Николай Свечин - Туркестан
Они помолчали, потом Иван Осипович вздохнул с какой-то утробной, непередаваемой тоской.
– Вам-то еще ничего. Вы ни в чем не виноваты. Кругом только моя вина.
– Ваша? Я не защитил, а вина ваша?
– А чья же? Кто поселил вас здесь? Я. Зная все опасности розыска… И я затем, после предупреждения Карымдата-ходжи, не принял его слова во внимание. Как теперь жить?
Два бывалых человека долго молчали. Рядом лежала женщина, совсем недавно живая и полная сил. Ольга как-то быстро подурнела, лицо стало темнеть, черты его огрубели. Пора было уходить, оставить мертвое мертвым, а самим двигаться дальше. Первым это высказал Иван Осипович:
– Все! Надо их найти.
Во взгляде Лыкова впервые появилось что-то осмысленное.
– Надо. Найдем и убьем, хорошо?
– Нет, сначала допросим.
– Но потом все равно убьем! – заупрямился Лыков.
– Потом конечно, – согласился, как с маленьким, полицмейстер. – Только сперва надо сыскать. У нас один пленный и один мертвый. Мертвяк приметный, такого мы быстро опознаем.
– А тот, которого я оглушил? На нем полицейский мундир!
– Мундир-то наш, а вот человек не наш, – пояснил Иван Осипович. – Вас заманивали в ловушку. И ведь русского для этого дела подобрали! Давайте узнаем, кто он.
Сыщики вышли в соседнюю комнату. Лыков немедленно взял «курьера» за грудки и сказал:
– Ну-ка, сволочь. Излагай с подробностями.
Пленный только поглядел в его бешеные глаза и сразу стал признаваться.
Он оказался писарем из окружного интендантского управления. И не просто писарем, а приближенным к Веселаго и Кокоткину. Участвовал в их махинациях, держал связь с сообщниками. Теперь он получил приказание от подъесаула одеться в полицейскую форму и выманить Лыкова из дома. Еще один соучастник попал в руки дознания.
Писаря увезли все на ту же батальонную гауптвахту. Скоро там не останется места для арестованных… А Скобеев с Лыковым отправились на Джаркучинскую, где во дворе положили труп застреленного неизвестного. В его карманах отыскались динамитный патрон и фитиль Бикфорда. Видимо, смерть была уготована всем обитателям дома в переулке Двенадцать Тополей… Городовые пошли по махалля, вызывали илик-баши на опознание. Приходили заспанные сарты, смотрели на тело. А Лыков с полицмейстером смотрели на них. Алексей сидел, качался, как припадочный, и думал: а ведь должна была быть особенная ночь. И вот… вот такая вышла ночь… Наконец под утро пятидесятник махалля Пчакчи дрогнул под взглядами сыщиков.
– Знаешь его? – сразу вцепились они в илик-баши.
– Да, – нехотя признался сарт. – Его зовут Джабар, он служит в охране шейха Абду Вахад Ходжи Сеидова.
Так Алексей впервые услышал имя ишана. Не прошло и двух часов, как то же имя назвал Закаменный. Он вызвал начальство запиской на постоялый двор Полыгалова и там сообщил важные сведения. Исламкуль действительно в городе! Он командует охраной ишана Ходжи Сеидова и скрывается в его доме. А дом этот никакой не дом, а настоящий бастион, хоть и из глины. Расположен он возле мечети Караташ, обнесен высоким дуваном. Сколько внутри народу, никто не знает.
Полицмейстер выдал агенту пятьдесят рублей, поблагодарил и отпустил. Сыщики вернулись в управление полиции. Иван Осипович делал все машинально, без прежней энергии. Но наконец он стряхнул с себя тоску.
– Алексей Николаевич! Приближаемся к разгадке.
– Да? Тогда расскажите мне об этом шейхе. Вы что-то уже имели на него?
– Напрямую нет. Так, слухи… А слухов в Ташкенте всегда много. И некоторые распускают намеренно, чтобы ввести власти в заблуждение. Поэтому я не очень верил.
– А теперь?
– Теперь они получили подтверждение. Итак, Абду Вахад Сеидов. Помните, я говорил, что в городе живут шестьдесят ишанов и все вроде как востребованы?
– Да, помню.
– Ишан – это духовный наставник, вероучитель. Ему полагается делать подарки. Благодаря этому обычаю все ишаны становятся обеспеченными людьми. Но у кого-то больше учеников, у кого-то меньше! Есть популярные и не очень. А самым авторитетным из всех был Абдул Касым-хан. Который остудил палаческий пыл барона Вревского.
– Но он ведь умер.
– Да, два года назад. Касым-хан имел огромное, просто неисчислимое количество мюридов. И собрал за свою жизнь богатства, не поддающиеся даже приблизительной оценке. Миллионы, там были миллионы! Вдруг в ноябре позапрошлого года ишан скоропостижно умирает.
– А капиталы?
– Капиталы переходят по наследству, – пояснил Скобеев.
– Место ишана передается его детям?
– Нет. Оно наследуется хальфой. Хальфа – это помощник ишана, старший ученик и будущий ишан. Он организует джагрии – молитвенные собрания, следит за поступлением подарков, ведет всю переписку. В целом хальфа как бы начальник штаба у своего шейха.
– Понятно. И что, этот Ходжи Сеидов был хальфой у Касым-хана?
– Да.
– И после неожиданной смерти учителя взял да и унаследовал все его богатства. Так?
– Хм, вы полагаете, тут нечисто? – сразу насторожился полицмейстер.
– Где на кону большие деньги, там всегда нечисто. Полиция изучала смерть Касым-хана?
– Нет. Кто бы нам позволил? Это дела религиозные, внутринародные. Сарты туда никого не пускают.
– И съели? Никто ничего не шептал? Не было порочащих нового ишана слухов? Сами только что сказали, что Ташкент этим славится.
– Слухи были очень невнятные, – признался Скобеев. – Такие невнятные, что не зацепишься. А потом, не мое это дело. Как я тогда полагал… Пусть туземцы сами делят, как хотят, свои деньги. Нам-то что с того? А теперь выясняется, что полицмейстер должен знать все. Потому как из денег и влияния потом прорастают заговор и измена.
– Так что были за слухи? – уточнил Алексей.
– Ну, Абдул Касым-хан как раз закончил очередную чиллю. Помните? Это сорокадневное моление, когда ишан не выходит из комнаты. Во время чилли количество подарков и денег сильно увеличивается. Они буквально текут в дом ишана рекой. Каждый день на почту ходит специальный человек и получает там денежные пакеты и переводы. А тут еще Касым-хан отвел от людей большую беду, не дал арестовать многих и многих. И они были ему очень благодарны.
– Так что наличности в доме ишана скопилось видимо-невидимо, – подытожил Лыков.
– Совершенно верно. Когда чилля закончилась, Касым-хан вернулся к обычному образу жизни. В том числе стал полноценно питаться. Во время моления он ограничивал себя в пище, а тут снова стал есть все. И перед разговением выпил замзамской воды. Знаете, что это такое?
– Да, – ответил сыщик. – Это вода из святого источника Замзам в окрестностях Мекки. Паломники привозят ее домой в запаянных жестянках и пьют как лекарство. А также по окончании поста Рамазан.
– Верно, – подтвердил полицмейстер. – Вот из такой жестянки и выпил воды Абдул Касым-хан. После чего вскоре скончался.
– И никто ничего не заподозрил?
– Разумеется! Ведь умереть, выпив замзамской воды, означает для мусульманина очень хороший конец! Аллах призвал своего раба. И дал ему место в раю. Такая смерть лишь подтвердила святость Касым-хана!
– Все понятно, – резюмировал Лыков. – Согласны со мной?
– Да, сейчас мне тоже кажется, что эта смерть была неслучайной.
– Ходжи Сеидов убил своего учителя и завладел всем его богатством. Куда шейх девал полученные деньги?
– Всегда и везде это решает сам ишан, – ответил Иван Осипович. – Никто не вправе ему указывать. Большинство ишанов расходуют собранные средства на себя. Живут, как сыр в масле катаются. Это же выгоднее любого предприятия! Не надо хлопок выращивать, за урожай переживать… Сиди, толкуй Коран и греби деньги лопатой.
– Ну не все так просто, – возразил Алексей. – Иначе половина населения записалась бы в ишаны! Нужны таланты, грамотность, умение внушать веру.
– Всего этого было в избытке у старого ишана, Абдула Касым-хана. И ничего такого, или почти ничего, нет у его сменщика Ходжи Сеидова. Число его мюридов постепенно тает, как я слышал. Люди уходят к другим ишанам, разочарованные.
– И Сеидов решил улучшить дела, пустив капиталы в земельные спекуляции, – развил мысль капитана Лыков. – При помощи вороватых интендантов.
– Вы полагаете, он стоит за всем этим?
– Ну а кто же? Давайте по полкам разложим.
– Давайте, – согласился Иван Осипович.
– Итак. Что мы знаем достоверно?
– Что?
– Начальником личной охраны Сеидов выбрал Исламкуля. Это ведь высшая форма доверия! Он ему свою жизнь доверяет!
Капитан согласно кивнул. Сыщик продолжил:
– Исламкуль, в свою очередь, враг русской власти, зачинщик беспорядков и недавний беглец. Далее. Именно Исламкуль дал заказ шайке локайцев на убийство штабс-ротмистра Тринитатского. И он же последние полтора года скрывался в Индии. Наверняка письма за перевал… как его?
