Сергей Переслегин - Вторая Мировая война между Реальностями
Это было одно из самых неожиданных решений фюрера.
Иногда его объясняют надеждой А. Гитлера на то, что Япония, в свою очередь, атакует советский Дальний Восток, чем затруднит переброску сибирских дивизий на Восточный фронт. Но посол Японии информировал руководство Рейха об условиях советско-японского договора. Было совершенно ясно, что Империя восходящего солнца, обеспечив себе тыл в Манчжурии и решившись – после и вследствие этого – на запредельно рискованную войну на юге Тихого океана, ни при каких обстоятельствах не нападет на СССР. Кроме того, наличные японские силы физически не были способны вести войну одновременно с Китаем (она шла с небольшими перерывами с середины 1930-х годов), Соединенными Штатами, Великобританией и СССР.
Впрочем, если у А. Гитлера и были какие-то иллюзии относительно поведения союзников по «Оси», то, надо думать, поступки Б. Муссолини осенью 1939 года способствовали их развеиванию.
Часто говорят, что акт Гитлера носил чисто формальный характер: США все равно рано или поздно объявили бы Германии войну. Это, конечно, верно, но весь вопрос в том, «рано» или «поздно»? Изоляционизм в Штатах был очень силен, единогласия депутатам Конгресса хватило ровно на один день. Войны в Европе и на Тихом океане рассматривались ими как совершенно не связанные между собой (в декабре 1941 года они и на самом деле не были связаны). Необходимость воевать с Японией не вызывала сомнений. Что же касается Германии, то сталинский Советский Союз был в Америке не многим более популярен, нежели гитлеровская Германия, да и Великобритания во влиятельных Вашингтонских кругах рассматривалась как конкурент, а не как союзник. Ф. Рузвельту пришлось бы приложить немалые усилия к тому, чтобы побудить конгрессменов втянуть страну, уже воюющую на Тихом океане, в европейские дела. Объявив 8 декабря 1941 года войну США, А. Гитлер, бесспорно, способствовал усилиям Ф. Рузвельта.
Конечно, шаг А. Гитлера можно рассматривать как форму политического «пиара». Смотрите: Германия, схватившаяся не на жизнь, а на смерть с одной великой державой, находящаяся в состоянии войны с другой, сама объявляет войну третьей. Выглядит эффектно, но по существу лишено смысла.
Самую необычную версию предлагает немецкий историк С. Хаффнер [105]. По его мнению, А. Гитлер уже 6 декабря 1941 года, то есть в день, когда началось советское контрнаступление под Москвой, понял, что он переоценил возможности Рейха и что война с Россией проиграна. С другой стороны, было понятно, что Великобритания обескровлена. Оставшихся у нее сил хватало только на оборону. Вероятно, в перспективе их стало бы вполне достаточно для наступления против Италии. Но не для серьезной борьбы в Европе.
А это означало, что Германия будет разгромлена и оккупирована Советским Союзом. Гитлер, подписавший «План „Ост“, директиву „Мрак и Туман“ (частью которой был известный „Приказ о комиссарах“) и распоряжение „Об особой подсудности в районе „Барбаросса“, ждал от «большевистских орд“ ответной жестокости. Единственной надеждой была возможность что-то получить для Германии, играя на противоречиях между союзниками. Но тогда Рейху нужно было обеспечить равновесие сил, найти противовес Советскому Союзу. И возник уникальный в военной истории поступок: объявление войны, как зов о помощи.
Красивая версия, хотя, вероятно, слишком сложная для политического «цирка». Впрочем, А. Гитлер мог не просчитывать все эти тонкости и балансы сил, а сделать неожиданный ход, просто доверившись своей великолепной интуиции.
Как бы то ни было, решение фюрера связало в единый мировой кризис две войны, до того момента различные по рисунку, замыслу, логике, инструментам, театрам боевых действий и акторам влияния. После 8 декабря 1941 года сражались между собой все пять великих империй, образующих геополитическую карту своего времени. Германия и Япония атаковали Великобританию, Советский Союз и Соединенные Штаты Америки.
В 1942 году военные действия охватили весь мир.
Совсем другая война.
Стратегическое положение Советского Союза было, пожалуй, самым простым. Первый натиск немцев был отбит, промышленность завершила развертывание (на Урале вне досягаемости неприятельской авиации) и наращивала производство военного снаряжения. В этих условиях у СССР была ясная перспектива военной победы. Возможности политического использования этой победы определялись, в основном, тем, насколько она будет быстрой и всеобъемлющей.
Великобритания стояла перед едва ли разрешимыми военными и политическими проблемами. Метрополия все еще ожидала вторжения. Империя атакована на Дальнем Востоке и на Средиземном море, восстание на Среднем Востоке подавлено с трудом и не до конца. В Индии росло влияние Ганди. В подобной обстановке трудно предложить какую-то позитивную стратегию. Великобритания не сомневалась, что по окончании войны она будет находиться в лагере победителей, но справедливо опасалась оказаться там в качестве младшего партнера. Оставалось надеяться на неожиданную и громкую победу, но руководство страны не представляло, где и как будет одержана эта победа.
Соединенные Штаты только приступили к развертыванию своих сил. Они также не знали, где и как будут одержаны решающие победы, но в самих победах не сомневались, несмотря на полную потерю инициативы и совершенно неожиданную утрату контроля над Тихим океаном. Американская стратегическая концепция проста: поддерживать равновесие между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом, чтобы войны на Западе и на Востоке закончились одновременно и, притом, не раньше, чем американские силы с решающим эффектом вступят в войну на обоих театрах военных действий.
Япония не собиралась участвовать в тотальной мировой войне и не имела для этого сил. Ее стратегическая линия сводилась к тому, чтобы обменять достигнутые к весне 1942 года результаты (Индонезия, Филиппины, Малайзия) на мир, который был бы лучше довоенного хотя бы в одном отношении – в отношении обеспечения Японии нефтью.
Наконец, Германия. Поражение на Восточном фронте является очень тяжелым, но, по мнению высшего руководства Рейха, оно еще не носит фатального характера. Советский Союз не менее обескровлен предшествующими боями и потерями, так что шансы на тотальную победу на Востоке еще сохраняются. Американцы смогут развернуть силы в Европе только через два-три года, если они вообще сумеют создать внушительную сухопутную армию и перебросить ее через океан. За это время необходимо вывести из войны Советский Союз или Великобританию. Может быть, обоих?
Если же это не удастся, надо, по крайней мере, продержаться до прихода американцев и ссоры между союзниками, а что такая ссора произойдет, А. Гитлер был совершенно уверен. Собственно, в этом фюрер не ошибся, хотя ни Рейху, ни ему лично это не помогло.
В возникших условиях необходимо стабилизировать положение на Восточном фронте, имея в виду весенний переход к наступлению, хотя в декабре 1941 года не представлялось возможным ответить на вопрос: где, какими силами и с какими целями вермахт вновь сможет наступать? Армий на фронте не хватает, а те, что есть, потеряли подвижность. Значит, вместо молниеносной войны придется вести затяжную коалиционную войну. Следовательно, жизненно необходимо потребовать от румын и венгров увеличения их военных контингентов в России, нужно убедить Б. Муссолини направить на Восточный фронт итальянскую пехоту. А для этого придется максимально активизировать действия немецкого «африканского корпуса» в Киренаике.
Высадка в Англии отныне, очевидно, невозможна, но в распоряжении германского флота почти все побережье Франции. В Первую мировую войну адмиралы могли только мечтать о столь идеальных стартовых условиях для подводной войны. Правда, подводных лодок не хватает…
После контрнаступления советских войск под Москвой немецкая большая стратегия выстроена на компромиссе между желаемым и возможным. В 1942 году вместо линейной и ясной войны «ОКХ» Германия будет вести гораздо более сложную и многофакторную «войну ОКВ» в России, в Норвегии, на Атлантическом океане, на Средиземном море и в Африке.
– 1 -
Боевые действия в северной Африке навсегда останутся связанными с именем Эрвина Роммеля лучшего танкового командира Второй мировой войны. В течение двух лет Роммель, с изумительным искусством используя свои совершенно недостаточные силы, оспаривал господство союзников в Ливии и даже угрожал Египту и странам Среднего Востока.
ОКХ всегда относилось к войне в Африке как к сугубо политическому мероприятию, связанному с необходимостью оказать помощь итальянскому союзнику (в 1942 году за эту помощь Б. Муссолини придется расплачиваться целой армией, которая будет отправлена на русский фронт, где и погибнет зимой почти целиком). Соответственно Гальдер рассматривал каждый батальон, отправляемый в Африку, как потерянный для войны с Россией.
