Клаудия Грос - Схолариум
На этот раз ближе к вечеру Софи осталась в схолариуме чуть ли не последней. Никаких записок ни на дверях, ни на колоннах, ни на столе в рефекториуме. Он выбрал другое место? И куда подевался надзиратель, он ведь все время болтается по коридорам?
В углах завывал ветер, приманивающий снежинки к факелам, словно мотыльков на огонь. Софи озиралась.
После лекций Лаурьен исчез в своей спальне. Встречаться с ним ей не хотелось. Она решила держаться от него подальше, опасаясь его весьма красноречивых взглядов. Как раз сегодня на лекции он шепотом спросил, не знает ли она, где живет Софи Касалл. Она испуганно отшатнулась. Неужели, смотря на нее, он все время думал о Софи Касалл? Неужели обратил внимание на их сходство? Хотя вообще-то она была уверена, что его предположения так и останутся подозрениями, что он тыкается туда-сюда, как мечущийся вокруг темного пруда рыбак, который никогда не поймает рыбу. И все равно бывать с ним слишком часто небезопасно…
С другой стороны коридора появилась тень и раздался звук шагов. Тень становилась все длиннее, потом изогнулась и исчезла.
Софи побежала. Он наверняка у двери в библиотеку. Она остановилась, прислушалась. Ничего. Подошла ближе. В нише на стене горел фонарь. Куда он подевался? Софи надавила на тяжелую дверь. Уже на замке. Можно отсюда попасть в рефекториум? Там еще открыто. Но и в рефекториуме не оказалось ни одной живой души. Кухня заперта, осталась только узкая раздаточная щель. Софи прислушалась. Тоже никого. Чья же это была тень, чьи шаги?
Кто-то идет. На этот раз надзиратель.
— Что ты тут делаешь? Уже поздно. Лекции давно закончились.
Софи кивнула и пробормотала слова извинения. Она видела тень и слышала шаги. Но нигде никого нет. Образ? Образ, лишенный своей вещи? Так какой же должна быть вещь, принадлежащая этой тени? Из-за угла показался Лаурьен с листком в руке.
— Он был здесь, — сказала Софи.
— Где?
— Я видел тень в том конце коридора…
— Тень? И всё? Это все равно что ничего. Тень отбрасывает даже фонарь.
— Но такая тень не двигается и не шумит. Или тебе уже доводилось видеть разгуливающий фонарь?
— А какой она была величина, эта тень?
— Не знаю…
Лаурьен покачал головой:
— Это просто образ, но известна ли нам сущность этого образа?
К ним подошел магистр Штайнер. Он остановился перед Софи и молча вглядывался в ее лицо. Она пожала плечами:
— Я видел тень, — пробормотала она, — но Лаурьен считает, что это ничто…
Штайнер улыбнулся:
— О, с точки зрения метафизики это очень много. Но относительно нашего случая я бы сказал, что Лаурьен, к сожалению, прав — ничто. Наш противник умнее, чем мы думали. Он не действует с бухты-барахты, не развешивает просто так по стенкам свои бумажки. Он выжидает подходящий момент и действует, только убедившись, что его лица не увидит никто, даже надзиратель, который вообще-то бродит по схолариуму сутки напролет и замечает всё.
«И все-таки я слышала шаги, — с горечью подумала Софи. — Это был человек. Но куда он подевался?»
Больше уже эта мысль ее не покидала. И постепенно у нее в голове сформировалось весьма странное представление. Если не принимать в расчет тень, которая и действительно могла ей померещиться, то остаются еще шаги. Библиотека была закрыта, рефекториум пуст, в кухню не попасть. Что-то не состыковывается. Он был здесь. А если он здесь был, значит, он должен был куда-то подеваться. Хотя не исключена потайная дверь, известная только избранным. Этот вариант Софи отбросила, вспомнив про загадку, которую убийца навязал Штайнеру. Квадривиум.
Не прошло и двух суток, и ее подозрение упрочилось. Провалившаяся как сквозь землю фигура! Или это дух, вернувшаяся на землю душа покойного, или для этого должно быть естественное объяснение. Есть только один способ это выяснить: спрятаться в схолариуме. Пусть ее там запрут.
Однажды вечером Ломбарди читал первую лекцию в новом, специально оборудованном для занятий помещении, и Софи решила воспользоваться представившейся возможностью. Живущие в схолариуме студенты гурьбой двинулись к рефекториуму, а она, несмотря на страшный холод спряталась в саду и принялась считать свисающие с крыши сосульки. Пока все ужинали, она прокралась обратно в дом и подыскала себе темное местечко под лестницей, ведущей к комнате де Сверте. Постепенно все стихло. Студенты разошлись по спальням, служанки — по домам, и карлик запер двери. Около десяти он загасил свечи и поднялся наверх. Софи осталась одна.
Она захватила с собой свечку, хотя пользы от нее было очень мало. Огонь в рефекториуме погас, только тлели угли в камине. Поскольку почти все помещения уже закрыли, поле деятельности оказалось не слишком большим. Даже в библиотеку ей не попасть. Не заперта была только дверь в часовню, но никаких следов убийца там не оставил. Пахло ладаном, блестела освещенная свечой золотая Мадонна.
Софи тихонько пробралась вверх по лестнице. И здесь тоже закрытые двери, все, кроме одной. За ней кабинет приора. Заглядывающая внутрь полная луна позволила разглядеть пачку бумаги: счета схолариума за дрова, перья, за прислугу, надзирателя… А еще бумаги от попечителя и счета за новые книги. Отсюда, сверху, хорошо просматривались дома. Вдали она разглядела спящую реку, блестевшую в лунном свете. Она порылась в бумагах, но ничего интересного не нашла. Ей стало не по себе. Что она надеялась здесь найти? Сведения о Касалле? Она и сама толком не знала.
Софи на цыпочках спустилась вниз. Ночь впереди еще длинная, а утром нужно смешаться со студентами, и все будет шито-крыто. Хотя до этого придется посидеть взаперти.
Странный звук заставил ее замереть. Легкий, едва слышный шелест и бульканье, как будто в сад заявилась река. Похоже на воду, но откуда здесь взяться воде? Ее тут и близко нет. Софи попыталась обнаружить источник звука, где-то возле выгребных ям. А дверь в сад закрыта. На ней висит тяжелый замок. Софи уныло вернулась к лестнице. Так она мало чего добьется. Она залезла в свое убежище и задула свечку. Холод пронизывал ее до костей и долго не давал уснуть. В тяжелый, беспокойный сон она впала только под утро.
Софи проснулась, когда было еще совсем темно. Вскоре в схолариуме начали зажигать свечи и масляные лампы. Надзиратель затопил камины в рефекториуме и лекционном зале, пришедшие на работу служанки возились на кухне. Первая лекция через час, а пока придется прятаться под лестницей. Ноги затекли, тело как будто покрылось коркой льда. Она попыталась потянуться, но пришлось тут же скорчиться снова, иначе ступни попадали в свет лампы. Де Сверте спустился вниз, его голос разносился по всему дому. Двери хлопали, запах теплого молока добрался до лестницы. Господи, как же она продержится целый день, ведь у нее вместо ног ледышки, да и желудок совсем пуст?! Уже сейчас в горле подозрительно щипало, а напряженные окоченевшие конечности тряслись.
Софи ждала. Через полчаса все вышли из рефекториума и отправились на лекцию. Распахнулась дверь, послышался голос Ломбарди. Софи выбралась наружу. Теперь бы осторожненько распрямиться — поясница совсем затекла. Ей обязательно нужно домой, согреться. Но тогда она пропустит лекцию. Она выскользнула за дверь и оказалась на улице. Завтра придет новый день. Завтра будет видно.
— Ты провел в схолариуме всю ночь?
Лаурьен смотрел на Иосифа, открыв рот. Всю ночь просидеть, скорчившись, и чуть не умереть от холода?!
— Вода, — сказала Софи, — где-то там должна быть вода.
Лаурьен кивнул. Они шли по сенному рынку, утонувшему в тающем снеге. Дальше мясной ряд, там наверняка сухо.
— Это остатки римского водопровода, так говорит надзиратель. Если вода стоит высоко, он наполняется. Вот и всё.
Софи была разочарована. Всего-навсего старый канал?
— Скажи, Иосиф, а что ты, собственно говоря, ищешь?
— Сам не знаю.
— А кого ты подозреваешь? Если у тебя есть какие-то подозрения, то почему бы не сказать об этом Штайнеру?
И правда, почему? Она и сама не знала. Ей не хотелось выдвигать обвинения, опираясь на досужие домыслы.
— Скажи, кого ты подозреваешь?
Она покачала головой и отвернулась. Запах мяса и свежей крови перебивал привычную вонь от экскрементов и мочи.
— Моими исходными пунктами являются тень, которую никто, кроме меня, не видел, и шаги, которых никто, кроме меня, не слышал. У меня нет свидетелей и нет доказательств.
Впереди показался Ломбарди в сопровождении нескольких студентов. Они встретились в проходе, и Софи приветливо поздоровалась. А потом оставила Лаурьена, который вступил в разговор с одним из студентов, и с трудом стала пробираться по грязи назад. Дома она положила в кровать горячий камень и легла. В горле вращалась тысяча ножей, казалось, они вот-вот располосуют ей шею. Только бы уснуть, пропотеть и прогнать таким образом болезнь, а вечером сходить проверить, что же все-таки там, за домом. Но что она, собственно говоря, ищет? Убийцу? Не будет он ее ждать. И не предоставит в ее распоряжение неопровержимых улик. И вообще, у нее просто навязчивая идея. Иррациональная и абсолютно бессмысленная. Это даже не подозрение. Паутина. Квадривиум.
