расследования он вновь обретет доброе имя преданного вассала Сано и уважаемого самурая.
3
Тусклый пасмурный вечер укрыл пеленой Кодэм- матё — трущобы в северном секторе торгового района Нихомбаси. Жалкие лачуги выстроились в ряд у извилистых дорог, вдоль которых грелись у костров грязные попрошайки. Бездомные собаки и оборванные шумные дети рылись в мусорных кучах. Унылые рабочие, коробейники и домохозяйки брели вдоль открытых сточных канав, наполненных гнилой водой. Никто не обращал внимания на самурая в заштопанном потертом кимоно на дряхлой лошади.
Сано, замаскировавшись под ронина и пряча лицо под низко надвинутой шляпой, направлялся в эдоскую тюрьму, стены и остроконечные крыши которой высились в отдалении. Миновав расшатанный мост через ров, он остановился, проверяя, не увязался ли за ним шпион. Чем выше Сано продвигался в бакуфу, тем больше заботился о секретности. Никто не должен знать, что сёсакан-сама сёгуна зачастил в обитель смерти и скверны. И никому не должно прийти в голову связать сегодняшний визит с расследованием убийства главного старейшины Макино.
Двое стражников, стоявших на посту перед тюрьмой, открыли тяжелые, окованные железом ворота. Они знали, кто такой Сано, но он платил им, чтобы они не совали нос в его дела и не распространяли слухов. Оказавшись внутри, Сано проехал мимо укрепленного застенка, откуда доносился вой заключенных, и спешился у эдоского морга — низкого здания с грубыми оштукатуренными стенами, лохматой соломенной крышей и решетчатыми окнами.
Из дверей появился доктор Ито Гэнбоку, смотритель морга, а за ним сыщики Марумэ и Фукида. Доктор носил синий плащ — традиционное одеяние медиков. Ветер ерошил его белые волосы. Сано познакомился с доктором Ито пять лет назад, когда служил полицейским старшиной и впервые расследовал убийство. Тогда и подружились.
—Добрый вечер, Ито-сан, — поклонился Сано. — Вижу, мои сыщики доставили тело, как я просил.
Доктор вернул поклон и приветствие.
—Я очень удивился, когда они сказали, кто это. Мне еще не приходилось обследовать тело такого важного человека. — Тревога углубила морщины на аскетическом лице доктора Ито. — Вы сильно рисковали, отправляя его сюда.
— Знаю.
