Стив Берри - Пророчество Романовых
Наконец они выбежали на улицу.
Лорд лихорадочно огляделся по сторонам. Витрины магазинов были темными. Фонари не горели. Закинув сумку на плечо, Лорд схватил Акулину за руку, и они побежали.
Из-за угла выскочила машина. Лорда ослепил яркий свет фар. Машина мчалась прямо на них.
Они застыли посреди дороги.
Завизжали тормоза, покрышки пошли юзом по мокрому асфальту.
Только теперь Лорд разглядел, что автомобиль не милицейский. Ни мигалок, ни специальных знаков. Он узнал лицо за ветровым стеклом.
Иосиф Максимов.
Опустив стекло, русский высунул голову и сказал:
— Быстро садитесь!
Лорд и Акулина забрались в машину, и Максимов утопил педаль газа в пол.
— Вы подоспели как раз вовремя, — заметил Лорд.
Не отрывая взгляда от дороги, грузный русский сказал:
— Николая Максимова нет в живых. Но завтра вы встретитесь с его сыном.
ГЛАВА 25
Москва
Воскресенье, 17 октября
7 часов 00 минут
Хейес отправился завтракать в главный ресторан «Метрополя». Выбор блюд был отменным. Особенно Хейесу нравились блины с сахарной пудрой и фруктами. Официант принес свежий выпуск «Известий», и Хейес погрузился в изучение утренних новостей.
Первая полоса рассказывала о деятельности Царской комиссии на прошедшей неделе. После открывающей сессии, которая состоялась в среду, в четверг началось выдвижение кандидатов. Первым был назван Степан Бакланов: его кандидатуру, как и было условлено, представил московский мэр, популярный в народе. «Тайная канцелярия» решила использовать уважаемого человека, чтобы придать дополнительный вес кандидатуре Бакланова, и этот замысел, судя по всему, увенчался успехом, поскольку в редакционной статье «Известия» подробно распространялись о растущей поддержке Бакланова.
Две соперничающие группировки Романовых выдвинули своих глав, они претендовали на более близкое родство с Николаем II. Затем были названы еще три имени, но корреспондент упомянул о них вскользь — речь шла об очень отдаленных родственниках царской семьи. Во врезке справа отмечалось, что на самом деле кровь Романовых течет во многих русских. Лаборатории в Москве, Санкт-Петербурге и Новосибирске предлагали за пятьдесят рублей генетический анализ крови на предмет близости к императорской фамилии. И похоже, многие выкладывали эти деньги, чтобы пройти тест.
Первые дебаты получились очень напряженными, но Хейес знал, что все это делалось только для вида, поскольку, судя по самым последним данным, из семнадцати членов комиссии уже были куплены четырнадцать. Идею дебатов предложил он. Быстрое достижение консенсуса могло породить подозрения. Лучше было изобразить, как члены комиссии постепенно преодолевают разногласия, приходя к единому решению.
Статья заканчивалась напоминанием о том, что выдвижение кандидатов завершится на следующий день. Первый тур голосования был намечен на вторник, после чего еще два дня будут продолжаться дебаты, а окончательное голосование состоится в четверг.
К пятнице все будет готово.
Степан Бакланов станет Степаном I, российским императором. Клиенты Хейеса будут довольны, «тайная канцелярия» удовлетворена, а сам он станет богаче на несколько миллионов долларов.
Хейес дочитал статью, в который раз поражаясь склонности русских к красочным спектаклям. В русском языке для этого существовало даже свое название: «показуха». Самым ярким примером на памяти Хейеса был визит в Советский Союз президента Джеральда Форда в конце семидесятых, когда, чтобы сделать дорогу из аэропорта более живописной, в соседнем лесу нарубили молоденьких елочек и просто повтыкали их в снег.
Официант принес горячие блины и кофе. Хейес рассеянно пролистал газету, читая заголовки. Один привлек его внимание. «АНАСТАСИЯ ЖИВА И ПРЯЧЕТСЯ ВМЕСТЕ СО СВОИМ БРАТОМ-ЦАРЕМ». Хейеса прошиб холодный пот. Он немного успокоился только тогда, когда прочитал заметку и убедился, что это лишь рецензия на спектакль, недавно поставленный в Москве.
«Вдохновленный дешевым детективом, купленным в букинистической лавке, английский драматург Лорн Гант увлекся легендами, окружающими расправу над царской семьей. „Меня очаровала история Анны Андерсон“, — сказал Гант, имея в виду самую известную авантюристку, выдававшую себя за Анастасию, дочь Николая II.
Сюжет пьесы разворачивается вокруг того, что Анастасии и ее брату Алексею удалось в 1918 году избежать смерти в Екатеринбурге. Их тела так и не были обнаружены, и на протяжении нескольких десятилетий родилось множество домыслов о том, что же произошло на самом деле. Все это явилось плодородной почвой для воображения автора.
„Получилось что-то в духе „Элвис Пресли жив и скрывается на Аляске вместе с Мерилин Монро““, — говорит Гант. И в этом есть своя ирония».
Прочитав заметку еще раз, Хейес удостоверился, что пьеса скорее фарс, чем серьезные изыскания на предмет предположительно оставшихся в живых членов царской семьи. В конце обозреватель называл автора «Чеховым и Кэрол Бернетт[6] в одном флаконе» и советовал читателям ни в коем случае не ходить на спектакль.
Кто-то загремел стулом, и Хейес оторвался от газеты. К нему за столик подсел Феликс Орлегов.
— Ваш завтрак выглядит очень аппетитно, — заметил русский следователь.
— Я бы пригласил тебя присоединиться, но для тебя здесь слишком много культурной публики.
Хейес даже не попытался скрыть презрение.
Пододвинув к себе тарелку, Орлегов потянулся за вилкой. Хейес решил оставить мерзавца в покое. Полив блины вареньем, Орлегов жадно набросился на них.
Хейес сложил газету и положил ее на стол.
— Кофе не желаете? — язвительно поинтересовался он.
— Лучше апельсиновый сок, — пробормотал с набитым ртом русский.
Хейес помедлил, затем подозвал официанта и попросил принести кувшин апельсинового сока. Расправившись с блинами, Орлегов вытер рот салфеткой.
— Я слышал, что в этой гостинице готовят замечательные завтраки, но я не могу позволить себе такую роскошь.
— К счастью, скоро ты разбогатеешь.
Потрескавшиеся губы следователя скривились в усмешке.
— Смею вас заверить, всем этим я занимаюсь не ради возможности пообщаться с вами.
— В таком случае чем же я обязан твоему визиту в это чудное воскресное утро?
— Милицейская сводка на вашего Лорда сделала свое дело. Его обнаружили.
Хейес оживился.
— В Стародубе, — продолжал Орлегов. — Это маленький городишко в пяти часах езды к югу от Москвы.
Хейес тотчас же вспомнил, что этот город упоминался в документах, которые обнаружил в архивах Лорд. О нем писал Ленин, называя и фамилию: Николай Максимов. Как выразился советский лидер? «Город Стародуб также упоминался двумя другими белогвардейскими офицерами, которые заговорили в похожей ситуации. Что-то происходит, теперь я в этом уверен».
Теперь в этом был уверен и Хейес. Совпадений было слишком много.
Определенно, Лорд во что-то ввязался.
В ночь с пятницы на субботу его номер в гостинице был странным образом очищен. Члены «тайной канцелярии» не на шутку встревожились, а если беспокоились они, то беспокоился и Хейес. Ему поручили эту проблему, и он был полон решимости не подвести своих хозяев.
— Что там случилось? — спросил Хейес.
— Лорда обнаружили в местной гостинице с какой-то женщиной.
Хейес ждал продолжения, но Орлегов откровенно наслаждался моментом.
— Если тамошней милиции и не хватает знаний, это с лихвой компенсируется ее непроходимой тупостью. Они устроили облаву в гостинице, но не потрудились перекрыть все выходы. Лорд и женщина бежали, выбравшись в окно. В Лорда стреляли, но ему удалось уйти.
— Ваши люди хотя бы выяснили, зачем он приехал в город?
— Лорд расспрашивал про некоего Николая Максимова.
Подтверждались худшие опасения.
— Какие приказы получила местная милиция?
— Я распорядился, чтобы они не предпринимали никаких шагов, не поставив меня в известность.
— Нам нужно немедленно уходить.
— Я и сам так подумал. Вот почему я пришел сюда. Хорошо хоть, теперь я уже позавтракал.
Официант принес апельсиновый сок.
Хейес поднялся из-за стола.
— Допивай свой сок. А мне нужно сделать один звонок.
ГЛАВА 26
Стародуб
10 часов 00 минут
Лорд сбросил скорость. Холодный дождь барабанил в ветровое стекло. Прошлой ночью Иосиф Максимов спрятал беглецов в деревенском доме к западу от Стародуба. Дом принадлежал еще одному члену семьи Максимовых. Хозяин уложил гостей на пол, постелив два матраца перед камином.
