Андрей Добров - Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев
Теллер медленно взял письмо и начал читать. Лицо его осунулось. Наконец, закончив чтение, он поднял голову:
– А теперь мы выходим, – сказал я.
Но Теллер отрицательно покачал головой.
– Я никуда не пойду.
– Пойдете!
Сделав шаг вперед, я коротко без замаха ударил его по лицу, а потом взял за волосы и крепко приложил головой к стенке купе. Для верности ударил еще раз кулаком, затем подобрал саквояж и, подхватив обмякшее тело Федора Ивановича, потащил его из вагона мимо проводника. Тот попытался было меня остановить, но я заявил, что пассажиру стало плохо, что я врач и надо немедленно доставить больного с признаками бубонной чумы в ближайшую инфекционную больницу. При словах «бубонная чума» проводник побледнел и постарался вжаться в стенку тамбура.
Хотя росту Теллер был небольшого, однако весил он изрядно – я с трудом выволок его на перрон. На нас тут же начали оглядываться другие пассажиры. Но я, не обращая ни на кого внимания, подтащил Теллера к скамейке, усадил его, сел сам и, поставив рядом саквояж, стал оглядываться в поисках городового, который непременно должен был находиться где-то поблизости. Как назло, в поле зрения не попадалось ни одной фигуры в форменной фуражке!
Станционный смотритель дал второй звонок, и пассажиры начали заходить в вагоны – поезд вот-вот должен был тронуться. Теллер застонал, и мне нужно было быстро придумать, что с ним делать – может, сесть обратно в поезд и отправиться в Берлин?
Но тут же я одернул себя: как я переправлю Федора Ивановича обратно в Москву? Не сдавать же его в берлинскую полицию – там, возможно, никто и не примет беглеца.
Наконец я увидел городового – тот стоял довольно далеко от меня, привалившись спиной к фонарному столбу, и позвать его я не мог.
Я посмотрел на Теллера – не пришел ли он в себя? Бить его на виду у всех я не хотел, потому что тогда в участок отправился бы не Теллер, а я сам. Нужно было рискнуть. Я встал и быстро пошел к городовому, стараясь привлечь его внимание. Но не успел я пройти и нескольких шагов, как чисто инстинктивно, спиной почувствовал движение. Резко остановившись, я оглянулся – Теллер, который до сих пор безвольно полулежал на скамейке, вдруг вскочил, подхватил саквояж и быстрым шагом пошел в сторону своего вагона. Колокол прозвонил три раза. Паровоз выпустил клуб белого пара, по вагонам пронеслась волна скрежета – состав начал движение.
– Стой! – закричал я, уже не заботясь, что меня заметят.
Но Теллер только ускорил шаг. Не оглядываясь, он почти добежал до своего вагона и попытался вскочить на подножку. Однако вмешался проводник. С криком:
– Уйди, заразный! – он оттолкнул Теллера и захлопнул перед ним дверь.
Федор Иванович злобно оглянулся на меня, а я, довольно улыбаясь, поманил его к себе. Однако Теллер замотал головой и побежал рядом с поездом, пытаясь ухватиться за каждый проплывающий мимо поручень. Рука Теллера постоянно соскальзывала – но он продолжал бежать, несмотря на то что поезд набирал ход.
Я сначала шел следом, потом ускорил шаг, не желая пока тратить силы. Мне еще надо было доставить Теллера в полицию. Наконец мимо него прогромыхал последний вагон, и тогда Теллер, как заяц, спрыгнув с высокой платформы, метнулся через рельсы и, спотыкаясь и прижимая к груди заветный саквояж, побежал вперед. Я понял, что Теллер побежал к товарным составам, стоявшим неподалеку. Вероятно, их отогнали, чтобы пропустить какой-нибудь литерный.
Я оглянулся на городового: тот все так же стоял у своего столба, но теперь смотрел в мою сторону. Что же делать! Я подошел к краю платформы, посмотрел вниз, а потом снова на удаляющегося Теллера.
Наконец я спрыгнул вниз и побежал за Теллером. За моей спиной раздался свисток городового, но я, не обращая на него внимания, устремился за моим беглецом, который уже почти добежал до первых платформ, груженных лесом, – еще немного, и он мог укрыться среди них…
Я бежал, перепрыгивая через рельсы и стараясь не наступать на шпалы, – но занятие это было не из легких. Хотя я тренировался два раза в неделю в Гимнастическом клубе, бег с препятствиями там не практиковали, отдавая предпочтение фехтованию, борьбе и поднятию тяжестей. Я и раньше не любил бегать – предпочитал решать все вопросы с помощью рук, а не ног, – но проклятый Федор Иванович не оставил мне выбора. Отсутствие тренировок сказалось очень скоро. Несмотря на то что жара давно спала, а после дождей установилась прохладная сырая погода, я уже скоро обливался потом, время от времени утирая его на бегу со лба и глаз. С хриплым проклятием я заметил, как Теллер протиснулся между двумя платформами и исчез из виду. Подбежав к ним, я подумал, что все, теперь мне не найти мерзавца.
Протиснувшись между гружеными платформами, я обнаружил на параллельных путях другой товарный состав, состоявший в основном из крытых вагонов для перевозки скота. Я остановился, тяжело дыша, уперев руки в колени и вертя головой в попытках обнаружить Федора Ивановича.
Упустил! Теперь он от меня уйдет! – думал я. И в этот момент что-то обрушилось мне на спину. Я упал прямо на крупную щебенку насыпи. На мгновение я чуть не потерял сознание, почувствовав, как сверху навалилась тяжесть человеческого тела. Это был Теллер. Судя по всему, он решил схитрить и подловить меня. Он не стал прятаться среди вагонов – перебравшись на другую сторону состава с бревнами, – он просто взобрался наверх и притаился там. А когда я появился, спрыгнул мне на спину, как горный барс на спину козы.
– Ну что, Гиляровский, пришел тебе конец, – услышал я его хриплый голос. – Погляди!
Рядом со мной что-то звякнуло. Я скосил глаза и увидел нож в его руке.
– Тот самый? – спросил я, мое лицо было прижато к щебенке, и вопрос прозвучал невнятно. Но Теллер расслышал.
– Тот самый, – прохрипел он.
– Убьешь меня?
– Да. Попортил ты мне жизнь. Убью тебя и уеду.
Тут мое внимание привлек новый звук. Далекий скрежет, который приближался к нам, как набегающая волна.
– Черт, – выругался Теллер и ослабил давление. Я скосил глаза – и понял, что не ошибся: состав с бревнами, с которого спрыгнул Теллер, начал медленно двигаться. Похоже, что он пропускал именно наш поезд и теперь возобновлял свой путь.
– А где саквояж-то? – спросил я. – Ты успеешь и меня убить, и саквояж забрать?
Теллер матерно выругался. Я вдруг понял, что до сих пор не слышал от него ни одного матерного слова. Его внимание было явно отвлечено отходящим составом. У меня появился шанс. Я резко оттолкнулся руками от земли и перевернулся с живота на спину, как кошка. Теллер, не ожидавший от меня такой прыти, успел откатиться. Мы почти одновременно оказались на ногах. У него в руках был нож, зато у меня в кармане – револьвер. Я это знал очень хорошо, потому что все время, пока Теллер прижимал меня к земле, «наган» причинял мне поистине адовы муки – не скажу, в каком месте. Теллер посмотрел на меня, потом на платформу с бревнами – саквояж лежал там, между двумя сосновыми неошкуренными стволами – и, наконец, принял решение. Плюнув в мою сторону, он подбежал к платформе, подтянулся и начал быстро карабкаться по пирамиде бревен. Я вынул револьвер из кармана и выстрелил. Но, к сожалению, я промахнулся. Платформа с бревнами отдалялась, Теллер добрался до своего саквояжа и теперь устраивался рядом – вероятно, собираясь доехать так до следующей остановки.
Я с тоской смотрел на медленно проплывающие мимо бревна и вдруг заметил на самом конце платформы, сбоку, небольшую железную лесенку – всего в три ступеньки. Спрятав револьвер в карман, я дождался, когда лесенка поравняется со мной, уцепился за нее обеими руками и попытался взобраться. С первого раза мне это не удалось – мало того, я чуть не свалился прямо под колеса. Но опасность придала мне сил: со второй попытки я все же повис на лесенке, как жук на травинке. Теллер, заметив, что я карабкаюсь на соседнюю платформу, подался вперед и крикнул:
– Бросьте, Гиляровский! Вам до меня не добраться! Прыгайте, пока возможно!
– Нет, шутишь, – процедил я сквозь зубы и, собравшись с силами, взобрался на первый ряд бревен.
Тем временем состав начал набирать ход. Влажные и скользкие сосновые стволы были худшим местом для прогулки. Их скрепили толстыми корабельными канатами, что, впрочем, не упрощало мне задачу, потому что ухватиться за такой канат было сложно – он врезался в бревна, и места для пальцев не оставалось. Тем не менее я не сдавался. Каким-то чудом я поднялся еще на три ряда бревен вверх и начал медленно продвигаться вперед, хватаясь за торчащие сучки и упираясь ногами в стыки бревен.
– Вам все равно до меня не добраться, Гиляровский, – крикнул Теллер. – Вы слишком толстый и неуклюжий! Прыгайте!
Я ничего не отвечал. Мне и не нужно было перескакивать на платформу Теллера – достаточно было подобраться к нему на расстояние точного выстрела. Вероятно, эта же мысль пришла и ему в голову. Он оглянулся, пытаясь найти путь к спасению. Но состав уже шел с приличной скоростью, платформы трясло на стыках, они раскачивались, грозя сбросить нас с бревен. Теллер попробовал вжаться в бревна и прикрыться саквояжем, как щитом.
