Амалия и Белое видение (с иллюстрациями) - Чэнь Мастер
Речь, как я поняла, была о том, что Советы требуют восстановления на работе уволенных китайцами своих инженеров на какой-то восточной железной дороге, которая шла непонятно откуда и куда. И зачем. Нет, это не то.
«Препятствия к возвращению экс-кайзера в Германию. Гогенцоллерновские круги в Берлине настаивают, что экс-кайзер не желает возвращаться в Германию, кроме как по просьбе большей части нации, что не представляется вероятным. Юристы говорят, что это возвращение ему не запрещено, если голландское правительство даст разрешение».
Нет, это хотя и столь же интересно, как и советско-китайские переговоры, но никак не касается меня.
Я перешла к местным новостям. Пальцы не дрожали. Но начал дергаться угол левого глаза.
И это в мои весьма еще юные годы. Принять ASPRO, в порядке борьбы с невритом?
«Это счастливое чтение для тех, кто полагает, что Пенанг во многих отношениях – прогрессивная часть мира, стремящаяся идти в ногу со все увеличивающимися потребностями человека, стремящегося к комфорту. Только те, кто не жил в этих частях света, где нет газа и электричества, не понимают, каким желанным добавлением к дому и офису стало электричество… Наконец, мы переходим к трамвайному предприятию, которое тоже заслуживает поощрительной улыбки…»
Отличный стиль, господин Биланкин. И отлично выбранная тема – для города, где, как все знают, убили уже четырех англичан.
Местных новостей что-то слишком много, вот хотя бы… «Перед своим отъездом в Англию на дальнейшую учебу г-н Яп Йон Фа, выпускник Института святого Ксавьера, был приглашен на ужин его школьными друзьями вечером в четверг…» Или: «В течение ближайших 12 месяцев моторирующая публика в Пенанге сможет покупать бензин, который с гарантией не будет адюльтерирован. Новая схема Asiatic Petroleum Company Ltd обеспечит, чтобы поступающий на колонки бензин не разбавлялся и стал чистым от посторонних примесей. Для этого на берегу, в районе Джелутонга, будут построены 110-тонные емкости».
Я сделала глубокий вдох, заставила себя не закуривать еще одну сигарету. И мазохистски перешла к описанию удовольствий, которые я могла бы получить хоть сегодня.
Вот оркестр в «Истерн энд Ориентл» под управлением Артура С. Лакса дает концерт: морской марш, отрывки из «Лючии де Ламермур» Доницетти – ага, точнее, фантазия на темы оперы. Подборка популярных песен У. Х. Сквайра – «Сержант, могу ли я прийти к тебе», «В старомодном городе», «Нектарин». Соло на саксофоне в «Ивонне» исполняет С. Гуадалупе, очевидно, судя по фамилии, филиппинец. Не один ли из тех, кого я так бездарно нанимала еще в среду?
Так, в Таун-Холле – куда, в отличие от вышеупомянутого первого отеля города, пройти может каждый – опять выступает Немо, загадочный фокусник, 2 и 3 доллара за билет. А в «Юнайтед Синема» на Пенанг-роуд – «Полуневеста» (в ролях Норма Шерер, Лью Коди и Кармен Майерс). Не пропустить «девушкам, обдумывающим брак, и мужчинам, которые ходят на сторону». И еще «Коллеги» – 3-я серия, «авантюры и эскапады в быстром темпе». Китайское кино – в «Шанхай-Синема»: «Бойцы моря», «со стремительным действием». В «Роял» – «Мир у ее ног», 6 роликов, любовная комедия с Флоренс Видор.
Остается совсем немного до конца газеты, но если вспомнить удивительную застенчивость «Стрейтс Эхо» в том, что касалось всех случившихся смертей – то неожиданности еще возможны.
Опять реклама. Первые в мире сигареты, лечащие от болей в горле, – из Англии: «Плейерс» с пробковым фильтром. На рисунке – круглая сигаретная банка и футболист на фоне британского парламента. Еще сигареты – «Кэпстен», «свежие, в герметичных банках». 16 ярдов шелка за 2 фунта – специальное предложение, которое я видела в газете упорно, раз за разом, ежедневно. Шины «Goodyear». От комаров предлагался «Пьюрол». Из Оксфорда – «моррис», машина «как раз для ваших дорог», 5-местная, «покоящаяся на стальном мосте», «сильна, как множество лошадей, и так же надежна». Наконец, «утренний туалет от Элизабет Ардан – крем на венецианской основе, тоник и пища для кожи».
Мне нужны были все-таки местные происшествия, а не реклама. На первой полосе еще раньше я заметила рассказ о редком случае смерти от бубонной чумы – некто Фаркухар из Шанхая умер на борту «Города Токио», когда лайнер подходил к причалам Гонконга.
Еще из местных новостей была информация о приезде нового имама (с пояснением: мохаммеданского проповедника) в храм Капитана Клинга и нового санта (святого человека) – в сикхский храм на Бриккилн-роуд. А в аркадах Логана на Бич-стрит предстояла распродажа имущества некоего Йон А Гима – земель и участков, по которым он не уплатил по ипотеке.
Прочитав все это, я расслабилась. Оставалась только одна заметка.
И вот она была про загадочную смерть: описывался инцидент в гавани. Сампан некоего сиамца попал под пароход «Кулим». Расследование проводил г-н Н. Уорд, магистрат полиции Пенанга, он же – ее коронер.
Пропал без вести, то есть, в общем, утонул пассажир сампана, некто Чеонг Фок.
Где я слышала эту фамилию? Так или иначе, это никак не мог быть Элистер.
С этими размышлениями я закрыла газету и твердыми, не дрожащими руками положила ее на стол.
Когда у тебя все получается, постарайся скрыть свое изумление. Но отсутствие новостей – еще не окончательный успех, предостерегала я себя.
Успех я ощутила в полной мере, когда у меня в кабаре появился гость. С официальными вопросами. Рыжий инспектор Флэннаган с блокнотом поинтересовался, когда я в последний раз видела господина Макларена. В танцевальной зале «Раннимеда», в среду, честно отвечала я, и чуть позже у ворот отеля, до которых он меня проводил. Инспектор поднял рыжие брови, но комментировать мое неуместное присутствие в отеле такого класса не стал. Записал прочие ответы и подробности, односложно ответил на множество моих взволнованных вопросов и, надев «тупи» – солнечный шлем, покинул меня.
Так, это лишь начальная стадия расследования, но мне и ее было достаточно, чтобы понять: все пока идет хорошо.
Следующий гость появился только через два дня, за которые я почти полностью избавилась от всех нервических симптомов. Я уже знала, что моя операция удалась полностью. Если бы Элистера (или его тело) нашла полиция, к этому моменту хоть кто-нибудь мне об этом бы сообщил.
А вместо этого меня через упомянутые два дня посетил отвратительный британский юноша, у которого буквально на лбу было написано «Я из Сингапура».
Если вы увидите в толпе на Бич-стрит человека, который идет вдвое быстрее остальных, то это сингапурец. Если же впереди сингапурца за углом скрывается со скоростью летящего ядра расплывчатый силуэт человека – то это неспешно прогуливается кто-то из Гонконга.
Похоже, пенангская полиция получила, наконец, подкрепление. И один из тех самых «двух сингапурских клоунов» – да не из обычной полиции, а из специального подразделения – удостоил меня визитом.
Инспектор Джеймс Ярборо обозвал меня «Амалией де Суза», с ударением, конечно, на последнем слоге, с подозрением посмотрел на неизбежный стакан воды, который принесли ему мои официанты (вдвоем, один нес поднос, другой снимал с него стакан и ставил перед гостем), и повторил вопросы, задававшиеся Флэннаганом: когда я в последний раз видела господина Макларена, и так далее. Я повторила ответы.
Далее Ярборо, худой юноша моложе меня года на два, которому кроме упомянутой надписи на лбу можно было добавить туда же рекламу теннисных мячей или обуви для гольфа, начал читать мне некий документ.
Из которого следовало, что такого-то числа меня видели с господином Маклареном в храме Кек Лок Си, что переводится как «храм предельной радости». Что в отеле помнят несколько звонков, которые он сделал по номеру этого кабаре (тут Ярборо обвел холодным взглядом заведение, будто спрашивая, куда же подевались девочки). Зарегистрированы и его звонки мне домой.
Далее, продолжал инспектор, такого-то августа меня и господина Макларена видели в уличном ресторанчике по адресу (тут он с особым вкусом выговорил название – Кэмпбелл-стрит). В котором произошла следующая сцена: госпожа де Суза принялась швырять в господина Макларена тарелками с китайскими деликатесами, после чего господин Макларен упал на пол и оттуда произвел два выстрела из табельного оружия в пуллеров рикш, которые подошли к столику, чтобы оспорить таксу за провоз. Далее господин Макларен разбил рикшу одного из пуллеров о колонну здания по адресу (снова с особым выражением прозвучало это «Кэмпбелл-стрит»), о чем имеется полицейский протокол.
