Дарья Донцова - Княжна с тараканами
Сейчас по подиуму шагают шеренги скелетоподобных моделей с личиками самого болезненного вида. Крупнейшие модные дома мира громко говорят о том, что они откажутся работать с манекенщицами, которые исчезают из виду, повернувшись в профиль, а кое&кто уже пригласил для демонстрации коллекций пышечек аж сорок второго французского размера. Но на самом деле все эти стоны и причитания – сплошное лукавство. Платье лучше всего смотрится на вешалке, эту простую истину в фэшн-мире усвоили давным&давно, девушку с нормальными формами выпускают на подиум в виде исключения, чтобы иметь возможность заявить прессе:
«Мы категорически против булимии и анорексии. Полюбуйтесь на нашу модель, у нее объем талии семьдесят три сантиметра, пышная грудь и есть бедра».
Но, пообщавшись с журналистами, модельеры вернутся в свои офисы и устроят разгон другим девицам, которые прибавили в весе триста граммов, налетят на них с воплем: «Совсем голову потеряла? На тебя сшито много платьев! Немедленно худей!»
Вот Надюша бы таких слов не услышала, она похожа на глисту в обмороке.
Илья Львович, муж Анны, владелец сети предприятий, которые выпускают сантехническое оборудование. Спрос на изделия большой, бизнесмен прекрасно зарабатывает и постоянно расширяет сферу деятельности. Леонид управляет одной из папиных фабрик, а его жена Катя генеральный директор рекламного агентства. То есть никаких материальных проблем в этой семье нет. Впрочем, и моральных тоже. Данная ячейка общества построена по старинке: глава дома и его сын обеспечивают всех деньгами, Анна умело ведет домашнее хозяйство. Однако Илья Львович совсем не домостроевец. Пожелай его супруга работать, он бы мигом нанял прислугу и предоставил второй половине возможность самореализоваться. Но Анна Константиновна считает, что она обязана заботиться о семье. Вот у Кати, жены Леонида, другое мнение, и никто не запрещает ей вспахивать ниву пиара.
О первой жене Барашкова-младшего, Алене, в семье почти не говорят. Ее портретов в доме нет, и даже в спальне Наденьки отсутствует фото покойной мамы. Об Алене мне однажды рассказала Нюра. Она хвалила невестку, упоминала о ее красоте, сообщила, что та работала на телевидении, была очень талантлива, часто ездила в командировки по всему миру. Но потом случилась беда – она попала под машину и скончалась от полученных травм. Нюрочка упомянула, что прах ее первой невестки после кремации забрала мать Алены, живущая в городе Петропавловск-Камчатский, и захоронила его на тамошнем кладбище. Поэтому Надя не посещает могилу мамы – слишком далеко лететь из Москвы.
– Мы помним и любим Алену, – вздыхала Анна Константиновна, – но стараемся не говорить о ней, потому что Наденьке может сделаться плохо. Степонька, пожалуйста, не проявляй любопытства. Захочешь что узнать про покойную, подойди ко мне и тихонечко спроси, тут же получишь ответ. Никаких тайн нет, мы помалкиваем исключительно из&за опасения за здоровье девочки.
Вот так я и живу сейчас – окруженная любовью и вниманием, не тратя ни копейки на коммунальные услуги и еду. Но если честно, мне совсем некомфортно, потому что я чувствую себя нахлебницей. Первое время я покупала продукты, но Катя мне шепнула:
– Не обижай Нюру.
Я испугалась.
– Что я не так сделала?
Жена Лени стала загибать пальцы.
– Сама стираешь свои вещи, а потом берешься за утюг. Притаскиваешь харчи. Намедни ты купила шампуни, гели, кондиционеры. Нюрочка очень расстраивается. Вчера даже плакала. Я спросила, в чем дело, и услышала: «Степочка меня не любит, брезгует моей помощью. Девочке не по вкусу ни супчик, ни мое фирменное чахохбили, она предпочитает сыр с колбасой и сама застилает свою постель».
Я оторопела и стала оправдываться.
– Анна Константиновна шикарно готовит, но с какой стати ей бесплатно кормить лишний рот? И, ясное дело, я сама привожу в порядок свои вещи. А о том, чтобы кто&то убирал за мной постель, даже подумать не могу. Да, разъезжая по командировкам, я никогда не убираю в своем гостиничном номере, на то есть горничные, они за это получают зарплату. Но оставлять беспорядок в комнате, куда тебя пригласили пожить, на мой взгляд, некрасиво…
– Нюра ощущает себя ненужной, если кто&то, кроме нее, занимается хозяйством, – перебила меня Катя. – Пожалуйста, не обижай Анну Константиновну, она тебя любит. Грязные вещи просто бросай в корзинку, перестань забивать холодильник продуктами и спокойно уходи из спальни, оставив постель неубранной.
– Ладно, – пробормотала я, – больше не буду покупать еду, но, боюсь, с вещами и постелью не получится.
– Пожалуйста, постарайся, – попросила Екатерина. – Пойми, у вас с Нюрой разный менталитет. И еще одно. Когда она спрашивает тебя по вечерам: «Как дела, милая?» – что ты ей отвечаешь?
– Говорю, что все хорошо.
Я пожала плечами. Хм, а что следует говорить в подобном случае?
Катя улыбнулась.
– Если можно, отвечай поподробнее. Для Нюрочки это вовсе не светская любезность. Ей действительно интересно, как у домашних прошел день, с кем они встречались, что происходит у них на службе. И ты никогда не просишь у тети совета.
– М-м-м… – растерянно пробормотала я.
– Нюра обожает свою семью, – сказала Катя, – и нам надо показать ей, как мы ценим ее заботу, прислушиваемся к ее словам. Понимаешь, дорогая? Мы же ближайшие родственники. Мы – как пальцы на одной руке. Возьми, например, мизинец. Вроде он маленький, ненужный, казалось бы, но без него неудобно. Зачем людям семья? Чтобы человек не ощущал одиночества, знал, он член коллектива, где его любят, всегда поймут, поддержат. И, между прочим, оградят от совершения глупостей, опрометчивых поступков. Ты еще так молода, и Нюрочка волнуется, вдруг ты сведешь знакомство с дурными людьми. В фэшн-бизнесе не очень здоровая обстановка. Сделай одолжение, стань немного откровеннее, это успокоит Нюру. Да и нас с Леней тоже. И ты потом будешь нам благодарна.
Екатерина обняла меня за плечи и притянула к себе.
– Солнышко, я поделюсь с тобой одной своей тайной. Моя рано ушедшая из жизни мама придерживалась тех же семейных принципов, что и Нюрочка. У нас дома существовала традиция – за ужином мы рассказывали друг другу все новости, хорошие и плохие. Никто никого не ругал, мы просто совместно обсуждали положение дел. В шестнадцать лет я без памяти влюбилась в главного хулигана школы. У нас с этим мальчиком из неблагополучной семьи мог получиться роман. Парень был старше меня и, думаю, уже имел опыт интимного общения с девушками, а я по сравнению с ним была совершенная незабудка, наивная дурочка. Представляешь мою радость, когда тот, по кому сохли все девочки, пригласил меня на свидание? Я просто потеряла голову! И была уже готова ехать на дачу к его приятелям, куда он меня настойчиво зазывал. Но вдруг представила, что мне придется рассказать родителям о своем приключении, и отказалась от приглашения. Сейчас понимаю, от какой беды я спаслась. А если б у нас не было традиции общения? Меня могли изнасиловать, убить…
Я молча слушала. Должна сказать, что терпеть не могу, когда меня обнимают посторонние люди, но освободиться от нежных, но крепких рук Кати показалось мне неприличным, поэтому я стояла смирно. Катерина поцеловала меня в висок и спросила:
– Ну, как? Договорились?
– Хорошо, – пробормотала я, – постараюсь.
И некоторое время я честно пыталась жить по Нюрочкиным правилам. Мне даже удавалось уходить на работу, оставив незаправленной постель. Но потом стало невмоготу. Хорошо, когда тебя любят, однако забота не должна душить человека, забивать ему нос, рот и глаза. Одна радость – меня часто отправляют в командировки. Нью-Йорк, Лондон, Париж, Милан – иногда я по два месяца не показываюсь в Москве. Однако стоило мне вернуться и переступить порог дома Барашковых, как у меня возникало ощущение, будто я муха, попавшая под дождь из варенья или под град из пряников. Я в мельчайших подробностях рассказывала Нюрочке и остальным о том, как прошла поездка. А члены семьи начинали охать, ахать, задавать бесконечные вопросы, на которые приходилось подробно отвечать. Хуже всего было то, что мне никак не удавалось найти для себя квартиру. Поиск жилья совсем непростое дело, а времени у меня мало. Ходить по домам с риелтором я могу, лишь когда нахожусь в Москве, да и то в выходной.
Пару недель назад Нюрочка неожиданно воскликнула:
– Степашечка, нам так славно вместе! Представить не могу, как ты, деточка, от нас съедешь, будешь жить одна, ходить голодная, в мятой юбочке, и никто не наведет у тебя порядок…
– Не переживай, мамуля, – засмеялся Леонид, – никуда наша Степа не денется. Она пока сама не понимает, какое ей жилье нужно. А с ее работой на поиск подходящей квартиры, а потом на ее ремонт и обустройство уйдут годы. Степе у нас хорошо, может, она вообще откажется от идеи жить отдельно. Правда, дорогая?
Я усердно заулыбалась, стараясь скрыть охвативший меня ужас. Леонид прав! Если я не займусь вплотную поисками квартиры, то надолго застряну у Барашковых, и Анна Константиновна в конце концов задушит меня своей любовью.
![Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
