Сергей ТАРО - Крест Сталина
Блеску.
Чрезвычайная важность.
"Сообщения от "Сойера" получены. Центр запрещает любую работу. Воспользуйтесь каналом "А". Дальнейшие действия будут предприняты "Однофамильцем".
Отдел "В". Глобус.
ГЛАВА 47
Группенфюрер СС Генрих Мюллер стоял возле радиоприемника и прокручивал рубчатые рукоятки "телефункена". Он думал... Его дубовый стол был завален топографическими картами суровой Швеции. На полу, подоконнике и венских стульях громоздились пухлые тома. Бронированный сейф был до отказа забит донесениями сотрудников, вершивших проверку в Швейцарии. Но все героические потуги были напрасны...
Эфир поперхнулся, неоновая лампа моргнула, и Мюллер услышал, как в перерывах между помпезными здравицами из динамика радиоприемника залпами излилась музыка, и забили барабаны. Йозеф Геббельс, как всегда стал надрываться о новых победах вооруженных сил, прямиком отождествляя их с уверенной поступью всего германского народа. Все это основательно мешало размышлениям, и Мюллер с раздражением вырубил радио. Он уже знал, что первый удар по концерну закончился полным провалом. Но... оставался азарт и неумолимое желание извлечь пользу из безнадежного дела. Потому он и решился на последующую встречу...
Во время антракта между действиями оперы, на которой присутствовал Гейндрих, группенфюрер рискнул выложить наболевшее за последние дни.
- Зачем вам это нужно, - с раздражением ответил начальник, - вам мало того, что рейхсляйтер устроил мне головомойку! Или хотите испытать эту процедуру на своей шее?.. Не забывайте, что в Германии работают двенадцать не опознанных радиостанций, понимаете, двенадцать!!! Три из которых, не поддаются дешифровке! Ваша прямая обязанность оградить рейх от происков врага!!!
Передатчиков, работавших на врага, в действительности, было на порядок больше. Мюллер знал об этом, но промолчал о своих более обширных познаниях...
- Смею заметить, партайгеноссе, что я не касаюсь деятельности концерна, как такового. Меня интересуют физические лица, проворачивающие свои делишки под крышей этого уважаемого ведомства...
- Кого вы имеете в виду ... Геринга? Может быть Функа, или министра без портфеля Шахта?! - Гейндрих стиснул зубы, чтобы не перейти на крик. - Вы в своем уме, группенфюрер? Кто может проворачивать делишки без их санкции?
- Русские или англичане! Да-да! Пользуясь нашей благосклонностью, именно они подставляют деятельность замечательных во всех отношениях вождей Третьего рейха!
- Не говорите загадками, - начальник внимательно посмотрел в сторону группенфюрера. - Может от больших цифр вы теряете разум?
Мюллер понял, что бывший берлинский чемпион-пятиборец, вряд ли разберется в бухгалтерских "сальдо", которые будут казаться ему шифровками вражеских агентов, поэтому сразу взял быка за рога:
- Одним из пайщиков концерна является швейцарский банк. Последние обстоятельства, которые закручиваются вокруг него, заставляют думать о многом. В том числе и о безопасности филиала Геринга, имеющего счет в этом банке... Там крутятся темные личности... - Чувствуя, как напрягся его непосредственный руководитель, Мюллер зашептал еще убедительнее: - Если РСХА оградит концерн от нежелательных последствий, то это не пройдет мимо рейхсмаршала! А там не далеко и до Мартина Бормана! Они почувствуют поддержку тайной полиции, которая для них, вряд ли, безразлична! А для нас - это выход на чужую агентуру!
Тяжелый парчовый занавес, сопровождаемый жидкими хлопками, медленно поднялся. Из концертной ямы грянула музыка... Вагнер, гремя литаврами и дробным рокотом барабанов, нагнетал мистическую атмосферу...
Гейндрих дал знак группенфюреру, и, попрощавшись с женой, вышел из зала. Мюллер понял, что попал в точку.
- Настораживает слишком большое количество самоубийств среди работников банка... Сначала скоропостижно умирает начальник кредитного отдела, затем секретарша, наверняка, имевшая доступ к документам... В особняке обнаружены еще два трупа, - перечислял, загибая пальцы, группенфюрер, - один молодой квартирант, другой - соседский садовник... Наш источник сообщает, что работал профессионал! Мало того, через день от большой дозы снотворного скончалась хозяйка дома... - гестаповец пригнул голову, демонстрируя трагичность ситуации в соседней стране. - Практически все покойники имеют отношению к денежной эмиссии и кредитованию клиентов... Не слишком ли много совпадений? - Мюллер протянул Гейндриху несколько фотографий: - Эти снимки мы купили в местном морге. Видите?.. На теле покойной следы истязаний...
- Что вы предлагаете?
- Взять проведение будущей операции под контроль!
- И подставить голову? Вы знаете, что экономические преступления караются смертью и конфискацией имущества! А у меня кроме мундира и пары подтяжек, ничего нет!
- У меня тоже!
- В отличие от вас, группенфюрер, я еще дорожу своей головой! Бригаденфюрер Йост самостоятельно предпринял проверку финансовых связей концерна, и что? Бедняга разжалован и отправлен рядовым в действующие войска! Зачем нам новые трудности?
Прикоснувшись к лысеющему затылку, Мюллер удостоверился в целостности своего мозгового аппарата.
- Кто гарантирует, что в этой системе нет "водолаза", или даже нескольких "кротов"? В "Цюрихбизнесбанке" Геринг держит, до неприличия, крупную сумму... Агент Штольц неоднократно докладывал о крупных депозитных операциях со стороны деловых американских кругов. Последний пул составил девять миллионов швейцарских франков, почти два миллиона долларов! Там сумасшедшие деньги! - Мюллер положил перед шефом еще одну бумагу.
- Что это? - Гейдрих не прикоснулся к документам.
- Аналитический отдел считает, что острая нехватка финансов вынуждает английскую разведку совершать активные действия... Надеясь авансом выудить деньги, они постоянно делятся информацией с Рузвельтом! А может быть и продают ее ведомству Сталина!? Предсмертная записка Бунэ ясно и недвусмысленно говорит об этом... По-видимому, русские, что-то пронюхали и с целью вербовки надавили на чиновников банка. Швейцарская контрразведка в недоумении - за всю войну они не теряли столько жителей!.. - Гестаповец полной грудью вобрал воздух и зашептал дальше: - Я не знаю, кто прав, а кто виноват, но я чувствую: там, что-то есть!.. Почему бы и нам не покопаться в чужих кошельках?.. Если что-либо случится с деньгами дяди Германа, в любом случае, нас по головке не погладят! К тому времени, не дай бог, ее не будет! - Мюллер суеверно постучал пальцем по деревянной стойке. - Если вы считаете, что все сказанное - бред сивой кобылы, поставьте на моем рапорте отказную подпись...
- Что мы должны делать?
- Все что угодно! Лишь бы было видно, что мы, что-то делаем! Поверьте, партайгеноссе, самое главное - это движение, как говорят в уголовном мире России!
- Вы считаете, что в ликвидации банкиров замешан Сталин?
- Безусловно! - Мюллер засопел и вновь развернул пачку красноречивых фотографий. - Такие пытки кроме гестапо применяют только в НКВД!
* * *
Мягкий вагон скрипел на рессорных тележках, укладывая на ночь своих пассажиров. Мимо окон, вперемежку с темнеющим лесом, пролетали станционные огоньки, с копошащимися на лестничных пролетах путевыми обходчиками. Иногда, навстречу по соседней колее спешили, раздувающиеся от своей важности локомотивы, с такими же кубиками вагонов...
Гауптман Верке, как и двое его подчиненных сидели в пятом купе, потягивая паршивое пиво и пережевывая соленые хлебные палочки. Выпирающие плечи, длинные цепкие пальцы, антураж в виде объемистых рюкзаков, меховых перчаток и матовых ледорубов должен был наводить на мысль о принадлежности пассажиров к отчаянной когорте спортсменов-альпинистов. День и ночь мечтающих побродить по скальным отрогам...
Четвертый пассажир, совершенно не имеющий к ним отношения, толстый баварец, опорожнив свою пятую кружку, забрался на полку подальше от компании, так и не проронившей за вечер ни одной фразы...
В Цюрихе руководитель боевой тройки вскрыл изъятый из тайника пакет. На сером невзрачном снимке был запечатлен молодой человек, лет тридцати, с карими томными глазами и небольшим шрамом на лбу. На обороте фотографии проходила неровная надпись с корявыми печатными буквами: "Возможные псевдонимы: Дитц Вагнер, Франческо Роветти, Зигмунд Дейч, Альберт Прокер..."
