Николай Норд - Яичко Гитлера
— Здесь нет никаких посторонних, только мой помощник, — поморщился Мальцев. — Но если вы настаиваете… — следователь повернулся к лейтенанту, — Сережа, сходи в магазин, купи печенья к чаю, шоколадку для девушки, ну, там, кофе еще что…
Лейтенант встал, обиженно нахлобучил фуражку на глаза, и, напевая «чижика-пыжика», вышел из кабинета.
— Ну?… — следователь выжидательно посмотрел на Нинель.
Нинель облегченно вздохнула.
— По существу же дела, хочу заявить следующее…
И Нинель, стала пересказывать уже знакомую Николаю историю. Следователь слушал ее внимательно, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки. Изредка он прерывал девушку, задавая ей некоторые уточняющие вопросы. Николай же, казалось, весь ушел в себя, уставившись остекленелым взглядом в какую-то точку на стене, до тех пор, пока Нинель не стала рассказывать что-то новое.
— После отдыха в пансионате, Федотов уехал и исчез надолго, я уже подумала — навсегда. И я успокоилась, — продолжала повествовать Нинель. — А тут, прошло столько лет, как вдруг, четыре дня назад, звонит мне и предлагает встретиться. Он назначил время и дал адрес для встречи на следующий день. Я ему объяснила, что у меня теперь есть жених, и поэтому ни о каких встречах и разных свиданиях речи больше быть не может. Федотов мне сказал, что у него ко мне есть одна просьба, и если я ее выполню, то это будет наша последняя встреча. Я запаниковала и не знала что делать.
— И какая это была просьба? — спросил Мальцев.
— Он не объяснил, сказал, что не телефонный разговор. И пригрозил, что если не приду, то мой жених обо всем узнает. Дернули же меня черти сказать ему, что у меня появился жених! В общем, у меня такой депрессняк был, что я вынуждена была согласиться. Но потом я успокоилась и стала думать, как мне от Федотова избавиться раз и навсегда, чтобы прекратить этот беспардонный шантаж. И тогда я решила взять Колин пистолет, но не для того, чтобы убить его, а просто, чтобы хорошенько припугнуть.
Николай и следователь посмотрели друг на друга, первый с недоумением, второй с подозрением, и оба обратились к Нинель с одним и тем же вопросом, который прозвучал одновременно:
— Откуда ты знала про мое оружие?
— Как вы узнали, что у Николая имеется пистолет?
— Совершенно случайно. Весной я как-то зашла к сестре, а она тогда занималась тем, что убирала на антресоли зимнюю обувь, а оттуда, наоборот, вытаскивала коробки с летней. Ксения попросила ей помочь. Я встала на табуретку и стала подавать ей с антресоли коробки и там в самом низу антресоли увидела небольшой цинковый ящик. Я спросила у Ксении, мол, что это? Та уклонилась от ответа, просто сказала, мол, забудь, это какая-то Колина рухлядь. Такое поведение сестры насторожило меня, обычно она от меня ничего не скрывала. Я тогда чисто из любопытства попыталась приоткрыть коробку, но она оказалась заперта на ключ. Но про загадочную коробку я не забывала и искала подходящий случай взглянуть — что там внутри. Вопрос был в том, где находится ключик? И вот однажды я приехала к Ксении за какими-то тряпками на выход — я иногда беру у сестры вещи напрокат.
— Кто вам открыл дверь? — поинтересовался следователь.
Нинель ответила ему взглядом полным недоумения:
— Извините, я, как-никак, единственная сестра Ксении, и они с Колей — родные мне люди. Можно сказать, мы — одна семья, и у меня есть свой ключ.
Николай поежился от такого признания Нинель, а капитан сказа успокоительно:
— Хорошо, продолжайте.
— Ну, я подобрала себе из одежды сестры, что хотела, но тут услышала по динамику рекламу какого-то импортного шампуня и прошла в Колин кабинет, взять ручку и бумагу и записать координаты магазина, чтобы не забыть. Ручки на столе не оказалась, и я открыла верхний ящик стола, чтобы посмотреть там. И тут я увидела такой красивый, старинный такой, ключик из золота, который был на простом шнурке. Я почему-то сразу подумала, что это ключ от того самого железного ящичка, что лежал на антресолях. Конечно, я не мгла упустить такой случай, взяла табуретку, разобрала все и добралась до этой коробки. Ключ, действительно, подошел, и в ящичке я увидела красивый пистолет с золотой рукояткой. Потом я все положила на место, но, сами понимаете, никому о своем открытии не сказала. Так я узнала, что у Коли есть пистолет.
— Вечно ты суешь свой нос, куда не надо, — проворчал Николай. — Говорил же Ксюше, забери у сестры ключ от квартиры, и вот результат, заработала волнений на свою задницу! Что ж ты наделала!?
— Ничего я не наделала! — огрызнулась Нинель.
— А кто пистолет взял, не ты ли?
— Не перебивайте ее, пусть дальше рассказывает, — прервал перепалку следователь.
— Короче, после разговора с Федотовым, я вспомнила про пистолет и надумала его припугнуть, чтобы оставил меня в покое. Приехала я с Ромкой — женихом моим — опять к сестре на квартиру, когда там хозяев не было, вроде как за шмотьем каким-то, и взяла наган. Спрятала его в сумочку, чтобы Рома не видел, а потом пожаловалась ему, что меня один старикан, еще по Питеру знакомый, домогается, мол, я ему задолжала денег когда-то, и за это он хочет теперь получить с меня натурой. Ну, Ромка взъерепенился, куда тебе с добром, сказал, что деду этому башку за меня оторвет. Но я успокоила его, как могла, сказала, что лучше все решить по-тихому, мол, сама поговорю с ним. Только попросила его отвезти меня к Харитону Иринеевичу и побыть в машине для подстраховки — мало ли как разговор обернется. Правда, про наган так ничего и не сказала. Приехали, я зашла к Федотову, он обрадовался, целоваться, было, полез, но я его оттолкнула, сказала, что со старым покончено и теперь изменять жениху ни с кем не буду. Если есть какое-то другое дело, то пусть говорит. Тот, конечно, помрачнел, но сказал, мол, ладно, если сделаешь, как я скажу, то мы в расчете. Я спросила, что надо сделать?
— Простите Нинель, а кто такой Рома? — перебил девушку следователь.
— Это большой человек, вы должны его знать — Роман Городовский! — с некоторой жеманностью ответила Нинель, вскинув голову.
Следователь завел глаза вверх-вбок и потер подбородок.
— Извините, не припомню, — сказал он. — Это не артист оперетты?
— Хм! Вы Федора Андреевича Городовского знаете?
— Первого секретаря горкома? Кто ж его не знает! Лично не знаком, конечно… А этот Роман, он что — его родственник какой-то?
— Сын! — выспренно ответила Нинель с таким тоном, словно прозвучало не «сын», а «принц».
— Понятно, — пробурчал следователь, недовольно покрутив головой. — У меня дядя — генерал милиции, так и что? Сам-то я всего лишь капитан… Ладно, рассказывайте дальше.
— В общем, спросила Федотова — что сделать-то требуется? Он ответил, что ему надо, чтобы Ксения к нему через три дня вечером приехала, и чтобы я уговорила ее это сделать.
— Это когда получается? Сегодня что ли? — насторожился следователь.
Ксения стала перебирать пальцы на руках:
— Получается, вроде, так.
Николай встрепенулся, значит, сегодня что-то должно произойти, если уж раньше Ксения Федотову была не нужна. И именно сегодня надо найти Ксению, иначе, действительно, будет поздно. С другой стороны, Федотов мертв. Но почему у него не могло быть подельников?
Поразмыслив таким образом, Николай, однако ни с кем своими мыслями делиться не стал.
— Угу! — задумчиво постучал карандашом о стол Мальцев. — А почему Федотов сам не позвонил ей? Зачем вы были ему нужны?
— Федотов перед этим спросил, знает ли Ксения о наших с ним отношениях? Я сказала, что она знает все, поэтому не захочет с ним встречаться, иначе будет большой скандал.
— И что вы ответили?
— Я почувствовала тут какой-то подвох, что-то неладное и сказала, чтобы он убирался из города, иначе ему придется иметь дело с моим парнем — бойцом тхэквандо. Федотов ответил, что ему плевать на моего парня, и если я не выполню его просьбу то он меня раскодирует, и я снова стану наркоманкой да еще все расскажет про нас Роману, представит меня шлюхой подзаборной. Тогда я вытащила из сумочки пистолет и сказала, чтобы он отвязался от меня навсегда, иначе вышибу из него мозги. Но он как-то ловко вывернул у меня наган и вышвырнул меня за дверь. Вдогонку сказал, чтобы подумала, дает на это сутки.
Ну, я выскочила на улицу, Ромке рассказала, будто за долг меня шантажирует. Тот разъярился и сказал, что сейчас пойдет и покажет старому пердуну, где раки зимуют. Но не успел он уйти, как вижу, Ромка, такой битюг, а катится с лестницы обратно, как колобок. А Федотов выскочил вслед за ним с матюками и повторил мне свои угрозы, потом назад ушел. А Ромка стоит весь бледный, дрожит, говорит, не знает, как так получилось, что дед справился с ним, как с кутенком. Страшный он человек, говорит.
Я Ромке говорю, надо хоть пистолет вернуть, а то меня Ксения убьет, и рассказала ему как я Колин наган забрала и что эта заваруха вся из-за Ксении. А Ромка отвечает, вот пусть Ксения сама встретится да и заберет, дед же встречи с ней искал. Ну, потом мы сели в машину и свалили оттуда. Потом мы приехали на лодочную базу, и оттуда я уже позвонила Ксении и все ей рассказала. Ну, та, конечно, меня отругала так, как никогда не делала до этого, можно сказать, с говном смешала, и сказала, что теперь сама вызволит пистолет, пока Коля ничего не знает.
