Кэролайн Роу - Припарка для целителя
— При знакомстве с сеньором Мордехаем я очень удивился. Думал, он простой сапожник, и узнал, что это очень богатый, уважаемый человек. Я чувствовал себя очень неловко, боялся, как бы он не подумал, что я приехал ради выгоды, но он был очень гостеприимен и любезен со мной.
Пока Рувим говорил, Антони не сводил с него изучающего взгляда, словно перед ним был сомнительный товар, покупку которого он обдумывал.
— Когда вы с матерью перебрались на Мальорку?
— Почти три года назад, — ответил парень.
— Знаете, — сказал Антони, — если б не сказали мне, что вы из Севильи, я бы подумал, что вы провели всю жизнь на островах.
— Что вы имеете в виду? — спросил Рувим с недоуменным видом.
— На Мальорке у меня много друзей и знакомых, — ответил Антони. — Есть и родственники. Вы уже говорите как настоящий островитянин.
— Спасибо, — сказал Рувим. — Но только боюсь, что больше не смогу говорить как севильец.
— Здесь у вас не будет в этом нужды, — сказал Антони, недоброжелательно подмигнув Даниелю.
— Не знаю, — застенчиво сказал Рувим.
Что-то ударилось с громким стуком и прекратило этот допрос.
— Что это? — спросил Даниель.
— Видимо, ветер, — ответил Антони. — Это он поднимает стук. Думаю, будет гроза.
Девочка-служанка подала на стол блюдо мелкой жареной рыбы, жирную обжаренную тушеную утку в соусе из горьких апельсинов и сушеных абрикосов, рис и чечевицу.
— Чувствую запах чего-то очень вкусного, — сказал Исаак. — Хасинта, что ты принесла нам?
— Жареную рыбу, утку и рис, сеньор, — ответила девочка.
— И Хасинта сама приготовила соус для утки, — сказала Юдифь о служанке, которую муж недавно привез из Перпиньяна. — Она уже хорошая маленькая кухарка. Я должна…
Продолжать Юдифи помешал громкий звон колокола у ворот. Натан посмотрел в ту сторону.
— Папа, — сказал он, — похоже, это солдат.
Встревоженная Ракель встала и пошла к воротам.
— Папа, это один из стражников епископа.
— Что понадобилось этому человеку? — спросила Юдифь. — Неужели тебя необходимо каждый день тревожить во время обеда?
— Не каждый день, любимая, — сказал Исаак. — Я узнаю, что ему нужно.
Ракель открыла ворота и впустила молодого, смущенного стражника. Он поклонился всем, пробормотал извинение и пустился в долгий, негромкий разговор с врачом.
Исаак вновь повернулся к членам семьи.
— Дорогие мои, я получил срочный вызов от его преосвященства. Он очень нездоров, я должен как можно скорее приехать к нему в замок в Круильес. Однако наш посланец ничего не ел с раннего утра. Думаю, еды на кухне достаточно…
— Конечно, — сказала Юдифь. — Хасинта, принеси тарелку стражнику.
— Ракель, Юсуф, как только поедите, соберите то, что мне нужно взять с собой.
— Соберем сейчас, папа, — сказала девушка, — поедим потом. Пошли, Юсуф.
Юсуф схватил кусок хлеба, обмакнул его в соус, затолкал в рот и последовал за Ракелью в кабинет.
— Кого берешь с собой? — спросила Юдифь.
— Его преосвященство прислал стражника, чтобы сопровождать меня, — ответил ее муж.
— Ерунда, — сказала Юдифь. — Тебе нужно взять и Юсуфа.
— Если брать с собой кого-то еще, я лучше отправлюсь с Ракелью, — резко сказал Исаак. — Его преосвященство очень болен.
— Тогда возьми обоих. Но Ракель нужно будет взять с собой Лию.
Через четверть часа стражник покончил с торопливой едой и отправился в конюшню епископа привести мулов для Исаака и его помощников. Остальные поели, собрали то, что понадобится, и когда стражник вернулся с тремя мулами и кобылой Юсуфа, были готовы сесть в седла. Когда выехали, на головы им упали с хмурого неба первые капли дождя.
Они поехали шагом, так как мула, на котором сидел Исаак, приходилось вести в поводу.
— Папа, небо совершенно черное, — сказала Ракель. — Боюсь, нас застигнет гроза.
— Тогда почему едем так медленно? — спросил врач.
— Сеньор, я не хотел бы, чтобы вы оказались в опасности быть сброшенным, — сказал, покраснев от смущения, стражник. — Можете ехать быстрее? Это было бы очень кстати.
— Могу попытаться. И если свалюсь с этого послушного животного, думаю, в худшем случае, измажусь в грязи. А мы в любом случае измажемся.
— Тогда я возьму повод, — сказал Юсуф со всей уверенностью двенадцатилетнего. — Я знаю свою лошадь лучше, чем вы этого мула.
Поскольку так оно и было, возражений не последовало; Юсуф взял повод и пустил лошадь быстрой рысью. Мул сперва заартачился, потом прибавил шагу и пошел вровень с гнедой кобылой.
Несмотря на мелкий дождик, дорога все еще была сухой.
— Нужно сохранять этот аллюр, пока сможем, — сказал стражник. — Впереди сильный дождь, дороги там раскиснут, а когда стемнеет, по такой погоде ни люди, ни животные не смогут ничего видеть.
— Разве нельзя будет остановиться, если дорога станет слишком скверной? — спросила Ракель.
— Прошу вас, сеньора, нет. Его преосвященство был очень плох, когда выезжал из Сант-Фелиу, а после езды до замка ему могло стать только хуже, — произнес перепуганный стражник. — Что я смогу сказать, если приедем слишком поздно, чтобы помочь?
— Мы не будем останавливаться, — произнес Исаак.
Дорога шла по равнине реки Тер, огибая холмы и горы по их правую сторону. Дождь был прерывистым, мелким, с порывами ветра, но особого беспокойства не причинял. Однако впереди виднелись густые черные тучи. Юсуф что-то сказал своему учителю и покровителю, потом предупреждающе дернул повод и перевел кобылу в легкий галоп.
Лия, служанка Ракели, негромко вскрикнула, когда ее мул тоже пошел галопом. Побледнев от ужаса, она сосредоточилась на том, чтобы изо всех сил удерживаться в седле. Ракель поравнялась с ней без труда, и вся группа сохраняла этот аллюр на протяжении нескольких миль. Все это время вдали рокотал гром, в небе время от времени полыхали молнии.
Дорога пошла на подъем, огибая гору, дождь стал лить непрерывно, и мулы замедлили шаг. Они пошатывались и с трудом поднимались по скользкой дороге, двигаясь все медленнее и медленнее. Стражник оглянулся на тех, кто следовал за ним, и жестом велел подъехать к купе деревьев возле дороги.
— Думаю, нужно дать животным немного отдохнуть, — сказал он. — Когда они немного остынут, впереди будет ручей.
— Моя кобыла может скакать часами, — проговорил Юсуф.
— Не сомневаюсь, юный сеньор, — сказал стражник, бросил на него свирепый взгляд и указал подбородком на двух девушек. Подошел к слепому врачу и завел с ним серьезный разговор.
Однако стражник не позволил отдыхать животным так долго, чтобы они остыли и их усталые ноги окоченели.
— Думаю, погода будет только ухудшаться, — предположил он нервозно, так как не привык отдавать приказы кому бы то ни было, особенно более значительным людям.
— Тогда едем немедленно, — сказал Исаак.
Они тронулись умеренной рысью. Усиливавшийся ветер хлестал им в лица, дождь пошел сильнее.
— Мы выехали из-за гор, — крикнул стражник, перекрывая шум ветра. — Некоторое время дорога будет такой, — добавил он.
Лошади и мулы опустили головы и еще больше замедлили шаг. Хлещущий дождь превратил дорогу в реку предательской грязи; текший вниз по склону возле дороги ручей уже стал в три-четыре раза глубже, встретил какое-то препятствие и широко разлился.
Стражник замедлил аллюр до осторожного шага и предоставил лошади самой выбирать путь, остальные члены группы следовали за ним. Теперь каждое низкое место на дороге было заполнено водой. Где-то за тучами садилось солнце, и свет, уже тусклый, постепенно слабел, видеть дорогу впереди стало трудно. С тех пор как они встретили на дороге еще одного путника, прошло долгое время. Даже курьеры и другие люди со срочными делами где-то остановились, пережидая грозу.
Ракель начала думать, не погибнут ли они, если гроза усилится, и стоит ли этот риск для пятерых возможности спасти епископа, состояние которого, должно быть, очень серьезное. Ей хотелось поговорить с отцом, но ехать бок о бок в таких условиях казалось безрассудством. Лучше было позволить мулу самому выбирать дорогу, чем править им.
Когда они подъехали к дороге на Круильес, было уже темно, но дождь начал слабеть, ветер утихать. Часть воды стекала с дороги, оставляя мокрую, но почти видимую поверхность. Ракель откинула капюшон, утерла лицо и осмотрелась вокруг, ища какие-то признаки города. Но ничего не увидела. Стражник, видимо, обладавший зрением кошки или совы, упорно продолжал путь.
— Это здесь, — сказал он, указав рукой.
Ракель посмотрела в ту сторону и разглядела холм, одиноко высящийся на равнине. Дорога вилась самым легким маршрутом по крутому склону. Вода все еще бежала по колеям, но животные сами выбирали путь, медленно поднимаясь и время от времени спотыкаясь в темноте.
