Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» - Корчевский Юрий Григорьевич

Купец хлопнул себя по голове.

– А ведь слышал я о сём сегодня. На Сытном рынке только и разговоров. Мальчишки, мол, тонули, да какой-то молодец их спас, сам жизнью рискуя. Я ещё подумал – вот молодчина! Оказывается – ты! И Василиса хороша! Нет чтобы толком отцу обсказать, заладила – «тятенька, тятенька, это не то, что ты думаешь…». Ты уж прости меня, о нехорошем подумал, грешным делом хотел вожжами отходить да от дома отлучить. Прости, Андрей! Отдыхай! Завтра на рынке всем обскажу, что жених это моей дочери, пусть завидуют.

Нифонт вышел в коридор.

– Вот! Во-от! – подняв вверх палец и не находя других слов, пробасил купец поджидавшей за дверью Василисе.

А с Андрея сон слетел. Он уже согрелся. Сейчас бы выйти в комнаты, да не в чем. Не пойдёшь же нагишом? Вот нелепая ситуация.

Василиса оказалась девушкой понятливой. После визита отца в комнату Андрея она поняла, что жених практически не может выйти на люди, и принесла ему высохшее исподнее, зашитую и отглаженную рубаху и штаны. Не забыла и тапочки из войлока.

– Сапоги ещё не высохли, – развела она руками. – Одевайся – и за стол, ужин уже на столе.

– Подожди, какой ужин, сколько времени?

– А ты посмотри в окно.

Андрей повернул голову: сумерки сгущались, выходит – никак не меньше шести часов вечера. «Так я что – почти весь день проспал? – удивился Андрей. – То-то кушать хочется!»

Андрей оделся и прошёл в трапезную. За столом, с торца, на месте хозяина, сидел Нифонт.

– Как себя чувствуешь?

– Спасибо, Нифонт Петрович, вроде неплохо.

– Ну это ты завтра утречком скажешь. Сейчас надо непременно чаю горячего, да с малиной. Вот пару самоваров выпьем – и в постель, да попотеть. Малина – она всю хворь выгонит. Так ещё дед мой завсегда делал.

– И мой отец тоже.

Андрей вздохнул и сел за стол.

Глава 6

^И опять потянулись однообразные будни. Так бесприметно прошли зимние месяцы, наступила весна. Снег уже почти весь стаял, тротуары были сухие, а на мостовых в лучах солнца сверкали огромные лужи. Прохожие жались поближе к домам, подальше от брызг из-под колёс проносящихся пролёток.

В один из дней, когда Андрей пришёл на службу после обеда, открылась дверь кабинета Лязгина, и выглянул он сам.

– Андрей, зайди ко мне.

В кабинете начальника розыскной экспедиции сидел мужчина, по затрапезному внешнему виду которого Андрей не сразу смог определить, из каких он слоёв. Купец ли средней руки или дворянин из провинции. Верным оказалось второе.

Лязгин показал Андрею рукой на стул.

– Ты послушай.

– Так вот, я и говорю – совсем житья не стало. Я и мужиков крепостных на ночь выставлял сторожить. Только бесполезно. Или самих сторожей свяжут и скот уведут, или… На днях моего управляющего имением, когда на дрожках ехал, остановили, забрали все деньги и побили. Никакой управы на супостатов нет. Я уж земскому голове жаловался – без толку.

– Это дворянин Сологубов, имение у него – Сологубовка на берегу реки Мги, – пояснил Лязгин Андрею. – Защиты и помощи просить приехал, совсем его грабители разорили. Что скажешь?

Андрей прикинул. Сологубовка была не очень далеко от вотчины родительской, от Путилова, – вёрст двадцать южнее.

– А что ещё говорить? Ловить их надо да в суд!

– Вот и я о том говорю! – обрадовался поддержке посетитель.

– А сколько их, злодеев-то? – спросил Лязгин.

– Управляющий самолично двоих видел, а там кто знает?

– Небось, из соседних деревень мужики озоруют?

– Не могу сказать, затем и приехал к вам. Сват мне подсказал – есть де в Петербурге розыскной отдел, а там – Путилов. Сама императрица ему задания даёт и благоволит. Нюх, мол, у него особый на злодеев. Вот я и приехал сюда за помощью.

Андрей с Лязгиным переглянулись и рассмеялись.

– Вот он – Путилов, перед тобой, – сказал Лязгин.

Посетитель округлил глаза.

– А другого Путилова нет? Больно уж он молод.

– Какой есть. А молодость – она с возрастом пройдёт. Ну так что, Путилов, возьмёшься?

– Возьмусь.

– В помощники кого возьмёшь?

– Если их в самом деле двое, думаю, и сам справлюсь. Когда выезжать?

– Я назад возвращаюсь через неделю – уж больно дороги плохие, грязи – чуть ли не по брюхо лошади.

– Ну, тогда через неделю жду здесь, у экспедиции, с вами и поеду.

Довольный Сологубов, попрощавшись, ушёл.

– Оружие только возьми, неизвестно, что там за лихие людишки орудуют.

– Обязательно. Осмотрюсь сначала, а потом, по ходу, видно будет, как действовать.

– Надеюсь, ты не осрамишь нашу экспедицию и не разочаруешь Сологубова.

Оба засмеялись.

Минула неделя. Пора собираться.

Андрей взял с собой оба пистолета – дарёный и тот, что сам купил, порох, свинец да узелок с запасной рубахой и исподним. Задерживаться надолго он не собирался, а там – кто знает?

В назначенное время к зданию экспедиции подъехал Сологубов на дрожках – возке вроде пролётки, но одноосном, на двоих седоков.

Андрей простился с Лязгиным и, взобравшись на сидение, поздоровался с дворянином.

– Кузьма Антонович, – представился помещик.

– Андрей, – просто ответил розыскник.

Дрожки на ходу оказались мягкими, сытая лошадь бодро тащила возок с седоками. Дороги уже подсохли, лишь в низинах было грязно, но толкать застрявшие дрожки не пришлось.

Уже к вечеру прибыли на место.

Кузьма Антонович поселил молодого Путилова в своём большом доме, выделив комнату.

Когда поели, Андрей попросил себе помощника из местных.

– Пусть местность покажет и для связи будет. И ещё – лошадей бы пару. Угодья небось обширные, за день не обойдёшь.

– И лошади будут, и помощник. Только давай уже завтра с утра, сейчас нам отдохнуть обоим надо.

Хозяин – барин, отдохнуть так отдохнуть, кто был бы против.

Андрей проверил пистолеты, обошёл вокруг имения. За забором, кроме барского дома, стояли ещё несколько деревянных строений – изба для прислуги, конюшня, овин, сарай для сена, амбар, курятник. Всего около десятка построек. Двор обширен, по нему бродят куры и гуси. Усадьба производит впечатление ухоженной, видно – хозяин рачительный.

На Андрея косилась дворня, но поскольку он приехал с самим хозяином, вопросов никто не задавал. А вот местечко, слабое в обороне, Андрей нашёл.

Курятник примыкал на заднем дворе к забору, и сам заборчик в этом месте был низким. Чего стоило злодею перелезть через забор на крышу курятника, а с неё уж и во двор спрыгнуть? Надо запомнить это место.

Они поужинали, легли спать. А далеко за полночь, незадолго до первых петухов, в комнату Андрея ворвался встревоженный Кузьма Антонович.

– Чужой во дворе, вставай быстрее.

Андрей быстро натянул штаны, обулся, схватил пистолеты, сунул оружие за пояс и выскочил во двор. Кузьма Антонович, с опаской поглядывая во двор, затаился за косяком окна.

Андрей постоял несколько минут, чтобы глаза к темноте привыкли, прислушался. Тишину прервал треск – видимо, злодей наступил на сухую ветку. Или осторожно отдирал доску.

Андрей, пригнувшись и стараясь ступать бесшумно, пошёл на источник звука.

Саженях в десяти у забора возилась неясная тень. Андрей вскинул пистолет.

– Стоять, не двигаться!

Раздался женский визг, тень разделилась. Мимо Андрея, придерживая подол, промчалась молодая деваха и юркнула в дом для прислуги, а вторая тень перемахнула через забор.

Тьфу ты, ложная тревога! Молодёжь потешиться решила, насторожив хозяина. И Андрей едва курок не спустил. Только смертоубийства им сейчас не хватало.

Андрей вернулся в дом. Хозяин ждал его в коридоре, опоясанный саблей.

– Ложная тревога, Кузьма Антонович, отбой. Но холопам своим скажи, чтобы ночью нос во двор не высовывали, случайно застрелить могу.

– Невелика потеря, – буркнул помещик.

Однако крепостных и челядь, видно, предупредил, потому как ночью больше никто во дворе не появлялся. Одной заботой стало меньше.