Дэйл Фурутани - Убить сёгуна
— Но…
Кадзэ встал.
Момоко схватила статуэтку Каннон:
— Позволь мне оставить ее на память о тебе.
Кадзэ наклонился и осторожно взял богиню из рук девушки.
— Нет. У нее свое предназначение. Покидая город, я остановлюсь в том месте, где погибли ниндзя. Пусть богиня смотрит на них и утешает грешные души убитых мною. — Видя, что Момоко вот-вот заплачет, Кадзэ нахмурился: — Не плачь. Не люблю грустных людей!
Момоко вытерла слезы рукавом кимоно и изобразила на лице улыбку. Получилось слишком по-актерски.
— Я вернусь через несколько дней, — сказал самурай, убирая меч в ножны. Потом добавил: — Когда-нибудь я вырежу тебе из дерева что-то еще. То, что больше подходит такой талантливой девушке.
Наигранная улыбка Момоко превратилась в настоящую.
— Вот и хорошо, — усмехнулся Кадзэ.
Он взял фигурку богини милосердия и ушел.
Глава восемнадцатая
Взгляни в глубь своей души.
Гони все мысли и печали.
Слушай стук своего сердца.
Тояма был в ярости. Все утро он провел в своем доме, где писал письма с указаниями слугам, постоянно живущим в его родовом имении, и записки родственникам. В этих посланиях не было ни слова о его опасениях по поводу службы у Иэясу. Такие даймё, как Ёсида, Хонда и Окубо, похоже, обходят его при новых порядках, установленных сёгуном.
Тояма с нетерпением ждал сведений от ниндзя, которых он нанял для убийства Мацуямы Кадзэ. Как только он узнает, что Кадзэ мертв, сразу же доложит об этом Иэясу, скрыв свою связь с наемными убийцами. Однако шли дни, а никаких сообщений не поступало.
Единственным утешением являлось то, что Ёсида со своими людьми также не преуспел в деле поимки самурая. Тояма был рад неудачам соперника, солдаты которого хоть и прочесали Нингё-то, заглянув в каждый дом, но Мацуяму не нашли.
Слегка приободрившись от таких мыслей, Тояма решил позволить себе прогулку в саду. День выдался просто чудесный. Говорят, летом в Эдо жарко и влажно, а зимой очень холодно. Однако сегодня, в последний день осени, погода стояла замечательная. Облака в небе походили на белые шелковистые завитки. В этом роскошном саду человек не слышит шума большого города.
Освежившись, Тояма вернулся в свой кабинет. На низком столике, за которым он писал, лежало письмо. Странно. Перед его уходом здесь находились лишь личные бумаги, несколько лисьих кисточек да каменная чернильница.
Тояма позвал стражника, который тотчас появился в дверях.
— Слушаю, господин!
— Кто принес сюда это письмо? Слуга?
— Нет, господин. Никто мимо меня не проходил.
Махнув рукой, Тояма отпустил стражника, опустился на низкую подушку перед столиком и взял письмо. Оно было не запечатано, как официальные послания, а просто плотно свернуто в трубочку. Сверху отличным почерком и очень тонкой кисточкой выведено «Господину Тояме». Даймё развернул бумагу. Внутри находилось послание, написанное все той же рукой.
Господину Тояме.
Пятеро погибли, однако жертва все еще жива. Контракт выполнен, хотя удача и не сопутствовала нам.
Письмо не было подписано, однако Тояма догадался, кто является отправителем. Ниндзя! Он издал такой громкий и гневный вопль, что стражник вновь приоткрыл дверь.
— Что-то случилось, господин?
— Нет! Убирайся прочь, идиот!
Стражник поспешно скрылся.
Эти жалкие убийцы ответят за все, кипя от злости, думал Тояма. Он вновь взглянул на фразы «контракт выполнен» и «удача не сопутствовала нам» и бросил письмо на пол. Надо идти к Иэясу, объяснить ему, что произошло, и сообщить, сколько денег он заплатил жалким ниндзя. А потом заручиться поддержкой сёгуна в деле искоренения клана убийц и шпионов. Не станет сюрпризом, если именно они покушались на Токугаву. Ведь именно ниндзя бьют из-за угла в тот момент, когда жертва менее всего ожидает удара. Он покажет им, что с Тоямой шутки плохи! С помощью Иэясу он выследит их всех до единого и сначала вырвет кишки у их жен и детей, а потом уж казнит мужчин. Тояма будет безжалостен! Пусть они сколько угодно умоляют о пощаде, он отомстит им страшной местью и сотрет их с лица земли.
Взгляд Тоямы упал на смятое письмо, лежащее в углу комнаты. Внезапно ужасная мысль пришла ему в голову.
— Стража!
Дверь тотчас открылась. Напуганный самурай проговорил:
— Слушаю, господин!
— Ты уверен, что никто не проникал в мой кабинет?
— Да, господин. Нас тут двое. Мы бы заметили, если бы кто-то вошел в комнату.
Холодок пробежал по спине Тоямы.
— Хорошо, — сказал он, весь дрожа. Стражник продолжал стоять и смотреть на господина, которого, должно быть, обуяли демоны. Тояма взмахом руки велел ему уйти.
Да, даймё действительно был не в себе. Он почувствовал ужас. Ниндзя удалось проникнуть в его дом. Ночной убийца незаметно и неслышно доставил письмо в те несколько минут, пока Тояма гулял по саду. Ему приходилось слышать много легенд о волшебстве ниндзя. Да и без всякого колдовства они довольно упорные ребята.
Он вспомнил рассказы о том, как умер Уэсуги. Ниндзя, который получил заказ на его убийство, забрался в уборную знатного господина и сидел там по горло в нечистотах, временами опускаясь в вонючую жижу с головой и дыша через соломинку, пока Уэсуги не пришел туда, чтобы облегчиться. Тогда убийца ударом снизу проткнул жертву копьем насквозь.
Сначала слуги думали, что с их господином случился ужасный приступ. А потом увидели кровь, хлещущую из его ягодиц. Через некоторое время они обнаружили подземный ход, прорытый ниндзя к уборной, и поняли, каким образом погиб их господин. Согласно официальной версии, Уэсуги умер в результате припадка, однако шесть стражников совершили сэппуку. Тояма считал, что они сделали это совершенно напрасно, ибо только ниндзя могли придумать такой необычный способ убийства.
Если Тояма начнет мстить ниндзя, они непременно ответят ему тем же. Он до конца своих дней будет бояться войти в уборную. И даже такие необычные меры предосторожности не спасут его от мести коварных убийц.
Даймё снова посмотрел на смятое письмо и понял, почему оно доставлено именно таким необычным способом.
Чтобы послужить предостережением.
Тояма взял письмо дрожащей рукой. Развернул его и уставился на фразу «пятеро погибли». Что за демон этот Мацуяма? Как ему удалось убить пятерых ниндзя, которым сам черт не страшен?..
«Дьявол» Мацуяма сидел на сосне и созерцал цветок. Он шел всю ночь и почти все утро. Эдо — огромный город и становится все больше с каждым днем. Однако он не настолько велик, чтобы человек не смог покинуть его и дойти до ближайшей деревушки пешим ходом. Кадзэ было все равно, куда идти. Он выбрал путь по направлению к горе Фудзи-сан, чей великолепный покрытый снегом склон виден даже из столицы.
Поздним утром ронин вышел к покатым холмам, густо покрытым деревьями. Именно такое место он и искал.
Мацуяма ощущал запах деревьев. Сосны опьяняюще пахли смолой. Но больше всего Кадзэ любил запах вишни, которая благоухает, распространяя аромат по всей округе.
По детской привычке он сорвал полевой цветок, затем залез на сосну и уселся на суку в позе лотоса, положив меч на колени. Потом сосредоточил все свое внимание на цветке. Этот трюк он проделывал уже много лет.
Созерцая какой-либо предмет, человек освобождается от суетных мыслей. После этого процесс мышления как бы прекращается. Подобное состояние бездумности ведет к пониманию высшей сути бытия. Парадоксальным образом бездумность открывает путь свежим мыслям, новым подходам к решению различных проблем и способствует проникновению в суть вещей. Таким образом вы соприкасаетесь с необъятной вселенной просветления, побеждая свое эго, которое ограничивает ваши мысли.
Вдоволь насмотревшись на цветок и потеряв счет минутам, самурай бросил растение вниз, сопроводив взглядом его медленное падение. Подхваченный легким ветерком, цветок красиво вращался. «Такова наша жизнь, — размышлял Кадзэ. — Все мы находимся во власти обстоятельств: нам грозят болезни, войны, мы зависим от волн других людей». Низко склонив голову и отдыхая душой, он рассеянно смотрел вниз. Затем проделал дыхательные упражнения канки-иссоку: спокойно выдыхал воздух через рот, используя мускулы живота, а затем вдыхал через нос. Он медитировал, открывая сознание для решения стоящих перед ним задач, полагаясь не на ум, а на обширнейшие ресурсы духа.
Когда Кадзэ закончил медитацию, наступила ночь. Он с удивлением обнаружил, что уже стемнело, а на небе появились звезды. Если бы кто-то приблизился к Мацуяме во время созерцания, самурай сразу же насторожился бы. Однако он не обращал никакого внимания на такие явления, как смена дня и ночи.
Кадзэ спрыгнул с дерева и приземлился мягко, словно кот. Мышцы ныли оттого, что он слишком много времени провел без движения. Однако правильная поза дзадзэн, которую он принял, спасла от более тяжких последствий.
