Елена Руденко - Ожидание за кулисами
Анжель могла только закивать в ответ. Она плюхнулась в кресло и зарыдала. Чья-то рука легла ей на плечо. Анжель вздрогнула и обернулась. Это был Робеспьер.
— Я вас понимаю, мадам. Ведь это вы научили его убивать.
Мадам Шапарель кивнула.
— Можно сказать и так. А что вам известно?
Из-за пережитого шока она даже не удивилась открытию Неподкупного.
— Начну по порядку. Меня удивило ваше нежелание рассказывать о том, что вы видели. Версия, что вы прикрывали того, кого любите, отпала сразу. Шантажисткой вы тоже не были. Вы явно чего-то боялись? Но чего? Выдав убийцу, вы бы были в безопасности. Вы боялись, что станет известна ваша тайна, не так ли? Мне показалось странным и то, что это заметили только вы. Уж не вы ли научили незаметно подсыпать порошок в напиток?
Анжель кивнула.
— Вы хотели выйти замуж за Шапареля, — продолжал Робеспьер, — чтобы избавиться от материнской опеки. Когда ваша свадьба из-за мадмуазель Нароль была на грани срыва, вы и Шапарель решили убрать ее с дороги. Я понял, ваш муж не смог бы сам продумать убийство, он глуп для этого. Это был ваш план. Шапарель приглашает Нароль в кафе, и там подсыпает ей яд. Потом он идет ее провожать. По пути ей становиться плохо, она падает. Тут появляетесь вы, предварительно напоив снотворным вашу камеристку. Вы делаете небольшую рану на спине жениха, а нож кладете в руку Нароль. Все похоже на то, что она хотела убить его, а сама вдруг умерла. То ли сердце не выдержало, то ли перед этим сама приняла яд. Мне показалось подозрительным, почему рана после такого покушения так быстро зажила.
— Это ужасно! — сказала Анжель. — Когда Филиппу оправдали, я была счастлива! Только тогда я осознала ужас содеянного… Хотя странно, я все продумала до мелочей… Мы положили ей нож в левую руку.
— Тут все просто. Филиппу и Клода нашел Бюсьер, он и переложил нож в другую руку, чтобы потом оправдать девушку. После «спектакля» вы стали бояться Шапареля. Составили завещание в пользу матери.
— Да, я опасалась, что он позариться на мои деньги и захочет от меня избавиться. Для этого типа нет ничего святого. Сам он мне страха не внушал. Клод был слишком глуп, но как непредсказуем. Это меня и пугало. Когда Клод убил любящего отца, я запаниковала. Я была в ужасе!
— Мадам, я рад видеть ваше раскаяние. Могу вас обрадовать, у меня нет доказательств вашей вины. К тому же, слава богу, мадмуазель Нароль жива. Но неужели желание обрести свободу толкнуло вас на убийство?
— О, да! Как я устала от гнета матери. Нет, она не тиранила меня, она меня очень любила, даже слишком. Просто она давила на меня, я постоянно выполняла ее повеления! Вопрос, что бы я хотела, вообще никогда не поднимался! Все делалось по ее воле. Она была довольна мной, постоянно хвасталась. А я страдала! Я завидовала девушкам, родители которых были не так строги. Жажда свободы толкнула меня на эту безумную идею!
— Бедное дитя. Но теперь вы счастливы?
— Была, до того как Клод убил отца. А теперь… я смогу стать счастливой! Ведь я свободна!
— Но какой ценой.
— Клод? Избалованный мальчишка, к тому же аморальный. Согласитесь, его смерть не большая потеря для Франции. Кто знает, чтобы он сделал, оставшись жить. К тому же умея убивать… Тут, увы, моя вина.
— Но неужели ваша личная свобода этого стоила?
— Вы даже представить себе не можете!
Робеспьер, осиротевший в раннем детстве, действительно, не мог себе это представить.
— Мне пора, — сказал он.
— Подождите, вы не получили свой гонорар!
— Увы, мсье Шапарель умер. Мне некому заплатить.
— Это сделаю я! — голос Анжель звучал решительно.
— Но…
— Мсье Неподкупный, это не подкуп, а плата за хорошо сделанную работу! Подождите, пожалуйста.
Анжель быстро вышла из комнаты. Вскоре она вернулась с маленькой коробочкой.
— Вы взялись за это дело, чтобы сделать подарок любимой женщине, не так ли? Возьмите это кольцо. Мадлен Ренар любит бриллианты.
Максу оставалось только согласиться.
Предложение Манон
Манон Ролан назначила встречу Робеспьеру у себя дома. Она очень волновалась за исход разговора.
— Хорошо бы заполучить этого человека. Он стоит десятерых. Интересно, что он нашел в эгоистке Мадлен Ренар? Все мысли этой куколки ограничены деньгами и нарядами!
Манон поняла, что поддается самой обычной женской зависти.
— Нет, нельзя так опускаться, нельзя, — говорила она себе. — Я смогла подняться на несколько ступеней выше обычных женщин. Не дам недостойным чувствам охватить меня!
Неподкупный не ждал от встречи с Манон ничего хорошего, но вежливость не позволила отказать даме. К тому же Манон Ролан не из тех, кто, получив отказ, отступает. Макс догадывался, о чем пойдет речь. Он думал, как бы отклонить предложение Манон, не задев ее. Увы, никаких идей не было. Любой отказ вызовет гнев у гордячки Ролан.
Его проводили в уютную гостиную.
— Мадам, чем могу быть вам полезен? — спросил Неподкупный
— Мне бы хотелось быть вашим другом, — начала Манон.
Робеспьер с большим трудом сдержался, чтобы резко не потребовать перехода к делу.
— Я хочу, чтобы вы были частым гостем в этом доме, — продолжала Ролан. — Вы понимаете, о чем я?
Неподкупный понимал. Начинается разговор, исход которого очевиден. Неужели Манон тешит себя надеждой заполучить его согласие?
Робеспьер заговорил, тщательно подбирая слова. Он внимательно следил за каждым жестом своей собеседницы, дабы предугадать ее настроение.
— Мадам, я вас очень хорошо понимаю. Ваше предложение огромная честь для меня. Но, увы, я не могу оправдать вашего доверия. Рискуя навлечь на себя ваш прелестный гнев, я…
— Вы не понимаете, мой друг! — перебила Ролан. — Я предлагаю вам сделку! С нами вы добьетесь всего! Я выдвину вас вперед! Простите за грубое сравнение, вы будете королем! Вами будут восхищаться, вас будут любить!
Манон решила сделать ставку на его самолюбие, но получилось неудачно.
— Мадам, мне очень лестно. Простите, я не могу принять ваше предложение.
— Почему, мой друг!?
— Я привык быть один. Мне горько, что я не могу осуществить ваши надежды. Примите мои слова восхищения, вы удивительная женщина. Вы умны и прекрасны!
Мадам Ролан поняла, что это провал. Робеспьер сказал четкое «нет», которое обжалованию не подлежит. Она почувствовала, что над Манон политиком, взяла верх Манон женщина, честолюбивая женщина. Ей хотелось снять со стены пистолет и застрелить Робеспьера.
Неподкупный уловил странный блеск в ее глазах и почувствовал недоброе.
— Благодарю за комплимент, — улыбнулась Манон. — Но если бы вас попросила Мадлен, вы бы ей не отказали?
Она с большим трудом сдерживалась, чтобы женский гнев не вырвался наружу, но ей удавалось сохранить лишь спокойствие тона.
— Вы изволите ошибаться, я отказал мадам Ренар…
Ролан еле сдержала возглас злорадства.
— Но, может, вы скажете, кто из нас более привлекательна?
— Мадам, как я могу сравнивать двух античных богинь Диану и Юнону!.. Как я понимаю, наша беседа завершена?
— Да, Максимильен, — улыбаясь сказала Манон. — Благодарю за визит!
Робеспьер поцеловал ей руку и удалился.
— Хорошо, Неподкупный, — прошептала она ему вслед. — Ты мне заплатишь за унижение!
Из соседней комнаты вышли Мадлен и Бриссо.
Ренар ликовала, оказывается, Манон не так уж идеальна. Как легко ее выводит из себя отказ мужчины. Пусть даже политический. А Макс молодец, как легко он выкрутился с античными богинями. Умница! А Ролан хотела, чтобы он назвал ее. Ах, эта женская зависть!
Мадлен понимала, что отказ Робеспьера неприятен для общего дела, но она радовалась как женщина, что предложение Манон отвергли.
Бриссо не уловил скрытного соперничества красоток.
— Что нам делать, дамы!? — спросил он.
Манон обхватила голову руками. Надо успокоиться, надо думать, как действовать, надо что-то решать! Хватит злиться, нужен холодный расчет.
Ренар с наслаждением смотрела, как Манон борется с гневом.
В комнату вошел мсье Ролан.
— Дорогая, как я понимаю, мсье Робеспьер не захотел сотрудничать с нами?
Ренар возрадовалась, что его не было с ними в соседней комнате. Иначе Манон вела бы себя по-другому, более сдержанно.
— Да, не захотел! — раздраженно произнес Бриссо. — Надо думать, как его сгноить!
— Именно, — подчеркнула Манон.
«Какая ты, оказывается, злая! — подумала Мадлен. — А говорила о благородстве! О различие личных и политических пристрастий!»
— У меня есть предложение, — сказала Мадлен вслух. — Понимаете, репутация — самое важное для Робеспьера. Нужно навредить его репутации!
— Каким образом? — спросила Манон. — Его хоть в Пантеон святых клади!
