Джанет Глисон - Чаша Бланшара
Агнесс подумала о необъяснимых путешествиях Роуз наверх и в мастерскую и о ее связи с Рили. Многое говорит о том, что она была участницей этого мошенничества. Возможно, Теодор использовал Pop как посредницу, а она стала жадничать и в преддверье своего побега к любовнику захотела больше, чем Теодор был согласен заплатить за ее помощь. В этом случае не жадность ли привела ее к смерти? Но если вспомнить, что кража была, скорее всего, организована тем же человеком, который убил Pop и Ноя, эта теория не выдерживала критики. Смешно предполагать, что Теодор организовал ограбление своей мастерской, убил своего подмастерья и потом собирался платить за возвращение своей собственности.
Исключив Теодора из числа подозреваемых, Агнесс уже было собралась рассказать ему о том, что нашла пистолет, но засомневалась. Он прямо сказал ей, что его интересует только чаша. Она колебалась, был ли смысл поднимать тему, которая может только разозлить его.
На Агнесс нашла тоска. Она должна была что-то сказать, но боялась ответа Теодора. Ей стало казаться, что в комнате душно и густой запах портвейна пропитал все вокруг. Ей никогда не нравилось подниматься наверх, а сейчас больше, чем всегда, хотелось вернуться в свою кухню. Но Теодор пока был не готов отпустить ее. «Да и кухня теперь, — напомнила она себе, — была уже не таким безопасным местом».
Наконец Теодор нашел письмо и сделал вид, что внимательно его читает.
— А, да, вот оно, миссис Мидоус. Вот что пишет мистер Питт. Если я согласен с его условиями, вы должны сообщить ему об этом сегодня вечером. Посыльный, доставивший это письмо, будет ждать ответа на улице. Завтра утром пораньше вы должны передать ему двести гиней, и тогда он задействует свой план возвращения чаши для охлаждения вина. Разумеется, сумма значительная, и он не хочет, чтобы вас ограбили, поэтому он пошлет собственного кучера и коляску, чтобы забрать вас. Вы можете взять с собой одного сопровождающего, который поможет вам вернуть чашу.
Агнесс не обратила внимания на неожиданный жар в груди.
— Судья Кордингли об этом знает?
— Нет, он узнает, только когда передача состоится. Он станет настаивать на вмешательстве, а если Питт узнает, что тут замешан закон, то позаботится, чтобы об удовлетворительном решении этой проблемы не могло быть и речи.
— При всем моем уважении, сэр, произошли два убийства, которые почти наверняка связаны с этой чашей. Закон обязательно должен вмешаться. Разве не следует хотя бы допросить Питта по поводу этих событий?
— Вы прекрасно знаете, что судья Кордингли делает все возможное. И с чего это вдруг я стану настаивать на аресте Питта, если нет абсолютно никаких улик, привязывающих его хотя бы к одному из преступлений? К тому же он собирается помочь вернуть чашу. Я должен быть идиотом, чтобы так поступить, миссис Мидоус.
Агнесс вспомнила Питта, прикосновение его губ к ее пальцам, его вкрадчивый взгляд. Как она могла забыть? Это и ее растущие сомнения насчет личности убийцы усилили ее возбуждение, мысли совсем перепутались. Она не хотела верить, что убийца — человек, с которым она жила и работала в одном доме. Она не хотела, чтобы виновными оказались Теодор, Джон, Филипп, Нэнси или мистер Мэттью. Мог Питт быть убийцей? Не присоединился ли он к Дрейку ночью, убил Ноя Праута, а затем и Роуз, только потому что та встретилась на его пути, когда спешила на свидание? Каким бы невероятным ни было такое предположение, Агнесс хотелось в него верить, чтобы забыть о других, более неприятных возможностях. Но от одного факта она не могла отделаться: если Питт убийца, каким образом пистолет попал в подвал?
Ей было достаточно упомянуть имя Элси, как связь между мистером Питтом и кражей будет установлена. Но она дала слово, и если нарушит его, последствия для Элси могут быть катастрофическими. Поэтому Агнесс предпочла поспорить:
— При всем уважении, сэр, не показалось ли вам предложение Питта подозрительным? В его распоряжении множество подручных. Если он узнает, что у меня с собой двести гиней, то, даже если я буду не одна, кто помешает ему совершить еще одно нападение?
Теодор долил в стакан вина и медленно выпил. Затем уставился на нее налитыми кровью глазами и покачал головой:
— Вряд ли мне стоит говорить, что я и сам беспокоюсь. Но я достаточно знаком с системой Питта, чтобы знать, что он так свои дела не ведет. Ведь ему необходимо поддерживать свою репутацию, как и всем нам. Кроме того, я еще этого не говорил, но создается впечатление, что вы его очаровали.
Агнесс стало совсем жарко, пульс начал биться чаще.
— Тогда вы разрешите Филиппу сопровождать меня просто из предосторожности, не так ли, сэр?
Теодор нахмурился:
— Не Филиппу. На этот раз, я полагаю, вам лучше взять одного из моих ремесленников — Уильямса. Я считаю, что он умен и более прилежен, чем Рили, к тому же отлично знаком с чашей для охлаждения вина. Я не хочу, чтобы Питт всучил вам копию.
Агнесс не стала спрашивать, почему он допускает возможность такого обмана, тогда как считает невозможным, что ее могут задержать с деньгами. Кроме того, новость, что сопровождать ее будет Томас Уильямс, подсластила пилюлю. Настроение немного поднялось, и она смирилась с неизбежным.
Теодор жестом показал на стул с другой стороны стола:
— Садитесь и читайте письмо. Затем берите перо и бумагу и пишите. Пишите, что вы обсудили его предложение со мной и я согласился. Он может прислать коляску завтра в девять утра. Думаю, он пригласит вас войти в дом. Я уже говорил, что вы, судя по всему, его очаровали. Если вы дадите Питту понять, что его ухаживания могут быть приняты, это только поможет нам. Но не следует прямо соглашаться, вы должны дать ему надежду, но оставить в неопределенности — это его подогреет.
Агнесс принялась читать письмо. Первый абзац содержал детали, о которых Теодор уже рассказал ей, последний же заставил ее щеки запылать.
Характер — моей профессии подразумевает, что мне приходится встречаться с людьми самого разного сорта. Во время нашей первой встречи вы произвели на меня огромное впечатление не только своей красотой и сдержанностью, но и умом. Когда я предложил вам пойти вместе со мной в театр, вы объяснили, что ваши нынешние обязательства исключают такую возможность. Я бы хотел уточнить: означает ли это, что вы никогда не дадите положительного ответа на мое приглашение, — или вы не могли его принять только в том, конкретном случае?
Агнесс едва сдерживала беспокойство. Она должна отказаться и потребовать, чтобы вместо нее поехал кто-нибудь другой. У нее было предчувствие, тяжелое и темное, как вино в стакане Теодора. Но долг победил сомнения, и, вместо того чтобы возразить, она послушалась и сделала то, что Теодор приказал: написала короткую записку своим обычным изящным почерком, в которой согласилась с условиями, выдвинутыми Питом. Закончила Агнесс следующим образом.
Премного благодарна вам за ваше повторное приглашение. Не могу обещать, что приму его. Давайте покончим с нашим делом, а потом уже подумаем об удовольствиях.
Закончив письмо, она посыпала его песком и перечитала. Последние слова показались ей написанными более крупно и менее элегантно, как будто их дописал кто-то другой. Она протянула листок Теодору, который перечитал письмо и мрачно улыбнулся:
— Очень хорошо, миссис Мидоус. Последнее предложение, готов поспорить, заставит его поворочаться ночью. — Он поднял глаза и увидел, что она покраснела. — Не скромничайте, я отдаю должное вашим способностям.
Он сложил листок втрое, подогнул с концов и запечатал алым воском. Когда Теодор переносил расплавленный воск на бумагу, рука его дрожала, и несколько капель упали на стол, неприятно напомнив Агнесс кровь. Теодор протянул ей письмо:
— Идите с ним на улицу. Там должен кто-то ждать.
Агнесс встала, сделала реверанс и вышла. Прямо напротив двери в холле стоял Джон. Он как-то странно взглянул на нее, и она невольно подумала, не слышал ли он разговор о ее опасном задании на следующий день — или он все еще думает о их столкновении в погребе? Ей хотелось задать ему так много вопросов. Как туда попал пистолет? Кто его туда положил, он или мистер Мэттью? Видел ли он, как уходит Роуз, и не последовал ли за ней? Не виноват ли один из них в ее смерти? Но Агнесс понимала, что, если кто-то из них виноват, давить на Джона бесполезно, она только поставит под угрозу свою жизнь, и тогда убийцу Роуз никогда не найдут. Поэтому, холодно на него взглянув, она промолчала.
— Мистер Бланшар сказал, что снаружи ждет посыльный.
Джон кивнул и слабо улыбнулся:
— Следуйте за мной.
Он прошагал к выходу и распахнул дверь. В холл мгновенно ворвался вихрь снега и холодного ветра, внеся вместе с собой маленькую фигурку, жавшуюся к двери. Джон отступил. Агнесс, стоявшая за ним, тоже сделала шаг назад, чтобы избежать столкновения. Через плечо Джона она разглядывала скорченную фигурку, закутанную в лохмотья и засыпанную снегом так, что лица почти не было видно. Открывшаяся дверь пробудила фигурку к жизни, она внезапно села и потрясла головой, засыпав коврик у двери снегом. Агнесс узнала худенькое, заостренное личико, красную шаль и слишком большие ботинки.
