Эдвард Марстон - Ученик дьявола
— Нет! — вскричал Джилл. — Не позволю растаскивать мои роли!.. А кроме того, — тон его сменился на язвительный, — как вы вообще собираетесь что-то ставить в Сильвемере? Мы ведь пока туда не доехали. И не доедем. Видите, на дороге — дерево.
— Уберем. Это проще простого, — пояснил Николас. — Выпряжем лошадей из телеги, и они отволокут дерево прочь.
— А как же сама телега? Она ведь сломана. А без нее у нас ни костюмов, ни декораций — вообще ничего.
Николас осмотрел повреждения:
— Ничего. Ось живехонька. Остается только починить колесо, а это дело пустячное.
— Верно. — Фаэторн спешился. — Колесо я беру на себя. Я провел в кузне все детство, смотрел, как работает отец, а он был неплохим каретником! Посмотрим, не позабыл ли я его науку.
— Ты еще здесь, Барнаби? — Валлиец продолжал кривляться. — Я-то думал, ты уже улепетываешь, только пятки сверкают.
— На нас напали, Оуэн, — серьезно ответил актер. — Наши жизни были в опасности. Как ты можешь вести себя так, словно ничего не случилось?
— Потому что это единственный способ отомстить тем, кто устроил эту засаду.
— И кто же это был?
— Узнаем, — ответил Николас, уже догадываясь, кто напал на труппу. — Хватит переливать из пустого в порожнее. Тем, кто все еще хочет ехать в Сильвемер, лучше заняться делом.
Николас принял командование на себя. Отправив актеров собирать вывалившийся на дорогу скарб, суфлер выпряг из телеги лошадей и с их помощью оттащил дерево с дороги. В это время Фаэторн взялся за инструменты, которые всякий раз брал с собой на гастроли, и занялся сломанным колесом. Ученики набрали хвороста, и Николас развел костер, а потом предложил музыкантам разобрать инструменты и сыграть что-нибудь веселенькое. Потрясение, пережитое актерами, постепенно прошло, даже Барнаби Джилл сменил гнев на милость.
Николас и Оуэн отправились осмотреть подлесок, в котором прятались нападавшие. Землю сковал холод, поэтому следов от копыт почти не осталось, однако суфлер и валлиец решили, что врагов в засаде сидело немного. Сломанные ветки кустарника указывали путь отступления злоумышленников, но пускаться в погоню было уже поздно.
— Черт возьми, Ник, кто это был? — воскликнул Илайес.
— Думаю, Оуэн, имя одного из них нам уже известно. Это человек, о котором нас предупреждал сэр Майкл, — Реджинальд Орр.
— Злобный пуританин?
— Полагаю, что именно он.
— Божий человек чинит зло и насилие?
— У меня такое ощущение, что этот божий человек пойдет на любое преступление и гнусность, — проговорил Николас. — Он считает актеров паразитами, с которыми необходимо расправиться.
— Ну что ж, если он хочет расправиться со мной, ему придется изрядно попотеть.
— Орр, наверное, думает, что мы сейчас стремглав несемся обратно в Лондон. Но когда он узнает, что мы все-таки добрались до Сильвемера и собираемся выступать, то может снова устроить нам какую-нибудь гадость.
— Если мы до этого не порежем мерзавца на ремни!
— Чтобы посчитаться с Реджинальдом Орром, нам нужны доказательства его вины. — заметил Николас.
— Да ведь и дураку ясно, что это он! — возразил Илайес. — Кто же еще?
— Не знаю. Совершенно понятно, что это были не разбойники — они-то наверняка напали бы, когда началась суматоха. Засада была хорошо подготовлена. Значит, кто-то узнал, что мы поедем сегодня и именно этой дорогой. Чтобы вырыть яму и срубить дерево, нужно время и силы…
— Ну и как же нам быть?
— Пойдем к остальным и поможем починить телегу. Можешь ею править до Сильвемера, — предложил Николас. — Я возьму Дэйви и поеду вперед, чтобы больше с нами не приключилось никаких неожиданностей. Мальчонка знает через лес короткую дорогу. Это поможет нам сэкономить время.
— Если он снова не убежит.
— Не убежит. Засада его до смерти напугала. Он не посмеет удрать и остаться один на один с врагами.
Они выбрались из зарослей и направились к остальным. «Уэстфилдские комедианты» приободрились. Актеры, возившиеся со скарбом, обменивались веселыми шутками, остальные грелись у костра и слушали задорные песни музыкантов. Барнаби Джилл, устыдившись своего поведения, доказывал свою преданность труппе, развлекая учеников танцами. Склонившийся над колесом Фаэторн ритмично махал молотком. Худ репетировал свою роль в «Ведьме из Колчестера». Теперь актеры скорее походили не на жертв нападения, а на путников, устроивших привал на обочине.
— Пусть делают, что хотят, — твердо заявил Николас, воодушевленный этой картиной. — Им ни за что не остановить «Уэстфилдских комедиантов».
Ромболл Тейлард, хотя и кутался в теплый плащ, то и дело содрогался всем телом от холода, а хозяин Сильвемера не обращал ни малейшего внимания на стужу и пронизывающий ветер. Мужчины стояли на вершине башни. Вместо того чтобы разглядывать в телескоп небеса, сэр Майкл направил трубу в сторону горизонта, высматривая в надвигающихся сумерках приближающихся гостей. Наконец он отстранился от окуляра и уныло покачал головой:
— Не видать.
— Может, они сегодня уже и не приедут, сэр Майкл.
— Но они обещали, а Николас Брейсвелл показался мне человеком слова. Господи, им же выступать завтра вечером. Что я скажу гостям, когда они узнают, что спектаклей не будет?
— Может, они заплутали? — предположил Тейлард.
— С Николасом Брейсвеллом и Оуэном Илайесом? Они же знают дорогу. Нет, Ромболл, не думаю, что труппа заблудилась. Да с ними еще и Дэйви Страттон, он знает графство не хуже меня…
— Это только если они взяли мальчика с собой, сэр.
— Ну как же иначе-то? — вздохнул Гринлиф. — Ведь среди приглашенных — его отец. Джером Страттон вознегодует, если его сын не выйдет на сцену. Дэйви мальчик умный. Из него может получиться замечательный актер.
— Не уверен, что актерам так уж нужен ум, — процедил управляющий сквозь зубы. — Иногда приходится иметь дело с малограмотными. Вспомните хотя бы этого валлийца.
— Оуэна Илайеса? Жена говорит, что он замечательный актер.
— Но университетов он явно не кончал.
— Так и я не кончал, Ромболл, — рассмеялся сэр Майкл. — Однако мне открыто такое, что скрыто от ученых мужей в Оксфорде и Кембридже. И наукой дело не ограничивается, хоть она и первая из моих возлюбленных жен. Я также обожаю изящные искусства. Комедианты едут к нам отнюдь не только по капризу леди Элеоноры. Я, как и она, большой почитатель театра. В отличие от тебя.
— Меня? — Управляющий замер.
— Будет тебе, Тейлард. Полно притворяться, по крайней мере со мной. Ты ведь противишься приезду «Уэстфилдских комедиантов».
— Я целиком и полностью отвергаю ваши обвинения, сэр Майкл.
— Да ладно тебе, я же чувствую, что ты не одобряешь мое приглашение.
— Я не вправе что-либо одобрять или не одобрять, — ответил Ромболл с достоинством. — Я управляющий вашего имения и выполняю приказы, не обсуждая их и не рассматривая с точки зрения морали. Я служу вам и леди Элеоноре, и служба мне в радость.
— Ты действительно служишь нам верой и правдой. В преданности тебе нет равных. Ну кто бы еще стал стоять со мной в такую стужу на вершине башни? — Сэр Майкл хохотнул. — Кроме этого, полагаю, во всей Англии не найдется другого такого управляющего, который стал бы мириться с пальбой из пушки и вонью реактивов из лаборатории. Однако мы знакомы очень давно, и для меня не секрет, что ты чувствуешь. Ты относишься к нашим гостям из Лондона с предубеждением.
Управляющий помялся.
— Отчасти вы правы, сэр Майкл, — наконец признался он, — но дело тут не в актерах. Речь о вас и леди Элеоноре.
— Что ты имеешь в виду?
— Осмелюсь заметить, что, когда вы пригласили в Сильвемер комедиантов, вы накликали беду, о которой вас уже недвусмысленно предупредил викарий.
— Ах да, этот несносный Реджинальд Орр, — вздохнул сэр Майкл.
— Сэр Майкл, меня охватывает ужас при мысли о том, что он может причинить вам зло.
— Ничего он мне не сделает, Ромболл. Этого безумца даже близко к дому никто не подпустит.
— Я предупрежу слуг, чтобы они были начеку.
— Правильно! — Сэр Майкл сверкнул глазами. — И коль скоро ты считаешь, что нас ждет нашествие орды обезумевших пуритан, можешь поставить дозорного на башню. Пусть смотрит в телескоп.
Тейлард тонко улыбнулся, что было большой редкостью:
— Сэр Майкл, в усадьбе у меня нет недругов, которых я ненавижу столь сильно, что согласился бы сослать на башню в такую погоду.
— Мне кажется, сегодня не так уж и холодно.
— Озеро все еще покрыто льдом.
— Ничего, скоро я положу этому конец. Расстреляю его из пушки.
— Почему бы вам вместо этого не отправить слуг? Они вполне смогут разбить лед.
— Зачем их зря беспокоить, когда есть наука? Дело за малым — правильно подобрать пропорции, и порох готов. Думаю, я перебарщиваю с серой… — Он снова приник к телескопу: — Ну где же они? Скоро совсем стемнеет и ничего не будет видно.
