Лора Роулэнд - Черный Лотос
— Да, она поступила плохо, но это еще не доказывает, что Хару кого-то убила, — упорствовала Рэйко.
Судья Уэда нахмурился.
— Будь ты меньше привязана к Хару и относись терпимее к Черному Лотосу, то заметила бы, что ее поведение указывает скорее на вину, чем на отсутствие таковой.
Рэйко заметила это, но ее возмутила бесчестная травля, оправдываемая личными чувствами и вялыми обвинениями.
— Горячность Сано может стоить нам всем головы. И зачем ты позволил ему забрать Хару?!
— В целом я был согласен с его решением. Как я уже говорил, велика вероятность того, что Хару виновна. И сегодняшнее происшествие подтверждает мою точку зрения: Хару опасна и должна находиться в тюрьме.
— Поверить не могу, что ты принял его сторону.
Судья погрустнел.
— Дочь моя, я многое готов для тебя сделать, но укрывать преступников не намерен. Ты должна вверить Хару закону. Возвращайся к себе и помирись с мужем.
Чуть не плача от досады, Рэйко выбежала из дома. Теперь и отец ополчился против нее, но она все равно не сдастся и призовет убийц к ответу.
* * *Когда Сано в компании Хираты въехал в ворота своего дома, в освещенном факелами дворе им встретились сыщики Канрю, Хатия, Такео и Тадао. Канрю с Хатией были в тех же потрепанных кимоно, в каких выдавали себя за паломников. Сано спешился, и все четверо пали перед ним ниц.
— Простите нас, сёсакан-сама! — хором заголосили они.
— В чем дело? — спросил Сано. — Вы же должны быть в храме!
В этот миг ворота распахнулись и во дворе показались носильщики с паланкином. Сано оторопел. Если Рэйко прибыла только сейчас, то где она пропадала весь день и что делала?
— Черному Лотосу удалось нас раскрыть, — ответил Канрю. — Было бессмысленно продолжать слежку, вот мы и вернулись.
Носильщики опустили паланкин, и Рэйко выбралась наружу. По ее взгляду Сано догадался, что она уже знает о Хару. Вздернув подбородок, Рэйко прошествовала до дверей.
— Встаньте, — приказал Сано своим людям, и те подчинились. Его сердце уже отбивало бешеный ритм в предчувствии новой ссоры. — Расскажите мне, как все было.
— Я проник в ту часть храма, где обитает духовенство, — начал Канрю, — как вдруг появился священник. Он сказал, что я должен покинуть храм, и выпроводил меня за ворота.
— Со мной было так же, когда я пытался найти потайные ходы под строениями, — признался Хатия.
— А мы сказали священникам, что хотим вступить в секту, — произнес Тадао. — Они оставили нас в зале с другими двенадцатью парнями. Потом нас порасспрашивали, накормили обедом и оставили медитировать над тем, насколько мы созданы для Черного Лотоса. Через некоторое время священники выбрали нас и отвели на улицу. Сказали, что мы не годимся в послушники, поэтому должны уйти.
— По их глазам было видно, что они знают о нас, — добавил Такео.
— Члены секты не случайно вышвырнули всех в один день, — произнес Канрю. — Они сразу нас вычислили. Им было известно, зачем мы явились.
— Кто еще, кроме меня и Хираты-сан, знал о вашем задании в храме? — спросил Сано, мучимый подозрением.
— Только сыскной отдел, — ответил Хатия.
Распустив людей по домам, Сано сказал Хирате:
— Среди нас, судя по всему, есть шпион Черного Лотоса.
Сано опечалило, что кто-то из его верных вассалов оказался предателем, так же как и новость о том, что в секте сочли необходимым наблюдать за ним, а его соглядатаев изгнали из храма. Может, обвинители Черного Лотоса не лгали? Однако если сектанты промышляют злодейством, разве оставили бы они его шпионов в живых? Впрочем, они могли испугаться огласки.
— Придется нам отыскать этого предателя и избавиться от него, — сказал Хирата, промокая куском материи глаз, пострадавший от ногтей Хару. — Я-то думал, что знаю наших людей, — добавил он с горечью, — и никогда не имел причин усомниться в их верности вам. Уж если Черный Лотос сумел купить честь самурая, он должен быть очень силен… и опасен.
— Значит, будем наблюдать за ним, пока не узнаем всей правды, — сказал Сано, подходя к дверям. — По крайней мере нужная нам преступница схвачена.
В гостиной они застали Мидори и Рэйко. Миловидная служанка О-хана подавала чай. Увидев вошедших Сано и Хирату, женщины поклонились. Мидори и О-хана пробормотали слова приветствия, но Рэйко не удостоила мужа ни словом, ни взглядом. Она сидела, выпрямив спину и поджав губы. Сано крепился, готовясь к противостоянию.
Мидори подняла на Хирату радостный взгляд, в котором тотчас отразилось удивление.
— Что у вас с глазом? — воскликнула она.
— Пострадал на задании, — похвастался Хирата.
— Дайте взглянуть. — Мидори вскочила и подалась к нему, чтобы осмотреть рану. — Болит сильно?
— Да нет, не особенно.
Вдруг Мидори странно изменилась в лице и отпрянула от Хираты.
— Смотрите ничего не закапывайте! — выпалила она, словно всю ее заботливость как ветром сдуло.
Сано и Хирата оторопело уставились на нее. У Рэйко дрогнула скула. А О-хана подбежала к Хирате.
— Все равно больно, — защебетала она. — Пойдемте же в кухню, я сделаю вам травяную примочку…
Увлекаемый служанкой Хирата оглянулся на Мидори. Та мгновение поколебалась и бросилась следом. Сано тем временем сел напротив Рэйко.
— Что такое с Мидори? — удивился он.
Рэйко неотрывно смотрела на чашку, которую держала в руках. На вопрос Сано она только пожала плечами. От нее так и веяло отчуждением.
— А где Масахиро?
— Спит.
Ее тихий голос звучал натянуто, а свет фонаря в чайной чашке дробился — так сильно она ее стиснула. Повисла зловещая тишина, какая бывает перед грозой; отдаленные голоса девушек звенели, словно колокольчики на ветру.
— Как ты мог арестовать ее? — произнесла Рэйко, все еще не поднимая глаз.
— А как ты могла ездить в храм и Синагаву, когда я запретил? — возмутился Сано, оскорбленный ее неучтивостью и откровенной критикой в его адрес. — Ты ведь туда ездила, да? Вот почему ты вернулась так поздно.
Рэйко пропустила упрек мимо ушей, но Сано понял, что прав.
— Ты даже не сказал, — горько продолжала она. — Не загляни я к отцу домой, так бы и не узнала, что с ней.
Сано подавил приступ ярости. По правилам Рэйко, конечно, должна была признать поражение, но и ему, если он хочет мира, лучше быть великодушным.
— Прости, что не сказал сразу. Я же не знал, чем закончится допрос Хару, да и времени не было.
— Зато знал, что пойдешь туда. Уж об этом-то ты мог предупредить!
Сано не без усилий оставил укол без внимания, заглушив и голос совести, намекающий, что он был несправедлив к жене.
— Тебе хоть известно, что Хару напала на нас с Хиратой?
Рэйко сухо кивнула.
— Ее было необходимо посадить в тюрьму, — стоял на своем Сано. — Там она никому не причинит вреда. Видела бы ты ее!
— Если бы я была с вами, ничего бы не случилось! — Рэйко гневно взглянула на него и поставила чашку.
— Скажи лучше, ты не позволила бы ей признаться! — взорвался Сано, забыв о добрых намерениях. — Ты загубила бы все мои попытки добиться от нее правды. Потому я и не сказал тебе, что готовлюсь допрашивать Хару.
— Должна тебя поправить, — вставила Рэйко с холодной учтивостью. — Я не позволила бы выбить из Хару то, что ты хочешь услышать. Ведь так все и было, если не ошибаюсь? Именно поэтому ты скрыл от меня свои планы.
«Я, может, и нажимал на девчонку, но не настолько», — сказал себе Сано.
— Она сама наболтала изрядно. Из кожи вон лезла, чтобы перевести подозрение на доктора Миву и настоятельницу. — Сано передал ей истории Хару о том, как доктор запугивал Тиэ, а Дзюнкецу-ин пыталась от нее избавиться.
— По-моему, Хару не солгала на их счет, — произнесла Рэйко, вспоминая собственные наблюдения.
— Хару созналась добровольно, — настаивал Сано. — Я задержал ее по долгу службы.
— Извини, но это признанием не считается. — Рэйко встала. — Ты так решил, но… — Она глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, а потом сказала вымученно миролюбивым тоном: — Я знаю, ты зол на меня, но не надо срывать все на Хару.
— Ничего я не срываю! — вскричал Сано. Теперь и он встал, рассерженный ее намеками. Выходило, что ссора с женой так задела его, что он стал сажать в тюрьму невиновных! — Я пытаюсь служить правосудию, а ты мне мешаешь!
— Ты стал слишком скор на расправу! Это я пытаюсь спасти тебя от ужасной ошибки!
В комнату вошел Хирата, прижимая к глазу матерчатый комок. За ним, в слезах — Мидори. Они так и застыли, смятенно взирая на Сано и Рэйко.
— Нет, ты все-таки прекратишь вмешиваться в мое расследование и лезть к свидетелям, как сегодня!
— Я вмешиваюсь? — возмутилась Рэйко. — Да я не меньше тебя хочу справедливости, и у меня есть сведения, противоположные наветам врагов Хару. Первосвященник Анраку сказал, что душа у нее добрая.
