Сергей Бакшеев - Тайна точной красоты
Боковая дверь на счастье оказалась незапертой. Валентина Ипполитовна проскочила в распахнутую створку. За ней метнулась рука со шприцем. Учительница хлопнула дверью и зажала руку противника на уровне локтя. Медсестра зарычала, дверь сотрясалась от свирепых толчков. Учительница навалилась на створку, но удары становились сильнее. Еще немного, ее отбросят на пол, и она не сможет сопротивляться.
Вишневская толкнула дверь из последних сил. Зажатая в проеме рука ослабела. Пальцы разжались. Учительница подхватила скатывающийся шприц и всадила его под локоть медсестры. Она давила на поршень, пока не увидела, что шприц опустел.
Сопротивление за дверью тут же ослабло. Рука безвольно обмякла. Тело медсестры грохнулось на пол.
Обессилившая Валентина Ипполитовна опустилась вниз, прислонившись спиной к закрытой двери. Под протезом ныла сломанная рука, давление зашкаливало. Веки пожилой женщины устало захлопнулись.
Неужели она ошиблась, размышляла учительница. Убийца совсем не тот человек, которого она подозревала раньше, а эта странная медсестра. Недаром на прямой вопрос об убийце она ответила: "Скоро сами поймете". Вот и пришло понимание, когда сама чуть не оказалась очередной жертвой.
Что же теперь предпринять? Вишневская вспомнила, что у медсестры в халате универсальный ключ. Можно взять его и выйти. Но там санитары. Они непременно схватят ее. Лучше наоборот, забаррикадировать дверь и надеяться на помощь Стрельникова с Матыкиным. И Костю Данина нельзя оставлять. Его готовят к чему-то страшному. Нужно встать и попытаться связаться со Стрельниковым, приказала себе учительница. Сейчас она отдышится и попробует найти телефон.
В пылу борьбы и потом, сидя с зарытыми глазами, Валентина Ипполитовна не заметила, что в комнате рядом с ней находится еще один человек в медицинском халате. Его глаза выражали беспокойство, а руки бесшумно тянулись к пузырьку с эфиром и марлевому тампону.
В тот момент, когда Вишневская решила встать, ее лицо накрыла повязка, пропитанная усыпляющим раствором.
Беседа с назойливым оперативником затягивалась. Главврач психиатрической больницы постепенно терял терпение. Уж слишком настойчиво милиционер интересуется математиком, рано или поздно придется его показать, а сделать это лучше после операции. В этом случае о состоянии больного можно будет говорить что угодно.
А главное, просьба любимой детки будет выполнена.
Позвонил санитар. Тихо доложил о выполнении задания.
Значит, ситуация под контролем, успокоил себя психиатр. Теперь надо быстрее провести операцию, которая превратит математика в безмозглое растение. Как бы избавиться от навязчивого оперативника?
Рука Дмитрия Борисовича скользнула вниз, пальцы нервно прощупали швы пустого кармана. Ключ-вездеход пропал! А ведь он точно был там!
Главврач облизнул пересохшие губы, стараясь не показывать волнения. Он припомнил момент встречи с оперативником и всё понял. Ах, так! Теперь понятна наивная наглость в глазах милиционера. Ну, что ж, спектакль продолжится. Только теперь главную роль будет играть он!
Психиатр изобразил радостную улыбку и по-свойски обратился к Стрельникову:
– Вы знаете, я готов рискнуть. Ради нашего общего знакомого Николая Егоровича, я попробую устроить вам свидание с математиком. Прямо сейчас. Пойдемте.
– Сразу бы так, Дмитрий Борисович, – обрадовался Стрельников.
Психиатр решительно поднялся, показывая оперативнику, куда идти.
– Сюда, пожалуйста. Теперь по лестнице, и в это коридор. А вот и процедурная, где должен быть больной.
Он открыл тугую дверь и пропустил вперед милиционера. Пальцы врача незаметно повернули защелку на замке. Дверь выскользнула из его руки и мягко захлопнулась. Виктор Стрельников оказался в закрытой комнате, главврач в коридоре.
– Здесь никого нет, – пробурчал оперативник, осматривая пустое помещение.
– О, черт! Сейчас достану ключ и открою. Где же он? Что за дела? – Психиатр картинно хлопал себя по карманам, будто Стрельников мог его видеть. – Не дергайте дверь, бесполезно. У нас очень надежные запоры. Лучше я вернусь в кабинет и поищу ключ. Наверное, я его там забыл. Заодно выясню, где сейчас Данин. Подождите.
К растерянному старшему лейтенанту постепенно приходило понимание, что он оказался в ловушке.
54
Дмитрий Борисович злорадно улыбнулся и поспешил в операционную. У входа в подвал на ступеньках сидели санитары в разорванных халатах, прикладывая лед в мешочках к синякам и ссадинам.
– Мы его скрутили, – прочавкал разбитым ртом один из них.
Дмитрий Борисович одобряюще похлопал сотрудника по плечу и прошел внутрь подвала, приспособленного для закрытых экспериментов. Около операционной он остановился и постучал.
Щелкнул замок. Главврача встретили глаза любимой детки, прикрытые пластиковыми хирургическими очками. Остальное лицо было наглухо закрыто колпаком и марлевой повязкой.
– Будешь помогать? – улыбнулся Дмитрий Борисович. – Посмотришь, на что я готов ради тебя. Но надо спешить, у нас мало времени.
Психиатр направился к столу с хирургическими инструментами. Одна за другой чмокнули и облепили пальцы тонкие резиновые перчатки. На железном подносе зазвенели стальные приспособления. Главврач нацепил защитные очки и вошел в густой круг света, под которым лежал подготовленный к операции пациент. Тело и лицо больного было затянуто простыней. Лишь матово блестела свежевыбритая макушка. В приподнятой руке Дмитрия Борисовича появилась маленькая электродрель. Он нажал на кнопку, проверяя, как вращается блестящее сверло.
– Приступаем, – скомандовал психиатр.
Сверло вдавилось в выбритую кожу головы. Зажужжала дрель. Острые резцы прорвали человеческую плоть и окрасились в кровавый цвет. Красные брызги пачкали белые перчатки, мелкими каплями оседали на очках. Затем к легкому жужжанию электромотора добавился новый звук. Стальное сверло крошило твердую кость черепа.
– Полдела сделано. – Дмитрий Борисович отложил дрель и занялся наполнением шприца. – Хочешь посмотреть, детка, как выглядит пресловутое серое вещество? Промокни рану и увидишь.
Помощник в светло-зеленом халате сжался от нерешительности. Психиатр самодовольно улыбнулся.
– Тогда отойди. Это занятие для настоящих мужчин.
Психиатр небрежно обработал отверстие. Игла вошла в голову пациента. Дмитрий Борисович не стал высчитывать миллиметры и не жалел опасное лекарство. Ювелирный атомный взрыв сегодня не нужен. Через час математик превратится в овощ, мозг ему больше не понадобится. Отныне ему вечно суждено глупо шлепать слюнявыми губами и мочиться под себя.
Палец хладнокровно нажал на поршень широкого шприца. Главврач с удовлетворением смотрел, как уровень бесцветной жидкости начал понижаться.
Валентина Ипполитовна осторожно продвигалась по незнакомым коридорам психбольницы. Голова пожилой женщины слегка кружилась. Один раз она успела вдохнуть усыпляющий пар. Потом повязка была сорвана, ей удалось сначала оттолкнуть, а потом и договориться с нападавшим. Теперь они действуют заодно. И ее задача как можно быстрее привести Стрельникова в операционную, где еще находится беспомощный Данин, которому уготована ужасная участь.
Универсальный ключ помогал ей открывать двери. Санитары, к счастью, не попадались на ее пути. Их голоса, обсуждавшие драку с Матыкиным, учительница обходила стороной. Теперь, когда она точно знает убийцу, надо быстрее отыскать Стрельникова. Только он в силах завершить расследование согласно букве закона.
За одной из дверей Вишневская услышала настойчивый стук. Она остановилась, спросила:
– Кто там?
– Валентина Ипполитовна! Это я, Виктор Стрельников, – раздался обрадованный голос милиционера. – Я попался на дешевый трюк. Мне надо выбраться.
– Сейчас, сейчас.
Женщина достала ключ, но из-за спины ее резко окликнули:
– Стой, калека! Кто тебя сюда пустил?
В трех шагах от учительницы появился санитар-громила. Он промокнул забинтованной рукой разбитые губы и мрачно двинулся на беззащитную женщину.
Главврач психиатрической клиники равнодушно выдавил содержимое шприца в кору головного мозга. Пустой пластиковый цилиндр с окровавленной иглой шлепнулся на поднос. Зашуршала вскрываемая упаковка. Врач пощелкал по кончику запаянной ампулы. Хрустнуло тонкое стекло. Содержимое ампулы перекочевало через иголку в новый шприц.
– Не дрожи, детка, – успокоил любимого человека Дмитрий Борисович. – Всё позади. Я выполнил твое желание. Сейчас я введу математику в вену специальное средство, и он очнется. Вот так… У тебя будет около часа, чтобы расспросить его. Приготовь диктофон. Теперь он ничего не сможет утаить. Всё, что хранится в его памяти, он выложит тебе, как на блюдечке. Ну а потом… Потом вместо homo sapiens останется только его безмозглая оболочка.
![Сергей Бакшеев - Любовница депутата [сборник]](/uploads/posts/books/122592/122592.jpg)