Зуфар Фаткудинов - Тайна стоит жизни
— Товарищ майор, откуда взялся в этих краях атаман Мефодий? — поинтересовался лейтенант Закиров.
— Видите ли, он был сыном настоятеля монастыря отца Викентия.
— А-а, — протянул удивленно тот. — Так вот почему он тут околачивался и так хорошо ориентировался...
— Товарищи! — произнес Нурбанов. — Мы немного засиделись, мне пора в горком партии. Думаю, что история, которую поведал нам Петр Прохорович, не только занимательна, но может оказаться и полезной. Поручаю вам дело о радисте, майор. Но не увлекайтесь Святовским поселком. Думаю, что и Светловолжску надо уделить внимание. Соответствующую информацию вражеская агентура может добывать только там. Другие населенные пункты не имеют более или менее значимых предприятий. Радист начал работать — стало быть, наша информация начала уплывать. Возможно, он сообщил своим шефам лишь о начале деятельности. Будем надеяться на это. Иначе выходит: мы тут даром едим государственный хлеб.
Все начали расходиться.
— Товарищ майор, — обратился Закиров к Стеклову, — позвольте узнать, что все-таки поведал вам отец?
Подошли молодые сотрудники отдела Юрий Мишанов, Тагир Матыгулин и с затаенным дыханием уставились на Стеклова.
— Пойдемте-ка потихоньку, по пути и поговорим... Видите ли, ребята, тут дело связано с легендами, ходившими в Святовске не одно столетие. А они, как это водится, бывают малоправдоподобны. Истина с годами окутывается домыслами, словно корабль, канувший в морскую пучину, илом — до нее добраться трудно...
Майор снял очки, протер стекла куском марли и не торопясь продолжил:
— Дед незадолго перед своей внезапной смертью рассказал отцу такой случай. Накануне после вечерни уснул он прямо на колокольне. Тепло было, солнышко только что зашло, ветерком обдавало, вот и притулился в уголке. Проснулся: темно, чует, словно кто-то жерновами крутит над изголовьем. Встрепенулся он, глянул по сторонам и не поймет, в чем дело. На краю проема колокольни, не доходя, однако, края стены, вроде как колодец образовался. Смотрит: отверстие-то уменьшается, и показалось в черноте колодца лицо самого настоятеля монастыря — отца Викентия. Подумал, это сатана в облике его явился, осенил себя крестным знамением и зажмурил от страха глаза. А когда открыл их — ничего уж и не было.
Майор помолчал, положил очки в нагрудный карман.
— В Святовске и поныне ходят легенды: якобы люди в прошлые века видели, как на колокольне — не знаю, на которой из трех, мой дед как раз на ней устраивал перезвон — появлялся в полночь черный гроб на фоне белой стены, освещаемый каким-то таинственным огнем. При этом очевидцам казалось, будто там бегали призраки. Вот такие дела...
— А как же ваш дед? К какому, так сказать, выводу он пришел? — спросил лейтенант Матыгулин.
Стеклов улыбнулся:
— К какому он пришел выводу, я не знаю. Отец мне сказал, что дед после того случая поверил в слухи и кое-кому рассказал об увиденном. Именно это, как считал отец, погубило его: на другой же день отравили... Ведь дед столовался в монастыре.
Они остановились в конце коридора у окна. Тут находился кабинет Стеклова. Майор смахнул невидимую пыль с подоконника, положил папку, вздохнул и тепло посмотрел на столпившихся вокруг него молодых людей. Он любил молодежь. И те тянулись к нему.
— Ну, если уж я сегодня уподобился старушке-страннице, которая разносит слухи и легенды с примесью небылиц, то должен сказать еще кое-что... Если подземный гул или, как считал мой дед, подземный колокол извещал об убийстве раба божьего — обитателя монастыря, то появление гроба на колокольне было другим драматическим предвестником: на следующий день находили мертвым одного из «смутьянов-еретиков» среди жителей Святовска. Поселок жил в постоянном страхе. Это уж я по себе знаю...
Майор кончил курить, достал из брючного кармана ключи от кабинета, на миг задумался.
— Отец мой, умирая в семнадцатом году от чахотки, полученной на кирпичном заводе при Никишине, владельце его, наказывал: «Никогда не отступай от дела рабочих. Развороши волчье логово — это будет платой за деда... Слова мои помни всегда...»
Стеклов глубоко вздохнул:
— Слова его помню и свято чту, а вот настоятель монастыря исчез. Оставил после себя сына, атамана разбойников, темные дела да мрачные легенды. Не хотелось бы мне уйти на пенсию, не доведя дело до конца.
— Товарищ майор, неужели вы не пытались осмотреть монастырь, хотя бы колокольни? — спросили его.
— Осматривал, изучал и не раз, все пока свелось, как говорят гадальщицы, к пустым хлопотам. Все чрезвычайно искусно сработано старыми русскими мастерами. Я уверен: там есть что разгадывать...
Стеклов не стал рассказывать другие легенды — те вообще не внушали доверия, хотя считал, что их тоже следует проверить.
— Товарищ майор! — крикнули с другого конца коридора. — Вас просит к себе замнаркома.
Стеклов извинился и направился к начальству.
Глава IV
Прошел май с его грозами и неожиданными заморозками. В первых числах июня после сильной духоты прошумели дожди вперемешку с градом. От влажной земли повеяло приятной прохладой. Через раскрытое окно больничной палаты доносился пьянящий запах молодых листьев тополя и ясеня. Александр Жуков смотрел на дождевые капли, искрившиеся на нежно-зеленых листьях.
Голова гудела. Ноги и руки казались стянутыми резиновыми жгутами. Где-то в глубине мозга не давало покоя: «Как это случилось?.. Как я мог оплошать?» Лицо его было бледно, с оттенком желтизны.
Правда, лечащий врач заверил родственников и друзей, что все худшее позади. Тем не менее разговаривать ему долго не разрешали. Закиров, ежедневно наведывавшийся в больницу, попал к другу только на девятые сутки.
Ильдар многое хотел сказать Александру, но решил не утомлять его. Осторожно пожал его бессильную руку, вглядываясь повлажневшими глазами в лицо больного.
— Ты, Сашутка, будь молодцом. Главное, не расстраивайся. Врач сказал: все у тебя в порядке. Нужно только немножко отлежаться. Понял?
Александр утвердительно качнул головой.
— Да, чуть не забыл: все наши огромный привет тебе передают.
— Спасибо... Им тоже... привет, — тихо произнес Жуков. — А как бородач и его сообщник?..
— Сообщник на том свете. Личность его пока не установлена. Бородач, которого ты узнал, да?..
— Да... — глухо отозвался Александр.
— ...Зовут его, как ты помнишь, Фролов Валерий, по кличке Космач. Так?
— Да, так...
— Ты молодчага, Саша. Я по той фотографии, что в деле, ни за что не узнал бы...
...Жуков разглядел преступника в ресторане. Взгляды их неожиданно встретились. Бородач насторожился, заерзал. Забеспокоился и сидевший рядом с ним здоровенный детина.
Александр понял: он допустил ошибку, увлекшись наблюдением. Звериным чутьем бородач безошибочно определил: нужно бежать как можно быстрее. Он зашагал к выходу. Сосед его остался за столом, к Жукову спиной. Поэтому лица верзилы не удалось рассмотреть.
Александр хотел было предупредить Закирова, но побоялся упустить преступника. Он отправился за бородачом вслед. Миновали переулок, свернули в проходной двор. Фролов шел спокойно, не оглядываясь.
Жуков был уверен, что тот нырнет под арку и попытается уйти от него. Но борода, как мысленно окрестил его Александр, к удивлению его, обошел поленницу и вошел в подъезд.
Контрразведчик начал вести наблюдение за ним из-за поленницы. Он заметил появившегося во дворе мужчину. Тот шел мимо, не обращая ни на кого внимания. Тут дверь в подъезде распахнулась и появился Фролов. Внимание Александра переключилось на преступника. Он и глазом не успел моргнуть, как тот, проходивший мимо мужчина, оказался рядом. Жуков увернулся от удара бородача и в следующее мгновение приемом уложил его на землю. Он приготовился было встретить поспешившего на выручку другого преступника, но вдруг почувствовал адскую боль в голове. Дальше ничего не помнил. Очнулся уже в больнице...
— Фролов бросил в тебя поленом... — пояснил Закиров.
— Выходит, я сыграл роль по их сценарию... Они перехитрили...
Приоткрылась дверь, и раздался негромкий женский голос:
— Заканчивайте. Больному долго разговаривать нельзя. Закиров еще раз взял руку Александра, тихонько сжал ее ладонями:
— Пока, дружище. Твоя версия верна. Сейчас я по ней работаю.
Закиров встал. Чтобы не расстраивать Александра, он сознательно ничего не сказал о том, что Космач скрылся.
— Ну еще раз до свидания, Сашута. Скорее выздоравливай! Завтра опять приду.
Закиров осторожно закрыл за собой дверь.
После его посещения настроение у Александра немного улучшилось. Не только оттого, что Ильдар успокаивающе действовал на него, но и потому, что лед расследования тронулся.
Александр попытался покопаться в деле Древцова, но не смог.
