Николай Свечин - Варшавские тайны
До боевца было двадцать шагов. Пуля попала ему в поясницу и сбила на колени. Нож со звоном полетел по мостовой. Тут только Сахер догадался обернуться. Увидел позади себя раненого человека, клинок под ногами и Лыкова с дымящимся «Веблеем» в руках. Агент переменился в лице. Но коллежский асессор со своим помощником уже мчались мимо него — Рышард ударился в бега.
— Останься с раненым! — на ходу приказал Алексей филеру. Упитанный Шмуль не годился для погони. И потом, он сейчас в шоке, а уж когда окончательно все поймет…
Между тем вербовщик стремительно убегал по Костельной. Русские, как могли быстро, неслись за ним.
— Куда выходит улица? — задыхаясь, спросил Лыков у Егора.
— Прямо к Висле. Там смотровая площадка у башни, а затем спуск — деться ему некуда!
Егор бежал легко и ровно, порываясь обогнать тяжелого Лыкова. И тот одернул парня:
— Цыц поперек батьки!
Прямо напротив очередного костела[66] из-за пояса у боевика вылетел револьвер. Он замер на секунду, оглянулся, понял, что не успеет поднять, и снова побежал. Но эта остановка была роковой — сыщики почти догнали его. Кроме того, Лыков вынул свисток и стал в него наяривать. Тут же снизу, от реки, и слева, от фортов, ответили постовые городовые. «Бек» оказался в ловушке.
Парень долетел до башни, что возле смотровой площадки, и остановился. К нему бежали с трех сторон. Боевик затравленно осмотрелся — и шагнул в башню. Каблуки его застучали по лестнице. Лыков с Ивановым бросились следом. Через четыре глухих пролета сыщики выскочили на верхний этаж. Рышард стоял у окна спиной к ним и смотрел на Вислу.
— Сдавайся! — крикнул Алексей. «Бек» даже не обернулся. Лыков сделал к нему шаг, второй, третий… Тут Рышард глянул через плечо. В глазах его стояли слезы, лицо было чистое, одухотворенное. Потом поляк снова перевел взгляд на медленные волны реки и прагские кварталы на том берегу. На пароходе толпились пассажиры. По железнодорожному мосту катил поезд. По крышам домов деловито шлялись голу би. Вокруг была жизнь…
— Сдавайся, — неуверенно повторил Алексей. Он уже понял, что сейчас произойдет. Действительно, Рышард одним прыжком вскочил на подоконник. Крикнул:
— Еще Полска нэ сгинжла!
И кинулся головой вниз.
Лыков сидел в общей комнате и с отвращением пил кофе. Ему очень хотелось уйти наверх, в свой маленький кабинетик. Но агенты сновали вокруг и всем видом показывали, что не считают его виноватым. Виноватым в том, что юноша, почти подросток, лежит в полицейском морге с разбитой головой.
Потом Алексею стало легче. Явилось начальство, и завертелся привычный маховик. Генерал Толстой что-то долго бубнил, а от него пахло дорогим о-де-колоном. Лыков молча смотрел обер-полицмейстеру в переносицу, не понимая ни слова, и изредка согласно кивал. Затем приехал Черенков и заставил сыщика в чем-то расписаться. Тут Лыков сбросил с себя оцепенение и внимательно прочел протоколы. Там все было правильно, и он подписал бумаги. Позже всех явился с важным видом надворный советник Петц. Заведующий военно-полицейским отделением стал мучить Алексея странными вопросами. Тот честно рассказал, как все произошло, но Петц не унимался. Вдруг Лыков понял, чего он добивается. Петц выяснял, не сам ли Лыков столкнул поляка с башни. Надворный советник увидел, как переменился в лице сыщик, и быстро удалился.
Когда все утихло, Алексей забрался в кабинет Гриневецкого и в отсутствие хозяина обыскал его. Но бутылки, что он нашел, были уже пустыми. Тут на пороге возник Эрнест Феликсович:
— Мне что, дверь запирать? Эдак мы с тобой совсем сопьемся!
Вывел Лыкова из сумеречного состояния Шмуль Сахер. Он подловил начальство в коридоре и подобострастно затараторил:
— Ваше высокоблагородие шановны пан Лыков! Вы обещали насчет меня папаше и таки удержали слово. Спасли мою жизню.
— Сам не знаю, как вышло, — начал оправдываться сыщик. — Ведь чуть в тебя не угодил!
Шмуль лукаво усмехнулся, как человек, который понимает недосказанное.
— Я видал, как пан уложил налетчика Гришку. Я видал, как пан гасил свечку. Если пан захочет застрелить летящую муху, таки он ее застрелит! Спасибо вам и от папаши, и от всей нашей фамилии!
Лыков отмахнулся, но после этого разговора повеселел и снова взялся за розыски Ежи Пехура.
Еще сутки прошли в большом напряжении. Утром следующего дня Алексей обнаружил перед своей дверью пожилого поляка. Тот сказал вежливо:
— Мне до пана Иванова. Бо до пана Лыкова.
— Я Лыков.
— Джень добры! Я Войцэх, кэлнэр из рэстуарацьи «У Ванды».
— А! Это вы в тот вечер обслуживали пани с офицером?
— То так.
— Вы снова ее встретили?
— Не. Я встретил фурмана. Фтшорай.[67]
— Фурмана? Который поджидал пани?
— То так. Пан Иванов сказал: как что вспомню, не ходить в постарунэк,[68] но в выдел следячи, до пана Иванова бо до пана Лыкова…
Тут на счастье Алексея появился Егор. Он заговорил с кельнером по-польски и что-то долго у него выяснял. При этом старик чертил у себя на груди странные знаки. Сыщик решил, что у дедушки не в порядке с головой, но его помощник очень оживился. Выяснив все и с поклонами проводив кельнера к выходу, он объявил начальнику:
— Хорошая новость!
— У деда на груди красивые татуировки?
— Нет. Он вспомнил примету того фурмана. Увидел его вчера на улице и вспомнил.
— И что там?
— Наш извозчик одет в черкеску с газырями! Представляете? В Варшаве — газыри! Такого джигита мы быстро сыщем…
Тут Егор заметил, что собеседник смотрит на него вытаращив глаза.
— Что случилось?
А до Лыкова все дошло. Разом, в одну секунду. Он вспомнил четырех парней в парадном, так напугавших пана Влодзимежа. И себя, собравшегося уже идти в ванную комнату, оставив Малгожату без присмотра. Так бы его потом и нашли, с вывалившимися кишками и совсем без мундира…
— Что с вами? — деликатно потряс его за рукав Егор.
— Да так… Этот фурман — его зовут Марек — меня однажды уже катал.
— Когда?
— А помнишь, ты прибежал ко мне вечером домой с запиской Касъера? А я был не один.
— Да, — оживился коллежский регистратор. — У вас гостила очень красивая пани! Шатенка. А какая фигура! Вы еще были сердиты на меня. И хотели, чтобы я часик погулял, хе-хе…
— Вот если бы ты тогда послушался, сейчас бы гроб с моим телом уже в Петербург отсылал.
— ??
— Эта шатенка на самом деле брюнетка. Та, что увезла из ресторации штабс-капитана Сергеева-третьего. И оказывается, я видел Ежи Пехура! Живьем.
Лыков рассказал своему помощнику все, что произошло у него на квартире. Закончил так:
— Спасибо! Вот мы и квиты.
Новости от старого кельнера ставили все на свои места. План сложился сам собой: ловить «беков» на живца.
Лыков поехал в ресторан «У Владека», что на углу Мариенштата. Там его хорошо помнили и очень хотели услужить. Сыщик выяснил, что пани Малгожата наведывается сюда каждый вечер. И осведомляется, нет ли ей записки «от того русского богатыря». Кельнеры одобрили вкус Алексея:
— Пан знает толк в женщинах! Такая паненка — и ждет ваше го письма! Надо ее поощрить…
Лыков сочинил для нее записку, в которой блеснул лапидарностью: «Жду — не могу, приезжай сегодня!» Наживка была брошена, осталось подготовить засаду. Силы противника были известны: четыре-пять боевцев. Привлекать сыскных агентов было опасно — среди них есть предатели. Под прямым подозрением находились Яроховский и Пржибытек, но только ли они служат террористам? Коллежский асессор решил обойтись людьми Бурундукова, а начальство известить потом, после операции.
Так и сделали. Пока Егор внизу отвлекал пана Влодзимежа, пристав с пятью городовыми проникли на квартиру Лыко ва через черный ход. Еще трое затаились в угольном сарае, куда их спрятал дворник из пехотных запасных. Мыше ловка была взведена. В роли сыра состоял Лыков. Одетый в длинный плюшевый халат с глубокими карманами, он сидел в гостиной и ждал, стараясь не волноваться.
Малгожата позвонила в дверь ровно в десять. Алексей отодвинул засов и впустил ее. Полька была мертвенно-бледной, с алыми подкрашенными губами и напоминала ведьму. Время тянуть она опять не стала: отослала Лыкова за шампанским, а сама впустила с площадки «беков».
Услышав шум, Алексей вернулся из столовой и изобразил испуг. Убивать его пришли четверо. Крепкие парни с ножами и артиллерийскими тесаками в руках… Особенно выделялся один: гренадерского роста, со зловещей физиономией недоумка.
— Малгожата, кто эти люди? Как они здесь оказались?
Красавица закинула голову и расхохоталась. Ну прямо нечистая сила!
— Дупек! То мои други, боевцы Ежи Пехура. Тебе от него привет. Ты сейчас умрешь.
