Макс Коллинз - Сделка
– Я выполнял работу для Вилли Биоффа, – сказал я. В надежде, что именно это Нитти хотел от меня услышать. Надеясь, во имя Бога, что он не узнал о Монтгомери. А то он устроит в мою честь званый обед.
– Я знаю, – сказал Нитти. Он взял стакан и стал попивать молоко маленькими глотками; затем он вытер молочные усы рукой и ткнул в мою сторону пальцем.
– Ты не должен пытаться что-то скрыть от меня.
Я замахал обеими руками.
– Биофф и не просил меня скрывать что-то от тебя. Он просто не хотел, чтобы об этом говорили. Он кажется, считает, что уже достаточно имел дела с твоими ребятами: с этими неприятностями, касающимися налогов.
Нитти не просто сощурил глаза: казалось, они стали узкими, как бритвы. Но я знал, что он изучает меня, наблюдает за каждым моим движением. Он ждет, что я сам себя выдам.
– Иногда мне кажется, что это была ошибка, – сказал Нитти, внезапно дернувшись, – позволить этому своднику быть нашим представителем. Но он был лишь на нижней ступени ИАТСЕ, поэтому нам это казалось вполне подходящим.
– Похоже, он хорошо поработал на тебя.
– Он разбогател, и я не завидую ему. Это нужно абсолютно всем – финансовое благополучие. А как бы иначе паршивые эмигранты вроде нас могли пробиться в этом мире, если мы сами о себе не позаботимся?
– Верно, – сказал я. Похоже, он имел в виду и меня, и я не стал напоминать ему, что родился здесь.
– Так расскажи-ка мне точно, что ты сделал для Биоффа?
Я рассказал. От Баргера я перешел к своим телефонным звонкам, и наконец дошел до Эстелл. Конечно, я не стал в подробностях описывать, каким образом я передал ей сообщение Биоффа, но Нитти все равно улыбнулся при упоминании ее имени.
– Хорошо, когда ты можешь выполнить работу, – сказал он.
– Это ведь она тебе все рассказала? Точнее, Сонни Голдстоун, конечно, донес тебе, что я побывал в «Колони клаб», а уж затем ты поговорил с Эстелл, и она все выложила тебе обо мне и Биоффе. Правильно?
– Никогда не доверяй шлюхе, мой мальчик. Ты этого не знаешь?
– Кажется, нет. Но я испытываю искушение сказать тебе то же самое о сводниках.
– Дельное замечание, – кивнул он.
– Я... м-м-м... не чувствовал, что делаю что-то у тебя за спиной, Фрэнк. В конце концов, Биофф– твой человек.
В первый раз за этот вечер выражение его лица стало задумчивым.
– Я кое-что разузнал. Я слышал, ты ненавидишь Биоффа? Так с чего бы это тебе надрываться, выполняя работу для типа, которого ты не выносишь?
Я пожал плечами.
– Деньги есть деньги. К тому же я не испытываю ненависти к Вилли. Я вообще ни к кому не испытываю ненависти.
– Мне сказали, ты однажды арестовывал его? Я снова пожал плечами.
– Фрэнк, это было так давно. Я же не работаю в полиции с тридцать второго года, ты не забыл?
Он щелкнул костяшками пальцев: этот звук напоминал тот, который раздается, когда взводят курок.
– А этот малый, Пеглер, – произнес он, возвращаясь к своему обманчиво равнодушному тону, – тот самый фельетонист, насчет которого ты должен был предупредить всех по просьбе Биоффа. Ты встречался с ним?
Единственным выходом было говорить обо всем прямо, почти ничего не изменяя.
– Дважды, – ответил я. – В начале этой недели он приходил ко мне узнать, верно ли то, что я в свое время арестовывал Биоффа. Я подтвердил это, но не сообщал ему никаких подробностей. Сегодня днем он явился в мой офис во второй раз: ему нужна была информация, но я ничего ему не сказал. По правде, я выкинул его из моего офиса. В буквальном смысле слова.
Нитти медленно отпил глоток молока.
– Почему?
– Он назвал меня жидовской мордой.
– А ты что – еврей?
– Мой отец был евреем. Разве фамилия Геллер похожа на ирландскую?
Ему понравилось некоторое нахальство с моей стороны.
– Если он называет меня лжецом, мне надо с ним поговорить, – сказал Нитти.
– Бьюсь об заклад...
– Я не буду убивать его. Я бы хотел, чтобы Пеглер получил по заслугам, прямо сейчас, за все неприятности, которые он для меня готовит. Но его не достать.
– Но избить такого известного журналиста – значит, поднять большой шум.
– Как любил говорить Эл, – добавил он с мимолетной улыбкой. Он имел в виду Капоне. – Я слыхал, этот Пеглер раскопал, что Биофф должен отсидеть шесть месяцев.
Было неудивительно, что Нитти знал об этом: ничто, происходящее в полиции, не ускользало от Компании.
– Он рассказывал мне об этом сегодня, – подтвердил я.
– Из тебя сделают героя, – сказал он, все еще улыбаясь.
– Я застряну у Пеглера в глотке, – проговорил я. – Жидовская морда – вот я кто.
Нитти рассмеялся.
– Замечательно! Ему необходимо возвысить тебя, чтобы низвергнуть Вилли.
– Меня это не устраивает, Фрэнк. Он махнул рукой.
– Не беспокойся об этом. Это не твоя вина, что ты поймал маленького сводника много лет назад. И не твоя вина в том, что этот старый приговор о шестимесячном заключении наконец-то догнал его. Он должен отсидеть, или купить помилование, или еще что-нибудь – он лишь не может это просто так оставить.
– Если бы мне пришлось делать это еще раз, я снова арестовал бы негодяя. Биофф был подлым сводником: избивал своих девиц.
– Мне иногда кажется, что в душе ты все еще коп, Геллер.
– Мне тоже иногда так кажется.
– Тогда почему я тебе доверяю?
– Потому что я боюсь тебя. Фрэнк.
Нитти рассмеялся: это был настоящий хохот. Я ни разу не слышал, чтобы он так хохотал прежде, и никогда больше этого не услышал.
Он сказал:
– Ты мне нравишься, мой мальчик. В тебе есть и самодовольство, и простота, и ум. Почему бы тебе не закрыть свою маленькую контору и не начать работать на меня?
– Я в самом деле чувствую себя копом, Фрэнк. Я уважаю тебя. Ты – самый лучший человек в твоем мире. Но Компания делала много таких вещей, от которых я испытываю... неудобство.
– Вполне справедливо, – промолвил он, и я снова не мог не вспомнить, что так назывался один из фельетонов Пеглера, – но я хочу попросить тебя об одолжении.
– Конечно.
Веселое, приветливое выражение его лица исчезло. Как будто погода внезапно поменялась. Нитти обрушился на меня:
– Держись подальше от дел Компании. Ты два раза за неделю вмешался в мой бизнес. Тебя однажды чуть не убили за это. Мне было бы очень жаль. Я бы послал цветы. Но смерть есть смерть, мой друг, и она к тебе придет очень скоро, если ты будешь продолжать совать свой нос в мои дела. Ясно?
– Ясно, – с трудом выговорил я.
Он откинулся назад, его лицо и голос стали мягче:
– Тебя нельзя обвинить в том, что ты не отказал клиенту, который предлагает много денег. Я понимаю это. Я понимаю тот соблазн, который ты испытывал, когда О'Хара и Биофф приходили к тебе и говорили: «Я заплачу тебе». Но в следующий раз, когда подобный тип заявится к тебе, подумай. Фрэнк Нитти предлагал тебе работу. Я предлагал тебе работу много лет назад – это было в больнице, где я лежал после того, как ты спас меня от горилл мэра Сермака. Я не забыл об этом, ни на секунду не пожалел о своем предложении, но, по правде, ты отклонил мое предложение. И ты сейчас вновь сделал то же самое. Из этого я делаю вывод, что тебя не интересует мой бизнес. Так не лезь в это дело. Я говорю это тебе по-дружески. Но это – последнее предупреждение.
Я судорожно сглотнул.
– Я ценю твою искренность. Фрэнк. Я ценю твое предупреждение.
– Хорошо. Некоторые люди встречают рассвет мертвыми на улице. Они не послушали предупреждения. Мне кажется, ты будешь умнее.
– Я рад, что ты так это понимаешь. Фрэнк.
Извини за...
Он снова махнул рукой.
– Не надо извиняться. Клиенты наняли тебя: для этого ты занялся бизнесом. Но это было до нашего разговора. В будущем держись от моего бизнеса подальше.
Мне ничего лучшего не пришло в голову, чем сказать:
– Да, Фрэнк.
– А теперь скажи, ты ведь видел кое-что у О'Хары? О чем он говорил?
– Фрэнк, я не знаю...
– Я хочу, чтобы ты об этом забыл. Обо всем. Все, о чем О'Хара поведал тебе перед смертью, ты должен забыть. И все, что ты видел в его офисе. Ты должен вычеркнуть это у себя из памяти.
Как только он сказал это, я сопоставил факты: именно то, чего он просил не делать. Так как он сидел здесь, просматривая бухгалтерские книги – сразу после встречи с партнером О'Хары – Джонни Паттоном, – я вспомнил, кто был бухгалтером в Спортивном парке. Лес Шамвей – свидетель, который помог убрать Капоне. Да, О'Хара процветал, когда Капоне потерпел неудачу, и даже Шамвей смог найти Убежище прямо под носом Фрэнка Нитти. Но почему Шамвей не умер?
Впрочем, сейчас он, возможно, уже и был убит – как и его босс О'Хара. Или его не было в городе, или нем хорошо позаботились.
А все потому, что человек, сидящий напротив меня, был именно тем человеком, который убрал Капоне с дороги. Это сделал не Стендж, не Несс или Айрей, не Фрэнк Дж. Уилсон, и не дядюшка Сэм.
Это сделал Фрэнк Нитти.
От этой уверенности по спине у меня пополз холодок. Об этом не догадались те, кто изучал документы, это не поняли федералы, проводящие расследований: об этом знали лишь немногие из тех, кто был живым: они пытались скрывать это. Одним из таких людей был Эдвард Дж. О'Хара – недавно убитый.
