Вадим Волобуев - Агент его Величества
– Это совпадение или ваша организация прониклась ко мне особенной страстью, мистер Гаррисон? – недружелюбно осведомился он.
– О чём вы толкуете, господин Соммерс?
– О том, что это уже второй визит полиции ко мне за утро. Чем обязан такой честью?
– Кто же приходил к вам до нас?
– Джек Нисон. Вы знаете его?
Гаррисон и Костенко переглянулись.
– Что он хотел от вас? – спросил сыщик.
– Спросите у него сами. Мне достаточно того, что он оставил после себя пренеприятнейшее впечатление.
– Если хотите, я передам ему ваши слова. В следующий раз он будет поделикатнее.
– Не уж, не стоит, – вздрогнул птичник. – Мне вполне достаточно одной встречи с этим офицером.
Следователь усмехнулся, поудобнее устраиваясь на стуле.
– Он не спрашивал вас о министре Камероне? – вступил в разговор Костенко.
– Нет, – ответил Соммерс, внезапно бледнея.
– А сам министр к вам не забредал? – спросил Гаррисон.
Птичник облизнул губы. Сознание его находилось в хаосе, в уме стремительно прокручивались разные мысли.
– Вы пришли ко мне из-за него? – сказал он, не отвечая напрямик.
– Да. Мы ищем его.
– В таком случае знайте, что я послал его к дьяволу.
– О чём он вас просил?
– Помочь ему схорониться. Я ответил, что не занимаюсь такими вещами.
– Любопытно. А почему он пришёл именно к вам?
– Понятия не имею.
Гаррисон хитренько посмотрел на птичника.
– Бросьте, Соммерс. Вы уже выдали себя. Признавайтесь, что за дела у вас были с Камероном.
– Никаких дел у нас не было. Просто он решил, что я… ну в общем, что я помогу ему слинять в Европу.
– Вы?
– Да я.
– Вы располагаете такой возможностью?
– Я веду дела с европейцами. Многим кажется, будто это означает мою близость к иностранным дипломатам.
– А это не так?
– Совсем не так.
– А почему он хотел бежать в Европу? – спросил Костенко.
– Странный вопрос. Вы ведь разыскиваете его.
– Никто не объявлял его в розыск, – возразил Гаррисон.
– Правда? Ну так объявят.
– И куда же он отправился после встречи с вами?
– Не имею представления.
– А откуда Камерон знает о вас?
– Мы встречались с ним в разных клубах. Играли там в карты.
– А фамилия «Моравский» вам ни о чём не говорит?
Соммерс насторожился.
– Это тот поляк, что был убит недавно? Как же, известная личность.
– Чем она вам известна?
– Ну, он был крупным предпринимателем, весьма уважаемым в деловых кругах. С ним мы тоже играли в карты. Прискорбно потерять такого партнёра.
– У вас нет никаких предположений, кто это мог сделать?
– Ни малейших.
– А Камерон не вспоминал о нём?
– Нет.
Гаррисон задумчиво потеребил пальцами нижнюю губу.
– Интересный вы человек, мистер Соммерс. Камерон убегает от полиции и приходит к вам. Джек Нисон расследует похищение господина Костенко и приходит к вам. Я расследую убийство Джулиуса Моравского и прихожу к вам. Что это – случайность или закономерность?
Птичник скрипнул зубами от ярости. Он чувствовал, что оказался в мышеловке и скоро она захлопнется.
– Любопытно, а господин Костенко тоже расследует убийство Моравского? – глухо огрызнулся он.
– А вы как думаете?
– Я ничего не думаю. Мне только кажется странным, что русский чиновник ведёт расследование вместе с полицейским офицером. Кроме того, я не понимаю, при чём тут Камерон. Он каким-то боком причастен к этому делу?
– Это уж нам решать, мистер Соммерс. А вы отвечайте на вопросы. Или хотите, чтобы мы вместе с Нисоном как следует встряхнули вашу контору? – Он смерил взглядом расклеившегося фермера и довольно улыбнулся. – Вы оказались под перекрёстным огнём, Соммерс, и вам нелегко будет улизнуть.
Птичник затравленно посмотрел на него.
– Что вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы вы честно и откровенно рассказали мне, как найти Саймона Камерона.
– Но я не знаю этого! Он пришёл ко мне, требуя чёрт знает чего, а затем убрался, спугнутый мистером Нисоном.
– Вы сказали, что он пытался добиться вашей помощи в деле побега за границу…
– Да, – подтвердил Соммерс, глядя в столешницу.
– Так может, он подался в какое-нибудь консульство?
– Вполне возможно.
– В какое?
– Спросите что полегче. Я не слежу за его передвижениями.
– Вы опять виляете, Соммерс. Напрасно. Я уже взял вас за жабры. Либо говорите начистоту, либо я сегодня же заявляюсь к вам с ордером на обыск.
Птичник поднял глаза на Гаррисона.
– Я не знаю, куда направился Камерон, – отчеканил он. – А если вам угодно увязать его поимку с делом Моравского, потолкуйте с британским консулом. Больше я вам ничего не скажу.
– Вам прекрасно известно, что иностранные дипломаты защищены от преследования американского закона. С таким же успехом вы могли бы послать меня к британской королеве.
– И послал бы. Если бы королева была замешана в этом деле.
– А британский консул замешан?
– Возможно. Моравский вёл с ним какие-то дела. Только не спрашивайте меня – какие; я не знаю. После смерти Джулиуса была большая встреча вожаков польской диаспоры с консулом. Говорят, присутствовал сам посол.
– Что там обсуждалось?
– Не знаю. Меня не приглашали. Но сильно подозреваю, что консул в курсе, кто убил Моравского. Равно как и поляки.
– Камерон был там?
– Нет. Но он сотрудничал с поляками. Полагаю, через них он получал контрабанду из Европы, которую затем продавал южанам.
– Он имеет какое-то отношение к деятельности «Калифорниан Атлантик Кампани»?
– Кажется, нет. А что?
– Ничего. А вы сами тоже не имеете отношения к этой конторе?
– Ни малейшего.
– Что вы слышали о ней?
Соммерс пожал плечами.
– Одна из паевых компаний, торгует хлопком и пшеницей.
– Больше ничего?
– А что вас конкретно интересует?
– Вам знакома фамилия Шлайдер?
– Где-то я её слышал. Кажется, это посланник одного из немецких государств, верно?
– Вы поставляли ему свою продукцию?
– Может быть. Моя фирма связана договорами со многими иностранцами. Всех не упомнишь.
– Нисон видел Камерона у вас?
– Да, он застал его.
– И что же Камерон?
– Ничего. Сначала порол горячку, хотел, чтобы я спрятал его, сулил золотые горы, а затем, когда выяснилось, что ваш коллега пришёл по другому делу, быстренько убрался.
– А зачем приходил Нисон?
– Хотел, чтобы я свёл его с поляками.
– И что вы ему ответили?
Соммерс улыбнулся.
– Мистер Гаррисон, знаете, чем Джек Нисон отличается от вас? Он имеет отмычку к моему языку, а у вас её нет. Если хотите узнать, о чём мы говорили с ним, спросите его самого.
– Почему же Камерон, желая бежать за границу, обратился к вам, а не к полякам? – подал голос Костенко.
– А почему русский агент, желая найти своих похитителей, обратился в полицию, а не в агентство Пинкертона? – ответил птичник.
Гаррисон восхищённо покачал головой. Даже припёртый к стене, пройдоха находил в себе силы отвечать ударом на удар.
– На сегодня мы с вами закончим, – сказал он. – Но не думайте, что вы отделались. Ваши уши торчат слишком из слишком многих щелей, Соммерс, и мне ещё предстоит с вами разобраться.
– Он вышел вместе с Костенко на улицу и остановился в задумчивости.
– Я почти чувствую горло преступника, – сказал он. – Но не вижу его лица. – Он вдруг засмеялся. – А про Пинкертона этот негодяй ловко ввернул. В самом деле, почему вы не обратились в его агентство?
– Заявление писал не я, а Стекль.
– Спросите его об этом при случае. И кстати, раз уж вы дипломат, найдите способ встретиться с британским консулом. Вам это будет сделать легче, чем мне. Расспросите его осторожненько, что он знает.
– А почему бы нам по примеру мистера Нисона не пообщаться с поляками?
– Потому что они ничего не скажут. Вы слышали Соммерса? Нисон нашёл какую-то отмычку, а мы – нет. В этом вся загвоздка.
– Может, он поделится с нами своим секретом?
– Надеюсь. Я обязательно поговорю с ним сегодня или завтра. – Он выдержал паузу. – Давайте пока прекратим наши встречи. Мне надо кое-что обмозговать.
– Как вам будет угодно.
– Я сейчас еду в управление. Вас подвезти?
– Сделайте такую любезность. Я должен как можно скорее добраться до порта. Ваш мэр устраивает сегодня приём в честь нас, и я должен быть при параде.
– Вот новость! Не знал.
Они забрались в полицейский экипаж, что привёз их к птичнику, и помчались по деревянным мостовым Нью-Йорка. Гаррисон всю дорогу молчал, отстранёно глядя по сторонам. Костенко не смел его тревожить. Его неотступно терзала мысль – где же они теперь будут искать Камерона? Следствие, казалось, зашло в тупик, хотя следователь и говорил, что почти схватил преступника за горло. Семён Родионович видел в этом заявлении чистую браваду. Он совершенно не понимал, в каком направлении тот намерен двигаться дальше. Впрочем, возможно, у него были спрятаны козыри в рукаве – уж очень уверено он держался.
