Илья Стогов - Проект "Лузер"
— Ты бы смог взять эти деньги?
— А ты бы не смог?
Стогов еще раз посмотрел, как в автобусы грузят бессловесных рабочих. Эти смуглые парни никому не нравятся. Когда в пятимиллионный город приезжает миллион людей, живущих по совершенно иным правилам, что тут может понравиться? Хотя с другой стороны, сами-то гастарбайтеры тоже не в восторге от переезда. Живут они тут в грязи, питаются растворимой лапшой, зарабатывают меньше $200 в месяц. Даже крысы в Петербурге живут комфортнее, чем эти люди. Для них тут все чуждое: и климат, и язык, и люди. Но все это не важно. Переезд не нравится горожанам, и точно так же не нравится приезжим. Зато он нравится тем, кому прямо в кабинет приносят портфели с бабками. Молодым ребятам в отутюженной форме. Смуглые люди и дальше будут ехать с юга на север, чтобы вести тут, на севере, жизнь рабочей скотины. А их ровесники из просторных кабинетов будут и дальше покупать себе красивые машины Range Rover. Изменить тут все равно ничего нельзя.
Осипов открыл было рот, чтобы дорассказать насчет нюансов работорговли, но тут из-за поворота показался, наконец, их майор. Куртка у него была насквозь мокрая, а выражение лица не обещало ничего хорошего. Вместо «Здрасте» он спросил, все ли они успели оформить? Осипов ответил, что почти все. Майор стряхнул капли с одежды и вытер лицо носовым платком. Осипов помолчал, а потом подхалимски поинтересовался:
— А как вы, товарищ майор? Задержанный признался?
— Нет.
— Нет?
— Уперся, как баран. Утверждает, что в момент убийства сидел в кафе на соседней улице.
— Кто он вообще такой, этот парень?
— Какой-то деловой партнер убитого. Как я понял, работал в строительном бизнесе. Имел с погибшим какие-то общие темы. Последнее время вроде как ухаживал за его дочкой. Имел с ней, типа, романтические отношения.
Стогов с Осиповым разом задрали брови:
— С узбечкой?
— Сам удивляюсь. Но этот факт все как раз подтверждают. Что-то у них там было. Вроде как даже серьезно. А папа был категорически против. Вот, между прочим, и мотив.
Стогов автоматически полез в карман за новой сигаретой. Рыдающая девушка из кабинета запомнилась ему плохо. Осталось лишь общее впечатление: тоненькая, с круглым лицом, волосы заплетены в косу. Никогда в жизни он не слышал, чтобы кто-нибудь из его знакомых имел отношения с узбекскими барышнями.
— И какой теперь, товарищ майор, план?
— Зайду в кафе. Спрошу на всякий случай, вдруг его там действительно кто-нибудь видел. Вы, если закончили наверху, можете пройти со мной.
Прежде чем выйти под дождь, Стогов накинул на голову капюшон. Помогло это плохо: куртка все равно почти сразу промокла, а по лицу все равно стекали капли дождя. Свернув за угол, они действительно почти сразу уперлись в вывеску «Дастархан». В осеннем Петербурге темнеет рано. А тут еще эти дожди. Фонари на улице горели тускло и почти не давали света. Вымокшие фасады домов казались грязными. На их фоне ярко освещенное заведение выглядело оазисом уюта. Надпись в стеклянной витрине обещала плов, самсу, люля и разливную водку. Последний пункт заинтересовал Стогова особенно.
Прежде чем войти внутрь, майор задрал голову и долго осматривал фасады домов.
— Вон она. А вон там, похоже, еще одна.
Осипов тоже успевший прочитать про водку, переминался с ноги на ногу и не понимал, о чем речь:
— Вы о чем, товарищ майор?
— Видишь камеру наружного наблюдения?
— Где?
— Вон та снимает перекресток. А вот эта — начало проспекта. Да вот же! Куда ты смотришь! Видишь ее?
— А! Теперь вижу.
— Здесь мы разделимся. Ты сейчас сходишь позвонить на пульт и запишешь сегодняшние коды доступа. А мы со Стоговым подождем тебя здесь, понял? Ноутбук у меня с собой. Вопросы?
Вопросов у Осипова было много. Но задавать их он не стал. Если бы взглядом можно было убивать, жизнь майора оборвалась бы прямо на пороге кафе. Полшага не дойдя до вожделенной барной стойки, Осипов развернулся и ушел добывать видеозапись. А майор со Стоговым прошли внутрь кафе.
Кафе было не то чтобы из приличных, но и не совсем дыра. По крайней мере, фантазии на то, чтобы нарядить бармена в чалму и расшитую азиатскую жилетку, хозяевам хватило. Посетителей в кафе не было ни единого человека. Бармен попробовал было улыбнуться долгожданным гостям, но майор сразу расставил приоритеты:
— Мы из милиции. Хозяину скажешь, что кафе закрыто. И принеси кофейку.
— Почему это кафе закрыто?
— Сейчас я вот этой авторучкой выколю тебе глаз.
— Вам эспрессо или американо?
— Все равно. Главное, побыстрее.
Бармен уплыл готовить кофе, а майор расстегнул куртку и плюхнулся за столик.
— Чучело, блин, нерусское! Вот скажи мне, консультант, откуда их столько в нашем городе?
Стогов усмехнулся. За все те месяцы, что он проработал под началом майора, ни разу они не оставались вот так — с глазу на глаз.
— В нашем? Вы родились в Петербурге?
— Я-то? Нет, я родился не здесь, а на Волге. Но, согласись, между мной и этими смуглыми ребятами есть некоторая разница.
— И в чем она состоит?
— Хамишь? Зря.
Стогов разглядывал стоящую на столе пепельницу. Она была дешевая, с отбитыми краями.
— Ты же, консультант, понимаешь: есть мы и есть они. Мы можем не нравиться друг другу, но если мы не будем друг друга поддерживать, они захватят все. Согласен?
— Нет.
— Нет? А с чем тут можно не согласиться? На свете есть люди, а есть как бы не совсем люди. Не очень гуманно, но иначе все равно не бывает. И если мы, люди, не будем бороться за место под солнцем, не-совсем-люди у нас его отнимут.
Бармен принес кофе и молча поставил его на стол перед майором.
— Приятного аппетита. Что-нибудь еще?
— Крути педали, пока не дали!
Бармен уплыл назад за стойку. На тон майора он не обратил никакого внимания. Стогов проводил его взглядом.
— Вы действительно уверены, что «люди» — это именно вы?
— Все-таки хамишь? Ну-ну…
Стогов поднял на него глаза. Молодой, энергичный, с четко очерченной линией рта и аккуратно подстриженными височками. Наверное, нравится женщинам. Ему, Стогову, майор не нравился совсем.
— Вам правда хочется об этом поговорить?
— Если честно, мне хочется поговорить с тобой совсем о другом. Именно для этого я и попросил Осипова оставить нас вдвоем.
— Ну так и поговорите, о чем хочется. К чему эти экзистенциальные обобщения?
Майор отхлебнул кофе и тоже посмотрел на Стогова. Небритый, с нездоровым цветом лица, черт знает во что одетый. Трудно поверить, что еще неделю назад этот парень вызывал в нем лишь неконтролируемое раздражение. Потому что теперь майор смотрел на него совсем иначе. Ему было бы трудно объяснить, как именно, но иначе.
Этот их разговор все равно должен был когда-то состояться. И, в общем-то, неплохо, что начался он именно сегодня. Но с чего начать, майор все равно так и не придумал.
— Прекрасный кофе, — сказал он. — Ты не хочешь?
— В это время суток я предпочитаю уже другие напитки.
Майор вытряхнул из рукава часы.
— А сколько там? Да, действительно. И с каких напитков ты обычно начинаешь?
5
Вторник, 17 октября, 16:58
Снаружи на них смотрел человек. Лица его было не разглядеть, а на правой руке не хватало указательного пальца. Вернее, одна фаланга все-таки сохранилась, но вот двух верхних фаланг у пальца не было. Встать человек постарался так, чтобы не бросаться в глаза, и теперь разглядывал этих двоих, сидящих за столиком и о чем-то вполсилы разговаривающих. Они его не видели, зато он видел их прекрасно.
Он медленно подносил к губам сигарету, глубоко затягивался, а потом не торопясь выпускал дым. Все это уже было, — думал он. Один раз он уже вот так же разглядывал сидящего за столиком кафе Стогова. В тот раз стрелок промахнулся, — первый и единственный раз за всю карьеру. Нелепая случайность, — пуля прошла в сантиметре от стоговской головы. Брызнули осколки стекла, витрина рассыпалась на миллион искрящихся капель, пуля ушла в пол. Вечно пьяный парень, который должен был умереть в тот дождливый вечер, остался жив.
Что ж, стоя на пустой улице и снова глядя сквозь забрызганную витрину на Стогова, он склонен был думать, что все обернулось как нельзя лучше. Даже тот досадный промах. Потому что сегодня живой Стогов ему нужнее, чем мертвый. И вообще: в тот раз никто, похоже, так и не понял, что это была именно пуля. Решили, что просто треснуло стекло. Даже догадливый Стогов ничего, похоже, не заподозрил. Да и как бы он заподозрил, в том-то состоянии, в котором он тогда пребывал?
Если бы Стогова нужно было застрелить сегодня, стрелок бы не промахнулся, уж это точно. И он, и майор отлично смотрелись за столиками совершенно пустого узбекского кафе. Бах! Бах! — два выстрела, два трупа… и растерянный бармен в чалме еще долго пытался бы сообразить, что именно в таких ситуациях положено делать. Но сегодня стрелка не было. Выстрелы прозвучат, обязательно прозвучат… но не сейчас. Пока что эти двое могут спокойно беседовать дальше.
