Ли Чайлд - Джек Ричер, или В розыске
– Сколько ему было лет? – спросил Джек.
– Около семидесяти, – ответила Соренсон. – В любом случае он умер слишком рано. Шериф Гудмен был хорошим человеком. Добрым, как его имя. Это сердечный приступ?
– Наверное, – сказал Ричер. – Стресс, переутомление и беспокойство. Что-то в этом роде. Паршивые вещи для человека. Полицейским следует больше платить.
– Тут я с вами не стану спорить.
– Он рассказал нам все, что мы должны знать?
– Вряд ли он знал то, что нас интересовало.
– Нужно сообщить о его смерти.
Они вернулись в машину Соренсон, и она позвонила в полицейский департамент. На звонок ответила дежурная женщина, и Джулия рассказала ей о смерти шерифа. Женщина заплакала. Соренсон отключилась, и они остались ждать, замерзшие, промокшие и усталые, глядя сквозь ветровое стекло в пустоту и почти не разговаривая.
Первым на машине помощника шерифа приехал очень крупный мужчина лет тридцати пяти, светловолосый, тучный и краснолицый, в надетой поверх формы толстой нейлоновой куртке с сержантскими нашивками на рукавах. Он подошел к окну машины Соренсон, наклонился, куртка распахнулась, и Ричер увидел черную метку с именем Пуллер на одном кармане рубашки и звезду шерифа на другом. На звезде было написано Заместитель начальника. Пуллер постучал по стеклу толстыми покрасневшими костяшками пальцев. Соренсон не стала опускать стекло, а просто показала рукой. Пуллер направился к машине шерифа короткими нервными шагами, словно подходил к укрепленным позициям врага; словно ожидал, что вооруженный противник откроет огонь. Он обошел машину и остановился. Посмотрел вниз. Затем шагнул в сторону, согнулся, и его вырвало на обочину.
Ричер заметил, что дождь прекратился.
Пуллер очень долго выпрямлялся, устремив взгляд в сторону пустых полей. Кожа на его лице позеленела. Нет, он не сожалел о смерти старика, его ошеломил вид трупа. Ричер вышел из машины. Над дорогой все еще поднимался пар, но воздух показался ему неожиданно свежим и сухим. Соренсон выбралась со своей стороны. Пуллер двинулся им навстречу, и они остановились между машинами.
– Вы заместитель шерифа? – спросила Соренсон.
– Думаю, да, – ответил Пуллер.
– Тогда вы ошибаетесь. Теперь вы шериф. Во всяком случае, исполняете его обязанности. И вам нужно многое сделать. К примеру, вы должны ввести нас в курс дела.
– О чем вы?
– Здесь пропал ребенок.
– Я не следил за событиями.
– Почему?
– Главным образом я занимаюсь движением. До автострады и обратно. До Города греха. Ну, вы знаете, у меня радар…
– Но вас ведь поставили в известность о том, что происходило здесь прошлой ночью?
– Нас всех собрали и рассказали.
– Вы отслеживали ситуацию?
– Я занимаюсь транспортом и движением.
– А разве шериф Гудмен не перевел вас на расследование?
– Он нас всех перевел.
– Так почему же вы не отслеживали новости?
– Он не дал мне конкретных указаний.
– Тебя в детстве не роняли на голову? – спросил Ричер.
Человек по имени Пуллер не ответил.
– Позвони диспетчеру, организуй «Скорую помощь», чтобы они увезли тело.
– Хорошо.
– Потом свяжись с семьей шерифа Гудмена.
– Хорошо.
– Затем в похоронное бюро.
– Откуда?
– С любого телефона. Только позаботься о том, чтобы он не находился рядом со мной.
Человек по имени Пуллер вернулся к своей машине, а Ричер и Соренсон направились к дому соседки Дельфуэнсо.
Соседке Дельфуэнсо было немногим больше тридцати лет. Дочь оказалась ее десятилетней версией, только прямой, стройной и без морщин. Дочку звали Паула. Она жила в задней комнате. Дорогу оттуда не было видно. Вообще, вид из окна открывался только на грязь. Она играла в электронную приставку, подсоединенную к телевизору. На экране происходили самые разные события, но главным образом взрывы. Крошечные мультяшные фигурки испарялись в облаках дыма размером с мяч для гольфа.
– Извините, но мне нужно на работу, – сказала соседка.
– Я понимаю, – ответила Соренсон, словно поверила ей.
Ричер тоже понимал. Он читал газеты. Он слышал, как разговаривают люди. Он знал, что работу легко потерять и трудно вернуть.
– Я говорила им, чтобы они не открывали двери, – сказала соседка.
Соренсон посмотрела на девочку и спросила:
– Паула, зачем ты это сделала?
– Я не открывала, – ответила девочка.
– А почему дверь открыла Люси?
– Потому что мужчина позвал ее по имени.
– Он позвал Люси по имени?
– Да, он сказал: «Люси, Люси».
– А что еще он сказал?
– Я не слышала.
– Ты уверена? Ты должны была слышать что-то еще.
Девочка молчала.
Соренсон ждала.
– У меня неприятности? – спросила девочка.
Соренсон колебалась.
– Да, детка, у тебя проблемы. И немалые, если честно. Но ты можешь от них избавиться, если расскажешь, что слышала и видела утром. И тогда у тебя все будет в полном порядке.
Сделка с правосудием. Побудительный мотив. Кнут и пряник. Система, проверенная временем. Ричер проходил по этому пути множество раз, когда служил военным полицейским. Десять лет превращались в срок от трех до пяти, а испытательный заменял тюремное заключение; обвинения снимались в обмен на информацию. Система работала для людей, которым за двадцать, и тех, кому за тридцать. И работала надежно. Ричер не видел никаких причин, почему она не годится для ребенка десяти лет.
Девочка молчала.
– И я дам тебе доллар на пирожное, а мой друг поцелует тебя в голову.
Иногда срабатывал подкуп.
– Мужчина сказал, что он знает, где мама Люси.
– В самом деле?
Девочка серьезно кивнула.
– Он сказал, что отведет Люси к маме.
– А как он выглядел?
Девочка сжала пальцы, словно пыталась выдавить правильный ответ.
– Я не знаю.
– Ты ведь немного подглядывала, правда?
Девочка снова кивнула.
– Сколько мужчин ты видела у двери? – спросил Ричер.
– Двух.
– И как они выглядели?
– Как в телевизоре.
– А ты видела их машину?
– Она была большой и низкой.
– Обычный автомобиль? Не пикап и не внедорожник?
– Обычный.
– Он был грязным?
– Нет, блестящим.
– Какого цвета?
Девочка снова стала ломать руки.
– Я не знаю, – сказала она.
Зазвонил телефон Соренсон. Она посмотрела на него и одними губами сказала: «Омаха».
Ричер покачал головой. Джулия кивнула, но она выглядела встревоженной. Телефон продолжал звонить. Наконец он замолчал, и Джек снова посмотрел на девочку.
– Спасибо, Паула. Ты все сделала замечательно. У тебя больше нет неприятностей. Ты можешь быть спокойна.
Он засунул руку в карман и вытащил стопку банкнот. Отделив доллар, протянул его девочке. Телефон Соренсон звякнул. Голосовая почта.
– А теперь хорошенькая леди поцелует тебя в лоб.
Девочка захихикала. Соренсон слегка смутилась, но наклонилась и выполнила обещанное Ричером. Девочка снова занялась взрывами на мониторе, а Джек повернулся к ее матери.
– Мы должны позаимствовать у вас ключ от дома Карен.
Женщина вытащила ключ из ящика шкафа в коридоре. Самый обычный, с брелоком и хрустальным кулоном.
«Интересно, – подумал Ричер, – при какой температуре плавится хрусталь?» Наверное, более низкой, чем обычное стекло. Потому что внутри у него что-то блестящее. Так что брелок от автомобильного ключа исчез навсегда. Он превратился в тонкий слой микроэлементов на полу сожженной «Импалы» или в крошечное облачко испарений, которое унес ветер Орегона.
Ричер взял ключ.
– Благодарю, – сказал он и вместе с Соренсон вышел из дома.
Машина Гудмена все еще оставалась на прежнем месте, но «Скорая помощь» успела приехать и увезти тело. Исчезла и машина Пуллера. Ветер унес прочь тучи, небо посветлело, и высоко над головой показалось водянистое зимнее солнце.
Соренсон помедлила у порога и проверила список полученных сообщений.
– Нет нужды их слушать, – сказал Ричер. – Вы и так знаете, что они хотят сказать.
– Я должна им позвонить. Ситуация изменилась. Ребенок не найден, а местная полиция недееспособна. Во всяком случае, теперь.
– Позвоните позже, – сказал Джек. – Пока еще рано.
Он обошел мокрую траву и зашагал по подъездной дорожке дома Дельфуэнсо, держа в руке ключ.
– Что вы рассчитываете там найти?
– Кровати, – ответил Ричер. – Или хотя бы диваны. Нам нужно поспать. Сейчас от нас никакой пользы. И мы не хотим закончить, как Гудмен.
Глава 49
Дом Дельфуэнсо практически не отличался от дома ее соседки. Такая же планировка, такая же кухня, окна, пол и двери. Те же ручки и точно такая же ванная комната. Стандартный проект. В доме было три маленьких спальни. Одна явно принадлежала Дельфуэнсо, другая – ее дочери, третья предназначалась для гостей.
– Ваш выбор, – сказал Ричер. – Комната для гостей или диван в гостиной.
