Лора Роулэнд - Надушенный рукав
— Вы ничего здесь не меняли? — спросил Сано властителя Мацудайру.
Тот в горестном молчании смотрел на мертвого племянника. Ответил Хосина:
— Нет, только закрыли тело.
Сано присел на корточки и всмотрелся в ладони Даемона. Их покрывала кровь, словно он зажимал рану, прежде чем упасть, но никаких царапин не было видно. Даемон никак не защищался от удара. Когда Сано встал, вернулись сыщики Марумэ и Фукида, ведя с собой владельца дома.
— Ни одна парочка не видела Даемона и его женщину, — доложил Фукида. — Они были слишком заняты и ничего вокруг не замечали.
Марумэ подтолкнул владельца к Сано и сказал:
— Вот единственный свидетель. Он сдавал комнату Даемону и женщине. Он обнаружил тело.
— Кто была эта женщина? — спросил Сано владельца.
Тот выпучил и без того круглые глаза и в страхе отпрянул
от Сано.
— Я не знаю ее имени.
— Как она выглядела? — продолжил Сано.
— Не знаю. Она приходила много раз, но всегда прятала лицо.
— Ее кто-нибудь сопровождал?
— Нет, господин. Она всегда являлась одна.
— В паланкине?
— Пешком.
Сано оставил мысль опознать женщину по транспорту или свите. Если они и были, то ждали хозяйку там, где их не могли увидеть.
— Во сколько?
— После часа кабана, — сказал владелец.
Поздний вечер, время тайных свиданий.
— Как все происходило?
— Она постучала в дверь, как обычно, — продолжал владелец. — Я проводил ее в комнату. Оплаченную заранее, тоже как обычно.
— Даемон был внутри, когда она пришла? — уточнил Сано.
— Нет, — покачал головой старик. — Он всегда приходил позже.
— Что случилось, когда он пришел?
—Я впустил его, но не стал провожать в комнату. Он пошел сам. Он знал, где она, — они всегда снимали одну и ту же. Тогда я в последний раз видел его живым.
— Из комнаты доносился какой-нибудь шум, когда они уединились?
Владелец пожал плечами:
— Может, шепот или крики. Но здесь это в порядке вещей. Их могли издавать другие клиенты.
Страстные стоны заглушили все, что могло исходить от Даемона и его убийцы во время преступления, понял Сано.
— Как вы обнаружили тело?
— Проходил мимо и заглянул в глазок. — На лице владельца появилось выражение виноватой робости. — Глазки есть во всех дверях. Я изредка проверяю, все ли нормально у клиентов.
«И возможно, с удовольствием подглядываешь за любовниками», — подумал Сано.
— Итак, вы заглянули в комнату. Что дальше?
— Я увидел его… таким. — Владелец кинул взгляд на тело, сглотнул и отвернулся.
— Вы позвали полицию?
— Нет, — сказал владелец и поспешил добавить: — Конечно, я собирался, но не успел. Вначале я хотел рассказать своим клиентам, что произошло, и дать им время уйти.
Сано знал, что незаконные любовники вовсе не горели желанием оказаться в руках полиции, а владелец боялся потерять свой бизнес, выставив их связь на всеобщее обозрение с последующим скандалом.
— Но тут в дверь забарабанили, — продолжал владелец. — Послышались крики: «Полиция! Впустите!» Когда я открыл дверь, они побежали прямо в эту комнату — похоже, им было уже известно об убийстве.
Сано метнул взгляд на уполномоченного полиции Хосину, который слонялся поблизости.
— Как так случилось?
—Местный полицейский с помощниками из гражданских патрулировал территорию, когда услышал крик: «Досточтимого племянника властителя Мацудайры Даемона убили в Символе Ослепления!» — объяснил Хосина. — Кто кричал — не видели. Они пришли сюда и нашли Даемона. Оповестили меня. Я дал знать властителю Мацудайре. Мы тут же приехали.
История с анонимным глашатаем доверия не вызывала. Сано остерегался верить любым словам Хосины, но полагал, что таким образом рассказать полиции об убийстве мог сам преступник.
—Женщины не было, когда вы нашли Даемона? — спросил Сано владельца.
— Нет, господин.
— Вы видели, как она уходила?
— Нет, господин. Наверное, улизнула через потайной ход.
Владелец отодвинул перегородку, замаскированную настенной росписью, и открыл нишу. Из черной квадратной дыры в полу пахло землей и водостоком.
— Он ведет на улицу позади дома.
Сано повернулся к сыщикам.
Марумэ-сан, скажи нашим людям, пусть ищут женщину в окрестностях, — приказал он, хоть и знал, что она могла далеко убежать за то время, что прошло с момента убийства. — Фукила-сан, осмотри потайной ход и улицу, может, она оставила какие-то улики.
Марумэ вышел. Фукида позаимствовал у владельца дома свиданий лампу и спрыгнул в проход, через который ускользали незаконные любовники. Властитель Мацудайра поднялся на ноги. Он больше не выглядел оглушенным, глаза сверкали гневом — вновь проснулся боевой дух.
— Зачем вам гоняться за женщиной? — спросил он Сано.
—Она может быть свидетельницей убийства, — ответил тот. — Или преступницей.
— Кому нужны свидетели? — сжал кулаки властитель Мацудайра, раздувая ноздри. — Нам не надо рассказывать о том, что здесь произошло ночью. И мы оба знаем, что моего племянника убила не его дама.
—Она была с ним, — заметил Сано. — Теперь ее нет, и это означает, что она, возможно, виновна. Даемона убил тот, кому он доверял. Убийство могло произойти на почве страсти.
Впрочем, Сано сомневался, что все так просто. Убийство Даемона, сразу вслед за смертью Макино, не могло быть совпадением.
— Это не любовная ссора. Это политическое убийство, — озвучил властитель Мацудайра мысли Сано.
— И кто за ним стоит, ясно как день, — добавил Хосина.
— Канцлер Янагисава. — Властитель Мацудайра выплюнул имя, словно яд.
Хосина расплылся в улыбке, довольный, что его бывший любовник запятнан убийством бесспорного наследника сёгуна. У Сано опустилось сердце: он уже предвидел обострение борьбы фракций — не важно, как или почему на самом деле умер Даемон.
—Отвезите моего племянника домой и подготовьте к похоронам, — приказал властитель Мацудайра своим солдатам. Потом обратился к Сано и Хосине: — Я обязан доложить сёгуну об убийстве. — Мстительная решимость сверкала в глазах властителя Мацудайры. — Канцлер Янагисава кровью заплатит за смерть Даемона.
21
Нет! — воскликнул сёгун. — Не может быть! Сначала мой старый друг Макино… э-э… погибает от рук убийц, теперь дражайший, любимый Даемон. Почему со мной происходят такие жуткие вещи? — Он уронил голову на руки и зарыдал.
По правую сторону от помоста на верхнем уровне пола приемной застыл на коленях властитель Мацудайра, только что выложивший весть об убийстве Даемона. Он был подобающе мрачен. Сано сидел напротив сёгуна. Уполномоченный полиции Хосина — рядом с Сано. Хосина ерзал от подавляемого возбуждения. На низшем уровне пола устроились толпой солдаты Мацудайры, сыщики Сано и полицейские Хосины. Вдоль стен стояли телохранители сёгуна. Напряженная, выжидающая тишина окутала собравшихся. Рассвет окрасил окна красным, словно кровью.
—Скажите, — взмолился сёгун, выпрямляясь и стирая слезы с лица, — какой злодей загубил Даемона во цвете жизни?
Властитель Мацудайра подался к сёгуну как генерал, скачущий в решающую битву.
— У моего племянника был враг, который завидовал вашей любви к нему. Этот враг замышлял уничтожить Даемона и тем самым нанести удар вам.
Он не называл имя Янагисавы, потому что вначале хотел заложить основу своего обвинения, понял Сано. Властитель Мацудайра не мог огласить реальный мотив канцлера — ослабление клана Мацудайры и расчистка дороги к власти собственному сыну, — потому что сёгуну не полагалось знать о о борьбе фракций. Весь бакуфу выполнял негласный уговор держать сёгуна в неведении.
— Прошлой ночью этот враг зарезал Даемона, — подытожил властитель Мацудайра.
Сёгун непонимающе сморщился:
— Что за враг?
— Мне жаль, но это не кто иной, как ваш канцлер, — серьезно проговорил властитель Мацудайра, пряча радость от наконец представившегося шанса открыто нанести удар по противнику.
Сано подобрался в ожидании реакции. Уполномоченный полиции Хосина сплел пальцы, все остальные сидели неподвижно. Сёгун потрясенно ахнул, широко раскрывая глаза:
— Канцлер Янагисава? Но это… э-э… невозможно. Он не причинил бы вреда дорогому мне человеку… или нет? — Внезапное сомнение омрачило черты сёгуна. Он легко поддавался влиянию более сильных людей, но тут перевел взгляде властителя Мацудайры на Сано и Хосину. — Что заставляет вас думать, что он… э-э… убил Даемона?
—Улики, — ответил властитель Мацудайра.
Хосина твердо кивнул. И Сано не мог возразить, что у властителя Мацудайры нет реальных оснований обвинять канцлера. Перед встречей сёсакану-сама приказали помалкивать.
Заикаясь от ярости, сёгун проговорил:
