Зуфар Фаткудинов - Тайна стоит жизни
До поздней ночи говорили друзья, вспоминая боевых товарищей и события, которые волновали обоих.
На следующий день Стеклов выехал в Светловолжск. По прибытии доложил руководству отдела о результатах командировки.
Галямов заявил, что эта командировка мало прибавила к тому, что было уже известно, и предложения откомандировать сотрудника в Кострому не поддержал.
— Эти сведения мы можем получить и в порядке отдельного поручения, — заявил он. — К тому же я очень сомневаюсь, что есть некая родственная преемственность между атаманом Мефодием и тем Мефодием, который фигурирует в шифровках иностранной разведки. В разведке не принято соблюдать подобную, если так можно выразиться, семейную традицию. Она чревата последствиями. А если враг идет на такое, то с единственной целью: запутать, пустить контрразведку по ложному следу.
— Все это так, Марс Ахметович, но нельзя не учесть пересечения событий и фактов: ключ от шифра связан с историей Костромы и там же, оказывается, жила семья Волковских. А внешнее сходство с атаманом одного из его подручных? По-видимому, это был брат, а раз так, нужно учесть психологический момент: желание продолжить «жизнь» брата, хотя бы символически...
— Но это уже из области домыслов, — перебил Галямов. — Хотя ваши доводы заставляют призадуматься. Я сейчас не берусь, Петр Прохорович, утверждать что-либо определенное. Пожалуй, действительно нужно сначала проверить, — начал сдавать позиции Галямов. — На днях должен выйти на работу Жуков, я его вчера навестил — вот его и пошлем. А пока отправьте отдельное поручение в Кострому с пометкой: «Весьма срочно».
Галямов посетовал на то, что отдел буквально задыхается от работы: не хватает сотрудников. Да еще, кажется, ЧП назревает. Стало известно, что при задержании работником милиции Герасимовым преступника там находился лейтенант Треньков, который, судя по всему, проявил трусость и исчез, не оказав соответствующей помощи.
Стеклов угрюмо покачал головой:
— Если подтвердится, ляжет темное пятно на отдел.
Доставили перехваченную радиограмму.
Мефодию.
Почему молчите? Используйте второй вариант связи. Место встречи: 3 — М, под куполом трех парашютов, по четвергам в 11-00, Дашкова.
Штольц.— Полюбопытствуйте, Петр Прохорович. — Галямов передал шифровку майору.
Подождав, когда тот прочел, Галямов сказал:
— Сплошные загадки. Но, видимо, «3 — М» — это не что иное, как условное место встречи. А вот что обозначает «под куполом трех парашютов»?
Стеклов пожал плечами.
— Не думаю, что речь идет о прыжках с парашютом. Но тогда что это означает, ума не приложу.
— Этот текст уже некому передать на расшифровку. Главные специалисты — мы. — Галямов еще раз прочел шифровку. — Фамилия «Дашкова» может означать пароль. Неясно только, устно должны произнести это слово или... постой, — приложил ладонь ко лбу майор. — Кажется, была книжка, автор которой Дашкова. Она, если мне память не изменяет, была президентом Российской Академии наук при императрице Екатерине Второй. А вот названия книги не помню.
— А может, речь идет о другой Дашковой? — усомнился Стеклов. — Мало ли у нас в стране ученых и писателей Дашковых? Хотя это можно выяснить — надо покопаться в картотеке республиканской библиотеки.
— Верная мысль, — одобрил Галямов без особого, однако, энтузиазма, понимая, что при неизвестности места встречи агентов это почти ничего не дает.
Так, не придя ни к чему определенному, они разошлись.
Стеклов следующие дни посвятил розыску приходно-расходной книги по вкладу Волковского Викентия в архивах бывшего Волжско-Камского банка. Кингу удалось найти. Пожелтевшие листки бесстрастно свидетельствовали, что к августу 1914 г. вклад Волковского составлял два миллиона восемьсот пятьдесят тысяч рублей золотом.
Майора удивила эта огромная сумма, и он вспомнил рассказ Бажанова. «Не зря, значит, родитель поручика Шергина говорил о колоссальных богатствах отца Викентия. Но куда исчезли эти деньги? В графе расходов книги значилось, что вся сумма снята первого августа 1914 года, то есть в первый же день начала первой мировой войны. Отец Викентий не без оснований решил снять деньги; он понимал, что война с ее неожиданными поворотами могла лишить его состояния. Он боялся колоссальной инфляции и в связи с этим возможного решения правительства „заморозить“ вклад либо запретить производить расчеты золотом. А замена золота бумажными купюрами в военное время, он понимал, равносильна разорению».
«Да, хитрая была бестия, — подумал Стеклов. — Но куда такую сумму спрячешь? Только по весу золотые монеты потянут на несколько сот килограммов. Тайник нужен огромный. Одному ему не под силу было перенести такую ношу и спрятать где-то. Но кому он мог доверить тайну? Пожалуй, только детям. Не эти ли ценности имел в виду атаман Мефодий, когда рассказывал Шергину о тайне перстня? Но каким образом перстень связан с тайником? А может, отец Викентий успел переправить золото за границу?
Обирал безбожно прихожан этот поп Викентий, а то откуда ж такие громадные деньги? — размышлял Стеклов. — Это золото, что припрятано им, омыто слезами тысяч обманутых простых людей и принадлежит народу».
Тут он вспомнил, как дед его рассказывал о неслыханной жадности настоятеля монастыря, в то время еще молодого отца Викентия. Он обирал даже монахов, экономил на их питании. «А ворованную деньгу, — говорил дед, — прячет в божьем храме и греха не боится. Вот ведь окаянный какой».
«А не там ли спрятал этот поп присвоенные миллионы? — подумал Стеклов. — Вообще-то, более надежного места не придумаешь».
И снова на пути его мыслей, как непреодолимый горный перевал, встал Волжский монастырь. «Не монастырь, а гордиев узел. В конце-концов должен же быть найден путь к монастырю. Неужели мне не хватит жизни для этого? Взять бы экскаватор и перекопать там все. Ан нет, нельзя: памятник архитектуры. Стало быть, дорогой Петр Прохорович, — сказал он сам себе, — надо искать другой путь. Но какой?»
Глава XV
По прибытии в Святовск Закиров направился в поселковый Совет — там должен был встретиться с оперуполномоченными Денисовым и Измайловым, недавно перешедшим из милиции. Оба сотрудника НКВД несколько дней работали в поселке: просмотрели личные дела работников кирпичного завода, посетили местное пошивочное ателье, магазины, а также лиц, отбывавших наказание. Установили дежурство в магазинах — полагали: Фролов должен заявиться за продуктами, но тот упорно не появлялся.
Похоже было, что Фролов, как сурок, впал в дрему и на свет появляется крайне редко, только по необходимости. Возможно, продукты ему кто-то носит на дом. Но кто? Не сомневались в одном — он живет у какой-то женщины. По справке паспортного стола, в поселке проживало около двухсот одиноких женщин; из них в возрасте до сорока лет и имеющие свои комнаты или дома — около трех десятков человек.
В тот же день сотрудники НКВД под видом пожарных инспекторов вместе с председателем поссовета обошли интересующие дома. Но это ничего не дало.
— А может, — засомневался Измайлов, — он живет где-нибудь в другом месте и поплевывает в потолок?
Его поддержал и Денисов.
— Здесь он, ребята, здесь, — уверял их Закиров. — Автобусные билеты об этом говорят. Да и после убийства Севчука нырнул сюда. Не сомневаюсь, он вернулся в Святовск и после наскока на жилище Ахматова. И запомните оба: будем караулить этого мерзавца здесь до тех пор, пока не поймаем! — И уже раздраженно: — Думайте, думайте, шайтан задери!
На следующий день контрразведчики снова установили наблюдение за магазинами. Закиров курсировал между автобусной остановкой и пристанью.
К полудню небо заволокло тучами. Подул прохладный северный ветер, и волны чаще начали набегать на крутой, обрывистый берег, издавая почти непрерывный шум. Пристань чуть покачивало, словно люльку. Пошел мелкий дождик.
В пустом зале ожидания пристани Закиров остановился у окна. «С какого же конца искать теперь этого Фролова? — постоянно преследовала его мысль. — Остается один активный ход: показать фотографию преступника работникам магазинов и ателье». Но следователь понимал: шансов мало — на фотографии семилетней давности преступник изображен без волос, что сильно меняет внешность. Если же и это не поможет — остается только ждать, надеяться на случай.
«Неужели он живет один? Нет, это, пожалуй, исключается: иначе бы уже появился у магазина... Значит, замешана все-таки женщина... Одиноких вроде „просмотрели“. Неужели пригрелся у какой-нибудь замужней, муж которой длительно отсутствует? А что, идея! — встрепенулся Закиров, глядевший отсутствующим взглядом на поверхность воды, покрытую бесчисленными ровными дождевыми кругами. — Такие случаи редкость, но бывают».
