Дон Кавелли и папский престол - Конти Дэвид

Через тридцать секунд Монти достиг запасного выхода. Он отодвинул засов, порвав при этом какой-то провод, и толкнул дверь. Пронзительный звук сигнализации заставил его сжаться от ужаса, и Монти побежал так быстро, как только мог. Он не останавливался до тех пор, пока не спрятался в высокой живой изгороди. Теперь надо восстановить дыхание и успокоиться. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди.

По крайней мере, кажется, слежки нет. Пока нет. Первая часть его плана удалась, но только теперь стало понятно, что вторая часть отсутствует. Куда можно обратиться за помощью? Непроизвольно он направился в сторону Лурдского грота. Монти заставлял себя дышать спокойно и размеренно, сердце забилось ровнее, а его шаги становились все более уверенными. Сейчас он позвонит синьору Кавелли, а тот даст ему совет, как быть дальше.

Он старался держаться в тени и избегать участков сада, освещенных прожекторами. Вдалеке раздались сирены пожарной службы Ватикана, машины, по-видимому, мчались к зданию, в котором мирно спали кардиналы. На мгновение в голове промелькнула мысль о том, какие ужасные последствия для папства мог бы иметь такой пожар, в котором не осталось бы выживших кардиналов-выборщиков, случись он на самом деле. Монти быстро стряхнул с себя это мрачное видение.

Хотя он неоднократно бывал в садах, все равно ему было сложно ориентироваться. Ночью все выглядело совершенно по-другому. Разве он не проходил здесь вот только что? Наконец Монти достиг входа в грот. Поспешно оглянувшись, он удостоверился, что за ним никто не следит. Осталось осторожно пробраться вдоль стены и пройти внутрь совершенно темного грота. Сейчас затхлый запах чувствовался еще сильнее, чем днем, или просто так показалось? Послышался ли ему какой-то звук? Нет, это его собственные шаги, которым вторило тихое эхо. Где же этот проклятый телефон? Он пытался нащупать его, все больше впадая в панику. Наконец руки коснулись какого-то предмета из пластика. Он схватил трубку и прижал ее к уху. Пришлось представить себе, как расположены цифры на клавиатуре, поскольку набирать придется вслепую. Что-то показалось ему необычным, но он в смятении отогнал от себя эту мысль. Какой же у Кавелли номер? До сих пор он всегда набирал его, глядя на бумажку, которую потом прятал во внутренний карман сутаны. Но и сутана и листок с записями остались в номере гостиницы. Монти сосредоточился. Там было всего пять цифр. У него всегда была хорошая память на числа. Он запоминал их, часто даже неосознанно. Если бы только вспомнить первую цифру, то за ней последуют и остальные. Монти начал медленно перебирать в уме цифры. Да, это была та самая, с которой начинался номер Кавелли. Его указательный палец стал искать кнопку с цифрой восемь, но вдруг рука застыла в воздухе. Теперь он понял, что именно показалось ему необычным: из телефонной трубки не доносилось ни звука. Телефон был мертв. Кто-то отключил его.

L

Уже через несколько минут ватиканская пожарная служба разобралась в ситуации. Нигде в «Доме святой Марфы» не было пожара. Несмотря на это, несколько встревоженных, одетых в пижамы и халаты кардиналов все еще стояли в фойе, тихо переговариваясь между собой. Наконец, появился Де Дженнаро, поведав то немногое, что ему довелось узнать от пожарных. Никакой опасности нет, просто кто-то, вероятно непреднамеренно, повредил сигнализацию. Кардиналы успокоились окончательно и даже уже направились к лифту, как вдруг монсеньер Сангалли откашлялся и произнес:

— К сожалению, боюсь, что дело обстоит намного серьезнее, чем кажется, и требует от нас решительных действий. Одному из наших братьев срочно нужна помощь.

Сангалли безраздельно завладел вниманием всех присутствующих, хотя в первую очередь он обращался к камерарию.

— Я и мои коллеги, — он указал рукой в сторону Фризо и Лучарино, — сидели вместе после ужина и обсуждали конклав. Кардинал Монти тоже составил нам компанию. Сначала все было как обычно в дружеской беседе, но по ходу разговора он начал вести себя странно. Монти вдруг принялся утверждать, что якобы узнал о существовании дьявольского заговора с целью повлиять на выбор папы. В конце концов он даже договорился до того, что мы тоже к нему причастны и хотим его убить. Мы его как могли успокоили и велели лечь спать, чтобы как следует отдохнуть. К счастью, он прислушался к нашим просьбам и отправился к себе в номер. По крайней мере, мы так подумали. Но, видимо, допустили непоправимую ошибку: мы недостаточно серьезно отнеслись к его состоянию и поведению. Мы решили, что его слова вызваны лишь переутомлением и бокалом вина. А надо было сразу вызывать врача. Теперь он бродит где-то снаружи. Если с ним что-то случится, это будет только нашей виной!

Он пристыженно опустил голову, а Фризо и Лучарино смущенно кивнули, подтверждая его рассказ. Де Дженнаро слушал со все возрастающим ужасом.

— Я велю гвардейцам обыскать сады. Дай Бог, чтобы мы нашли его, пока не стало слишком поздно.

Сангалли повернулся к окружающим.

— Давайте помолимся об этом.

LI

Несколько часов назад Кавелли позвонила та самая наглая журналистка Сильвестри. Судя по голосу, она была очень взволнована, почти в истерике, и утверждала, что едва избежала покушения на свою жизнь и теперь вынуждена скрываться, а он тоже находится в большой опасности и единственный шанс уцелеть у них обоих — это опубликовать «всё». Кавелли должен, наконец, рассказать то, что знал о последних событиях в Ватикане.

Это звучало довольно правдоподобно, но так же «правдиво» звучал ее голос и тогда, когда она представилась комиссаром полиции.

Беатрис приложила ухо к его мобильнику, немного послушала и показала знаками, чтобы он прекратил разговор. Наконец, он вежливо, но недвусмысленно дал понять Сильвестри, что ничем не может ей помочь, отключил связь и заблокировал номер. Не исключено, что она говорит искренне и даже права, полагая, что вне опасности они будут лишь после публикации. Но с таким же успехом это может быть ловушкой. Если, конечно, она давно или с самого начала не работает на людей, которые стоят за всем этим. На данный момент Кавелли казалось безопаснее ничего не предпринимать, чем совершить ошибку, доверившись Фионе Сильвестри. Впрочем, бездействие ему тоже не поможет.

Несколько часов они с Беатрис горячо обсуждали, как лучше поступить. Но их мысли ходили по кругу, а решение так и не появилось.

Они и не заметили, как стемнело. Только когда внезапно со стороны садов раздался сигнал тревоги и две пожарные машины промчались сквозь ночь под вой сирен, они вернулись от стратегических планов к насущным потребностям и поняли, что очень проголодались. Как обычно, у Кавелли в холодильнике не оказалось продуктов. Они заказали по телефону пиццу от Троннолоне. Несомненно, это лучшие в Риме мастера по изготовлению пиццы, равно как мастерская Гамарелли — лучшие производители одежды, которые веками шьют облачения для пап. На протяжении десятилетий существовала только одна пиццерия, которая поставляла пиццу в Ватикан. Объясняется это как традицией, так и уверенностью в ее превосходном качестве. Конечно, никто напрямую не запрещал заказывать еду в другом месте, но тому, кто совершал такую оплошность, приходилось слишком долго ждать свой заказ. Ведь любому другому поставщику, чтобы попасть на территорию Ватикана, пришлось бы пройти целый ряд проверок, а после семи вечера их бы и вовсе сюда не пустили. Курьеры Троннолоне считались почти членами семьи и проходили без проблем в любое время.

Вскоре раздался звонок. Кавелли, ожидая увидеть доставщика, нажал на кнопку электрического замка и открыл дверь квартиры. Но человек, который, тяжело дыша, поднимался по лестнице, не принес пиццы.

— Мне нужна помощь, — прохрипел кардинал Монти.

LII

Резко очерченные лучи мощных фонариков крест-накрест рассекали тьму Ватиканских садов. Каждый гвардеец, едва только освобождался от других дел, тут же начинал тщательно, метр за метром прочесывать обширную территорию. Но до сих пор в поисковый штаб поступали лишь сообщения о том, что кардинала Монти все еще не нашли. Монсеньор Ринанцо с готовностью вызвался возглавить штаб, с тем чтобы скоординировать поиски. Камерарий Де Дженнаро с благодарностью откликнулся на это предложение.