Эд Данилюк - Пожар Саниры
Юноша поднял голову и обнаружил, что стоит у дома Шунучи.
Как это возможно, чтобы после стольких осмотров здесь, на самом видном месте, лежала стрела?!
Сомнений, однако, не было. Обгоревшая палочка с кремнёвым наконечником. Прямо у ноги!
На участке копошилось несколько женщин, включая и ту, молодую, с ребёнком. На этот раз она носила младенца на руках, медленно, размеренно шагая туда-сюда. Увидев Саниру, она улыбнулась. Остальные женщины вообще не обратили на него внимания.
Ошеломлённый юноша сделал несколько шагов вдоль дома. И сразу же увидел в тени обгоревшего куста ещё один обломок зажигательной стрелы. Не веря себе, поднял его. Повертел в руках. Да, это была именно зажигательная стрела. Гладкая палочка с обуглившимся кремнёвым навершием и зажатой в его креплении обгоревшей тряпичной лентой с остатками дёгтя.
Санира хорошо помнил, как он несколько дней назад заглядывал под этот куст, пытаясь найти хоть что-нибудь. Тогда здесь ничего не было. Так же, как и вообще по всему участку Шунучи…
Найденная только что стрела немного отличалась от той, что он обнаружил у дома Зунати. На полуобгоревшем обрывке тряпки ясно виднелся рисунок охрой. Змей.
Юноша смотрел на это изображение, не веря себе.
Санира ещё только подбирал стрелу, а в глаза уже бросилась другая, такая же, лежавшая в нескольких шагах впереди. Он поднял и её. И сразу же разглядел ещё одну, выглядывавшую из выбоины на повороте улицы. Её не нужно было искать, она была у всех на виду. Полуобгоревшая зажигательная стрела, такая же, как и остальные.
Санира растерянно оглянулся и увидел ещё одну стрелу, прямо в угловом стыке колод.
В стыке колод!
Замечательно! Новые колоды, которые притащили сюда спустя два дня после пожара, и из щели между ними выглядывает зажигательная стрела, которой якобы был устроен этот пожар…
Откуда всё это взялось?! Что вообще происходит?!
Санира стоял посреди улицы и не знал что делать. На миг ему стало казаться, что он теряет связь с этим миром, что война с лесными, слова Наистарейшей и появление стрел спустя пять дней после пожара кажутся немыслимыми только ему, а на самом деле всё просто – он сошёл с ума!
Санира упал на землю, прижался к ней губами и заговорил:
– Это я, Санира дома Ленари, всегда приносящий тебе жертвы…
При каждом выдохе прямо перед глазами шевелилась какая-то травинка.
– Я прошу о милосердии…
Как это часто бывает, именно теперь, когда песня справедливости понадобилась, он позабыл все слова. Но жрицы столько раз говорили, что вера и искренность – это всё, что на самом деле нужно…
– Я не умерщвлял Радигу! Я спрятал камень, потому что подумал, что шар указывает на меня. И сделал это не потому, что я в чём-либо виноват! Ты, всезнающая и всевидящая, вспомни ту ночь, когда Радига погиб. Я ведь грузил кремень, а потом сторожил имущество дома. Меня в полночь сменил Донира. Когда он пришёл, я ведь сидел у костра около наших саней…
Едва произнеся эту фразу, Санира тут же понял, что это его никак не оправдывает – умерщвление могло произойти на рассвете, а значит, то, что он был в Городе в полночь, не доказывает его невиновности. Юноша добавил:
– Ленари видела, как я ложился спать и как просыпался. Она помнит! Богиня-Земля, будь моей заступницей! Прошу тебя о справедливости…
Ещё не закончив последнюю фразу, Санира перевернулся на спину и, щурясь на слепящее солнце, горячо зашептал:
– Богиня-Небо, это я, Санира дома Ленари, всегда приносящий тебе жертвы. Прошу тебя о справедливости и милосердии…
Он говорил и говорил. Он убеждал Небо. Он вновь поворачивался и убеждал Землю. Он приводил всё новые и новые доводы, и богини стали прислушиваться к нему. Санира чувствовал, как затих ветер, видел, как перестала под его дыханием шевелиться травинка, слышал, как пронзительно закричал и умолк в небе подсоколик.
– Ты чего?
Высоко в небе птица завершила круг, а потом внезапно, без всякого предупреждения, бросилась вниз. Её стремительное падение, казалось, было нацелено прямо на Саниру, но вскоре стало понятно, что подсоколик охотился на дичь у подножия холма.
Юноша почувствовал облегчение. Богини его услышали. Богини поняли. Богини согласились с ним.
– Ты чего?
Санира перевёл взгляд на молодую женщину, с которой столько общался последние дни. Она была без ребёнка. Наверное, оставила его на одну из тёток.
– Милостью сестёр-богинь, – пробормотал Санира.
Женщина приветственно наклонила голову.
Юноша продолжал лежать на земле, раскинув руки, глядя в небо.
– Как тебя зовут?
Лицо женщины удивлённо дёрнулось:
– Ты не знаешь?
– Извини меня, милостью сестёр-богинь.
– Я Дарини дома Шунучи.
Санира повернул голову и посмотрел на собеседницу снизу вверх.
А ведь она красивая!
– А я Санира дома Ленари.
Женщина рассмеялась:
– Знаю! Так что ты здесь делаешь?
Санира сел. Отряхнул пыль с одежды.
– Возношу песнь сёстрам-богиням.
Дарини несколько мгновений смотрела на него. Потом, обводя взглядом улицу, медленно произнесла, сдерживая смех:
– Удачное место. Удачное время. Глиняные фигурки не нужны. И, конечно, жертвы во время песен приносят только глупые жрицы.
– Зато искренне, – в тон ей ответил Санира.
– Но фигурку и что-нибудь для жертвы я могу тебе принести.
– Не надо, – ответил юноша, уже успокоенный, уверенный в поддержке богинь.
Они знают, что он ни в чём не виновен. Они укажут ему путь, как спасти Варами. Они подарят объяснение внезапному появлению зажигательных стрел…
– Ну, совсем без жертвы… – протянула Дарини, глядя на Саниру с лёгким изумлением.
Одна из тайн мироздания заключалась в том, почему столь чувствительны к дарам людей наивысшие существа, те самые, во власти которых находились небо и земля, солнце и время, всё живое и всё мёртвое. Всесильные и вечные, они по неведомым причинам любили, когда им отдавали что-нибудь совершенно для них бесполезное – горсть зерна, кусок хлеба, кровь ягнёнка, окорок оленя, Город, человека…
– Встанешь, или ты пообещал богиням собрать одеждой всю грязь мира?
– Лучше сядь рядом.
Зачем он предложил это? Он ощущал какую-то небывалую лёгкость. Ему хотелось болтать, улыбаться, делать глупости.
Совершенно неожиданно для него женщина действительно села рядом. Посреди улицы! Поёрзала, устраиваясь.
– Ну, рассказывай…
Санира повернул к ней голову.
– Сегодня утром Субеди сказала мне, что сёстры-богини считают, что я знаю, кто умертвил Радигу дома Зунати.
Дарини вздрогнула. Улыбка сползла с её лица.
– Не может быть! Ты ведь…
– Я вознёс песнь сёстрам-богиням, и теперь они на моей стороне. Я в этом уверен.
Дарини некоторое время всматривалась в лицо Саниры. Потом отвела взгляд и вздохнула.
– Хорошо, если так.
– Так! – уверенно кивнул юноша. – Разве ты сама не чувствуешь?
Женщина вновь посмотрела на него. Улыбнулась.
– Чувствую.
– А ещё кто-то намеренно раскидал вокруг твоего дома полуобгоревшие зажигательные стрелы.
Санира подобрал из пыли брошенные им обломки и протянул Дарини. Та, недоверчиво поглядывая на юношу, взяла их. Повертела в руках.
– После пожара их здесь не было. Я совершенно уверен. Если ты помнишь, я на твоём участке всё осмотрел. Не догадался только поискать вниз по улице. А Бовина, торговец, догадался и вон в тех лужах нашёл две стрелы.
Санира заглянул в лицо женщине, проверяя, понимает ли она его сбивчивую речь.
– А вот этих стрел здесь тогда не было! А сегодня есть. Они бросаются в глаза. Кто-то намеренно оставил их возле твоего дома, причём именно этой ночью, иначе бы их нашли вчера.
Дарини задумчиво рассматривала стрелы. Она не стала ни о чём переспрашивать Саниру, не стала причитать и охать. Лишь сказала:
– Мой сын плохо спал, хныкал, и я несколько раз вставала, чтобы его успокоить. Когда ночной глаз богини-Небо был вон там… – она ткнула пальцем куда-то в сторону захода, выше края земли, – на улице… – Дарини осмотрелась. – Собственно, прямо здесь… Здесь кто-то бродил. Было темно, и я не знаю, кто это был.
– Мужчина?
– Да.
Женщина подняла взгляд на Саниру.
– Теперь, когда ты спросил… Думаю, их было двое. Даже трое. Мужчины. Между собой они не переговаривались. Вели себя очень уверенно.
– Кто это был?
– Не знаю. В темноте я видела только чёрные фигуры. Конечно, необычно, что посреди ночи кто-то ходит по улице, но они ведь просто шли мимо, и я не очень-то к ним присматривалась. У меня ребёнок хныкал, я боялась, что он заорёт, мне было не до того.
Санира кивнул. Дарини пожала плечами, отдала стрелы юноше и извиняющимся тоном сказала:
– Я больше ничего не видела. Если хочешь, я спрошу у своих. Может, они что-то заметили.
Юноша снова кивнул.
– Гарола собирается уничтожить деревню лесных. Он думает, что это они умертвили Радигу, однако я уверен, что это не так.
