Эрик Джиакометти - Братство смерти
Его коллега никогда не делал подарков. Ему всегда приходилось отдавать долг, иногда даже сторицей.
Брат Толстяк заговорил насмешливым тоном.
— Лаборатория прислала результаты проб, взятых у жертв. И в этих результатах есть кое-что странное. Эксперты сначала даже сами не поверили и поэтому сделали повторный анализ.
— То есть?
— Ткани, взятые в том месте, где прошла шпага, содержали вещество, которое обычно не присутствует в ранах подобного рода.
— Что?
— Золото, мой дорогой. Золото невероятной чистоты.
— Ты шутишь?
— Нисколько. Если хочешь знать больше, приезжай. Через полчаса к «Комеди Франсез». Ты знаешь кафе «У Немура»?
— Я только его и знаю. Принеси результаты.
— Скорее, результаты в двух экземплярах. Золото, Марка! Золото!
56
Париж, улица Святого Иакова, 21 марта 1355 года
Тело лежало на полу, вымощенном плитами. Лицо было накрыто серым льняным полотном.
— Мы ждем королевского лекаря, Робера Аркура, — сказал Парей. — Конечно, решать ему, но полагаю, что надо делать вскрытие.
Удивленный Фламель остановился в двух шагах от трупа.
— Но я думал, что рыться в теле христианина — это грех.
— Когда это делают первыми — да. Но когда просто следуют за другими…
Парей быстро снял полотно, скрывавшее черты лица палача.
Оно оказалось сплошной раной.
Фламель смотрел на кровоточащее лицо и искал глаза. Парей перехватил его взгляд.
— Вы их не найдете.
— Но не могли же они испариться!
— Тем не менее они исчезли. То ли их выкололи, то ли растворили в…
Он показал пальцем на два гноящихся отверстия, откуда исходил зловонный, становившийся все более сильным запах.
— Словно кто-то хотел нам дать понять, что палачу не хватало прозорливости, — рассуждал вслух начальник стражи.
— Господь принял его душу, — ответил Фламель, — но это ужасное зловоние не свойственно даже мертвым. А потом, — его голос стал ослабевать, — а потом все это… эта жидкость с какими-то зернами, вытекающая из ушей, — это не плоть, даже разлагающаяся, и не…
— Не кровь. Я достаточно видел мертвых на полях сражений и знаю это. Но одна вещь меня беспокоит. Действительно ли это палач?
Никола снова посмотрел на труп.
— Нет, поистине, я ничего не могу утверждать.
Раздосадованный начальник стражи едва заметно улыбнулся. Он собирался задать еще один вопрос, когда распахнулась дверь и на пороге появился высокий человек, одетый в черное.
— Мсье, вижу, что вы находитесь в приятном обществе.
Иронический голос лекаря сразу же заставил мужчин отойти от трупа.
— Мессир лекарь, мы пытались опознать тело, — ответил Парей. — Посмотрите, в каком состоянии его лицо.
Робер Аркур презрительно взглянул на труп.
— А вы посмотрели, в каком состоянии его ногти?
— Нет, я не понимаю…
— Не спорьте! Посмотрите!
Ги де Парей нагнулся к трупу и схватил его за руку.
— И что же вы видите? — спросил лекарь, доставая из кожаного мешка инструменты причудливых форм.
— Под каждым ногтем есть черная корка.
— Грязь, по вашему мнению? Извлеките ее!
Начальник королевской стражи казался растерянным. Он не привык получать приказы. Но с человеком, который мог в любое время входить в спальню короля без доклада, не спорят.
— Но как?
— Зубами!
Предусмотрительно отойдя в сторону, Фламель наблюдал за происходящим, спрашивая себя, не сон ли это.
— Сделали?
— Да, — неуверенно ответил Парей.
— Хорошо. Чего вы ждете? Теперь жуйте.
— Не могу сказать…
— Вкус едкий?
— Скорее да.
— Жуйте коренными зубами.
— Это отвратительно.
— Делайте, что я вам говорю! Рассыпается?
— Да.
— А теперь глотайте.
Ги де Парей запротестовал.
— Но почему?
— Потому что это не грязь и это не причинит вам ни малейшего вреда. — Аркур посмотрел на труп, кожа которого начала синеть, а потом добавил: — К тому же некоторые античные авторы это рекомендуют.
— Рекомендуют что? — прервал его изумленный Ги де Парей. — Сегодня утром нам и без того хватает тайн!
— Пить человеческую кровь.
Начальник стражи, выругавшись, принялся плеваться.
— Вы сумасшедший!
— Нисколько. Вы спросили меня, палач ли это.
— И что?
— Я констатировал, что у него черные ногти. Учитывая его… скажем, ремесло, у меня возникла одна гипотеза. Просто надо было проверить, человеческая ли это кровь, оставшаяся после его работы.
— Вы заставили меня проглотить кровь жертв этого?.. — возмутился офицер короля.
Лекарь пожал плечами.
— Следовало проверить. А это можно сделать только на вкус. Другого способа нет. Но успокойтесь, вы блестяще выдержали испытание. Речь действительно идет о теле палача.
Забившись в угол комнаты, Никола Фламель наблюдал за ними.
— Мэтр Фламель, — голос Парея обрел прежнюю властность, — там внизу секретарь записывает показания свидетелей. Вы же именем короля поступаете в мое распоряжение. Вам сейчас принесут перья и пергамент.
— Я… но для чего?
Однако Ги де Парей не слушал его. Он повернулся к лекарю.
— Мессир лекарь, вижу, вы принесли свои инструменты?
— Да.
Начальник стражи подошел к телу Жеана Артуса и посмотрел на него.
— Так вскройте же его!
57
Париж, Пале-Рояль, наши дни
Дождь лил как из ведра, словно все тучи неба собрались над одним вполне определенным местом, чтобы беспрерывно орошать его водой. Машины ехали медленно, а пешеходы бежали в надежде спрятаться от водяных потоков. И только японцы, одетые в одинаковые пластиковые непромокаемые плащи, восхваляющие японское солнце, несгибаемо стояли под дождем возле огромной витрины магазина, где продавались духи и сумки по сниженным ценам.
Марка сразу же пожалел, что не взял с собой зонтик. Он поймал такси и поехал ко входу во дворец, построенный для семьи герцога Орлеанского. Пробежав несколько метров, отделявших его от кафе, он промок до нитки.
На дворцовых галереях толпились туристы, рассматривавшие витрины роскошных магазинчиков, а также случайные прохожие, ждавшие, когда закончится потоп.
Комиссар еще издали заметил Брата Толстяка, выделявшегося в толпе благодаря своему телосложению. На нем был грубый темный плащ, который в прошлом веке мог бы произвести настоящий фурор во французском гестапо. Полицейский, державший в руке сигару, подал ему знак.
Антуан быстро направился к нему. Холодная, промокшая насквозь одежда вызывала неприятные ощущения. Брат Толстяк протянул комиссару руку, которую тот пожал, выругавшись про себя. С тех пор как они познакомились, его коллега признавал только масонское рукопожатие. Застарелая привычка, от которой ему следовало бы избавиться.
— Золото! Марка, золото!
— Золото? Правда? — ответил Антуан. — Ты уверен, что эксперты не ошиблись?
Толстяк отпустил его запястье и взял под локоть, словно намеревался куда-то вести. Комиссар напрягся. Он ненавидел фамильярности, особенно тех, кому не доверял.
— Я тебе уже сказал. Из осторожности они сделали повторный анализ. Трупы привезли из морга и вновь осмотрели. Это золотая пыль, ничтожные, но достаточно заметные следы.
— Это, конечно, удивительно, но, разумеется, всего лишь совпадение. Это никак не вяжется с убийствами.
— Послушай, я назначил встречу с одним из наших братьев, торгующим золотом в Пале-Рояле. Он один из крупнейших специалистов на бирже. Я послал ему результаты и хочу услышать его мнение.
Антуан покачал головой. В конце концов, ему тоже было полезно узнать мнение специалиста.
— А что говорят эксперты из лаборатории о наличии золота в ранах трупов?
Брат Толстяк, едва поспевавший за Марка, перевел дыхание, прежде чем ответить.
— Они выдвинули два предположения. Либо шпага убийцы соприкасалась с золотым порошком и он осыпался в момент проникновения шпаги в плоть, либо убийца посыпал раны жертв, вытащив шпагу. Но второе предположение явно за уши притянуто.
Пока Брат Толстяк говорил, Марка размышлял, пытаясь выстроить полученную информацию в логическую цепочку, но напрасно.
— А какое ко всему этому имеет отношение специалист, к которому мы направляемся?
— Ты меня плохо слушал. Эксперты утверждают, что найденное золото отличается удивительной, редкой чистотой. Ничего общего с тем золотом, которое поступает в продажу. Если наш убийца имел дело с этим веществом, мы сможем получить сведения о его происхождении. Ну вот мы и пришли!
Они остановились в глубине галереи возле запертого запасного выхода. Уголок, куда никогда не заглядывают случайные клиенты.
