Александр Асмолов - Шкатулка императора
Кулинар чуть наклонил голову вперед, вопросительно приподнимая брови. При этом его солидный подбородок удвоился, но это нисколько не смутило обладателя пышных пшеничных усов. Это был крупный мужчина, если не сказать большего, и все в нем было по-взрослому солидно.
– Извольте, барышня, – с легкой иронией произнес он.
– Я не собираюсь учить вас печь пироги, – примирительно сказала Маша, ощутив на себе чуть насмешливый взгляд хозяина, – они просто восхитительны. Думаю, что на фоне всяких модных суши или пиццы у вас есть неоспоримое преимущество. Русский может попробовать заграничную экзотику, но каждый день все равно будет стремиться к своей родной пище. И тут вы просто обязаны быть в лидерах. Для этого нужно сделать следующее. Первое – провести небольшое вентиляционное отверстие от печки с пирогами в зал. Только чтобы вкусный запах, а не гарь по нему шла. Это будет лучшая реклама, которую вы себе можете позволить. Второе – уберите все модные штучки и сделайте интерьер русским. Третье – смените вывеску, пусть в названии будет какая-то фраза с пирогами. Далее, о том, что у вас уже рано утром есть свежие пироги, должны знать все в округе. Я, например, работаю неподалеку и с удовольствием заказывала бы у вас пироги в офис.
Директор «Флорентино» умолк, отдавая должное румяному пирожку.
– Да мы пробовали, – чуть обиженно начал оправдываться хозяин, – но в администрации так просто на смену профиля кафе не идут. Бизнес план им подавай, эскизы интерьера и вывески. Нам не потянуть такое.
– Если позволите, всю волокиту с оформлением беру на себя, – по-деловому предложила Мария Михайловна и протянула Руслану свою визитку. – Когда соберетесь в местную Управу, позвоните мне, я переговорю кое с кем, и, надеюсь, мы все быстро уладим. И с кредитом смогу помочь. У вас, я так понимаю, должны быть льготы. Этим нужно умело пользоваться. Только прежде, чем подписывать договор с банком, зайдете на полчасика в мой офис. Адрес на визитке. Юрист проверит. А потом мы подумаем над рекламой в прессе. Что-нибудь вроде – пироги из печи, русские пироги, пироги и кулебяки, пир пирогов, бабушкины пироги.
– Как-то все неожиданно, – промямлил смущенно гренадер. – Вы хотите стать партнером?
– Нет, у меня другой интерес, – Мария Михайловна вытерла пальчики салфеткой. – У меня бывают встречи с деловыми людьми, и устроить перекус с вашими пирожками было бы очень неплохо. Если мой офис-менеджер позвонит вам и закажет горяченьких пирожков, дадите скидку десять процентов?
– Конечно, – обрадовался хозяин. – И двадцать можно.
– Нет, меня устроит десять, а вот вам нужно будет подумать о коробейниках. Я имею в виду нескольких студентов, которые будут разносить ваши чудесные пироги по заказам. Эта ниша свободна, занимайте быстрее. Входить в уже существующий бизнес всегда сложнее и дороже.
Маша посмотрела на притихшего Николая и с сожалением добавила:
– Прошу меня простить за испорченную встречу друзей своими коммерческими прожектами. Вам вряд ли хотелось все это выслушивать сейчас. Ну, уж так получилось. Я к вам непременно загляну как-нибудь, а сейчас мне пора бежать.
Блондинка осторожно коснулась руки своей соседки за столом и тихо спросила:
– Леночка, можно мне несколько пирожков с собой? Они просто чудесные. Угощу кого-нибудь в офисе в качестве рекламы. Только берегите своего кулинара, у нас еще те вертихвостки.
Быстро попрощавшись, Маша и Николай направились в офис «Флорентино». Солнце пригревало все сильнее, но вместе с утренней прохладой улетучилась та легкость и романтическое настроение, охватившее их при встрече. Она уже не искала опору в сильной руке сопровождавшего ее мужчины, он только шел рядом.
Хорошенькую головку эффектной блондинки быстро заполнили размышления о планах, встречах и отчетах, она не только могла позаботиться о себе, но и должна была думать о компании. Короткие минуты женской слабости, навеянные утренним перезвоном, растаяли так же незаметно, как и тот богоугодный повеса.
Глава XIII
– Варь, поедем на маршрутке, – умоляющим голоском пролепетала Ниночка сквозь марлевую повязку на лице.
– Софья Львовна наказала нам ехать на метро, дружок. И не стягивай марлевую повязку с лица. Вон, дыму сколько, как в тумане все.
– Ну, пожалуйста.
– Не канючь, – девушка чуть сжала маленькую потную ладошку в своей руке. – Во-первых, мы не успеем на занятия по всем этим пробкам, во-вторых, она все равно узнает.
– А мы ей не скажем!
Правнучка хозяйки дома на Бахрушина даже запрыгала на одной ножке в знак беззаботного спокойствия от уверенности в успехе. Однако холодный тон ответа ее новой воспитательницы был неожиданным.
– Ты зря недооцениваешь свою бабушку.
– Прабабушку, – попыталась хоть за что-то зацепиться настырная девчушка.
– Неважно. Она не обладает твоим «слухом», но видит тебя насквозь.
Молчаливая пауза вставала между недавними знакомыми колючей стеной. Ниночка даже попыталась высвободить свою ладошку, но воспитательница чуть прижала ее, давая понять, кто тут главный. Уже у входа на станцию метро «Павелецкая» Варя быстро подхватила худенькое тельце своей воспитанницы на руки.
– Давай свою повязку, а то потеряешь, – она быстро спрятала две марлевые маски в сумку на плече и шепнула:
– Тени будут приставать к тебе не только в метро, – девочка вздрогнула. – Они и на этих плакатах, и на тех афишах, и еще бог знает где. Главное, не заговаривай с теми, кто тебе кажется чужим. Без твоего разрешения никто не посмеет.
Варя не договорила. Возможно, кто-то из стоящих рядом просто помешал ей продолжить свою мысль, а возможно, она просто не захотела ее развивать. Эскалатор подхватил вошедших с жаркой улицы пассажиров, устремляясь вниз. Теперь уже шум электропоездов и многоголосое эхо рекламных объявлений не давали спокойно говорить. Многие, стоящие рядом, равнодушно смотрели только перед собой или через наушники слушали музыку, кто-то щелкал кнопки сотовых телефонов, набирая текст SMS-сообщений, а некоторые читали электронные книги, перелистывая изображение страниц на электронных планшетах. Метро удивительно разобщало людей, хотя не только сталкивало их друг с другом, но и сдавливало нещадно в переполненных вагонах. Внутри каждого рождался протест такому беспардонному вмешательству во внутренний мир, и пассажиры демонстративно не замечали друг друга.
Нина ухватилась обеими руками за шею новой воспитательницы, всем своим видом изображая испуг. И это сыграло на публику.
– Эй, оболтусы, – грянул рядом чей-то твердый голос, – уступите место молодой мамаше. Чего расселись-то!
Варе ничего не оставалось, как занять освободившийся уголок и благодарно кивнуть сердобольной женщине воинственного вида.
– Повыскакивают замуж, а потом маются, – не унималась та. – Куда родители смотрят!
Услышав это, Ниночка так трогательно убрала челку со лба своей «мамаши», что вокруг них воцарилась тишина, словно каждый почувствовал долю своей вины в их судьбе.
– А ты могла бы стать моей мамой? – неожиданно горячо зашептала девчушка.
– Тогда бы мне дозволялось тебя шлепать по любому поводу, – отшутилась Варя.
– А детей бить не педагогично.
– Не бить, а наставлять на путь истинный.
– Вот сейчас закричу, что ты меня украла, – совершенно спокойным тоном заявила Нина.
– Тогда меня посадят в кутузку, а тебя – в детдом.
– И что?
– Там с тобой никто не будет нянчиться. Всыплют по первое число.
Девочка не ответила, лишь сильно обнимая обеими ручонками наставницу за шею. Девушка почувствовала, как Ниночка напряглась всем худеньким тельцем. Это был явный испуг. Варя быстро поняла, в чем дело, и, ласково погладив словно окаменевшую спину малышки, тихо спросила:
– Страшно?
Воспитанница едва кивнула в ответ, застывшим взглядом уставившись то ли в отражение вагонного окна, то ли в то, что видела за ним. При этом острые коленки девчушки больно упирались в отнюдь не богатырские бедра молодой «мамаши», но та, не подав виду, шепнула:
– Повтори трижды «Чур, меня» и не заговаривай с тенью. Она уйдет.
Электропоезд, набрав ход, загрохотал по темному туннелю. Врывавшийся в открытые окна вагона воздух был горячим. Жара этим летом, словно назойливые идеи некоторых лидеров огромной страны, доставала граждан даже под землей. Выработанная москвичами за долгие годы притеснений в общественном транспорте реакция помогала отгораживаться от внешнего мира незримой стеной безразличия. Для тех, кто вырос в столице, это входило в привычку, а для приезжих было в тягость. Некоторые даже пытались заговаривать со стоящими вплотную попутчиками, но те даже не подавали вида, что слышат соседа. Человеческие джунгли намного страшнее каменных, они воспитывают нечеловеческое отношение к себе подобным.
– Ты привыкнешь, дружок, – ласково гладила свою подопечную Варя. – Тени, как мультики в телевизоре, могут громко кричать и суетиться с той стороны экрана, но всегда остаются только там. Ты же не вскакиваешь с кресла, когда смотришь боевик, в котором на тебя несется злодей с пистолетом и палит почем зря.
